Привычки индивида образуют органическую совокупность, общим направлением функционирования которой неизбежно является надежное служение процессу жизнедеятельности. Когда предпринимается попытка