Я не понимала к чему он клонит и это серьёзно волновало меня.

— Саманта говорит, что Арчи не равнодушен к тебе и я тоже это вижу, — произнёс Нолан. — Не знаю как ты относишься к нему, но я хочу предупредить тебя: он не тот кто тебе нужен. У вас ничего не получиться, поскольку ты смертна. Первые десять-пятнадцать лет возможно всё будет хорошо, но что будет потом? Прости, пожалуйста, но ты постареешь, ослабнешь и что? Что вы будете делать? А если Арчи привяжется к тебе? Ему будет трудно видеть, как ты медленно умираешь. А что ты будешь чувствовать? Он будет вечно молодой, а ты нет. У вас никогда не будет детей, Вивьен. Человек и Вампир разные существа и всё равно, что мы похоже внешне. Внутри у нас всё совершенно иначе и общего потомства у вас не будет. Возможно сейчас ты не хочешь иметь ребёнка, но с возрастом твой материнский инстинкт будет расти и ты не сможешь ему противиться. Ты будешь мучиться и мучить Арчи, ведь он не сможет тебе этого дать, понимаешь?

Я смотрела на него широко открытми глазами не в силах произнести и слова. О чём ты вообще?!! Какие дети, какая совместная жизнь??? Да я его на дух не переношу! Я ему прислуживаю и всё! Да, я признаюсь, что из-за своих гормонов иногда я плотоядно поглядываю на Арчи, но это всего — лишь взгляды и всё! У нас нет и никогда не будет ничего большего! Как можно жить с тем, кто высасывает жизнь из таких, как я?! В моих венах течёт его жизнь и он когда-нибудь отберёт её всю до последней капли! А я пока не самоубийца, я хочу жить и я хочу детей!

— Боже, — я ошарашенно посмотрела на свои руки и покачала головой. — Нолан… я не знаю, кто вам сказал эту глупость, но поверьте мне, что я никогда не любила вашего сына. Да, мы были знакомы раньше и лишь поэтому я изредка на него смотрю и вспоминаю прошлое. Между нами нет ничего и никогда не будет. Вы правы, я хочу детей и лишать себя этого я не намеренна. Простите, пожалуйста, за резкость, но это правда. Арчи мне не нравиться.

— Ты уверена? — удивлённо спросил Вампир. — Мне казалось, что между вами есть нечто большее, чем просто дружба.

— Нолан, мы не дружим, — я подняла свои глаза на Вампира. — И никогда не подружимся, поверьте мне на слово. Я просто выполняю его приказы и всё.

Нолан задумчиво смотрел на меня, постукивая пальцами по деревянному подлокотнику.

— Значит, всё в порядке? Ты просто работаешь и всё? — он вскинул брови. А что тут удивительного? Чем я могу тут заниматься?

— Да, я просто работаю, — закивала я. — Нолан, поверьте мне, я бы никогда вас не обманула.

Вот тут я кривила душой. Побег точно не входит в мои обязанности. Да, я буду лгать, глядя прямо в глаза, ведь по-другому нельзя. Если мне не удасться сбежать, то я не смогу жить. Постоянно работать на Вампиров? Никогда! Выслушивать в свой адрес нелестные эпитеты и бояться собственно тени? Нет, это не входит в мои планы.

— Значит, Люк неправильно вас понял, — улыбнулся он. Ах вот откуда ноги растут! Ах ты пиявка белобрысая! Когда ты уже из замка свалишь?

— Нолан, я довольно сообразительная, — честно призналась я. — С Вампиром у меня не может быть ничего общего.

Нолан пристально посмотрел на меня и кивнул.

— Я верю тебе, Вивьен, — он мягко улыбнулся мне. — Прости за этот неловкий разговор, но я должен был предупредить тебя.

Он был таким добрым, словно я его дочь или по крайней мере родственница. И я загорелась надеждой. А вдруг он мне поможет?! Вдруг проникнется и отпустит?

— Нолан, — обратилась я к Вампиру и прочистила горло. — А ты не мог бы… отпустить меня домой?

Я с силой сжала челюсти и с надеждой в глазах взглянула на него. Если бы он согласился… всё было бы по-другому. Моя Джени, бедная моя девочка. А дядя Грегори? Он, наверное, все пороги оббил в моих поисках. Тётя Урсула скорее всего заливает горе горячительным, поскольку выражать свои чувства она не привыкла.

— Вивьен, ты находишься в городе Вампиров, — вздохнул он. — А у нас есть одно негласное правило: Люди могут попасть сюда, но это их конечная точка. Ты пересекла границу и тебя просто не выпустят отсюда живой. Прости, но ты навсегда останешься здесь.

Это было похуже пощёчины или удара в живот. Сердце болезненно заныло, а к глазам тут же подступили слёзы. Я догадывалась об этом, но узнать правду оказалось очень болезненным.

— А мои опекуны, — я прочистила горло и до боли сжала кулаки. — Они ведь меня ищут.

— Ищут, — согласился он. — Но они никогда не найдут тебя, как бы не старались.

— А как же Джилл и остальные? — спросила я, сдерживая слёзы из последних сил. — Они говорили, что сами нанялись сюда.

— Да, это так, — он кивнул в подтверждение своих слов. — Они работают и получают хорошую зарплату, которую отсылают родственникам. Это разрешено, но они никогда не вернуться обратно. Они будут работать тут, покуда смерть не настигнет их. Тела мы отправляем родственникам, если такие есть. Они под гипнозом, Вивьен, поэтому они никогда не попросятся домой. Таковы правила.

Ненависть медленно разгоралась во мне. Ненавижу весь ваш род!

— Почему меня не загипнотизировали? — спросила я, глотая противный комок. — Вам было бы проще.

— Ты не создаёшь проблем, — пожала плечами Вампир. — Но если у тебя начнётся апатия или депрессия, то я буду вынужден применить гипноз и к тебе. Это для твоей же безопасности.

Подавлять волю — это и есть моя безопасность?! Да в гробу я всё это видала! Уж лучше смерть, чем жить бок о бок с вами!

— Я могу быть свободна? — хрипло спросила я.

— Да, ступай, — он по-отечески мне улыбнулся. — Я рад, что ты работаешь на меня.

Я еле стояла на ногах от шока.

— Я тоже, — выдавила я из себя и на ватных ногах направилась к двери. Неожиданно моего плеча коснулась чья-то рука и я остановилась. Я не вздрагивала и не боялась. Что может быть хуже новости о том, что я больше никогда не увижу родных и друзей? Я вечно буду таскать этим чудовищам завтраки, обеды и ужины?! Вечная прислуга. Пока я не состарюсь или какой-нибудь друг семьи не захочет отобедать прямо из источника? Жить в вечном страхе? НИ-КОГ-ДА! Не бывать этому!

— Прости, Вивьен, но я не могу устроить тебе даже маленькую встречу с родителями, — он развернул меня к себе и обнял. — Я бы очень хотел, чтобы ты улыбалась, но я не в праве, понимаешь?

— Понимаю, — пробормотала я. Через омерзение я обняла его в ответ.

— Тебе понравится в нашем обществе, — пробормотал он мне в волосы. — Я буду заботиться о тебе, как о собственной дочери.

Ты не достоин даже имя моё произносить! Как же я вас всех ненавижу! Если бы могла, то убила бы и плевать, что я попаду после этого в Ад, главное, чтобы такие твари, как они больше не ходили по земле.

— Благодарю, Нолан, — я отстранилась и, смотря сквозь него, улыбнулась. Но это не была лживая улыбка. Я искренне улыбалась, представляя, как буду убивать его. Сколько жизней он сломал?! Ведь он старше Саманты и Арчи, значит ему больше ста пятидесяти лет. Он угробил сотни жизней только потому, что он не может сам следить за этим замком?! Так не надо покупать такой большой, вы ведь тут втроём живёте! Купили бы какой-нибудь коттедж и живите спокойно, так нет же, нам надо, чтобы побольше, да пороскошней! Как же я вас презираю! Кто же вас создал?!

— Отдыхай, — он погладил меня по голове и подтолкнул к двери. — И не грусти.

— Хорошо, — на автомате ответила я, выходя из кабинета. Теперь я буду жить только мыслями о побеге. Нет ничего важнее этого. В этом гнезде психопатов и бессмертных убийц — эгоистов я не намеренна оставаться.

Войдя в свою комнату, я закрыла дверь на ключ и упала лицом в подушку, горько заплакав. Я плакала и выла от бессилия. Я была слаба и не на кого было опереться, некому было рассказать о своих бедах, некому выплакаться. И я душила подушку, орошая её слезами. Было очень плохо потому, что я боялась, что мой план не сработает и я останусь тут навсегда. Так я и уснула вся в слезах.

…Я сидела на краю обрыва. Внизу бушевала лава, поднимая столбы пара и брызг. Небо заволокло пеплом, а я сидела на обрыве скалы и смотрела вниз. Настроение было воинственно — пессимистичное. С одной стороны я была готова бежать прямо сейчас на войну, а с другой мне просто хотелось плыть по течению, надеясь, что кто-нибудь когда-нибудь выловит меня.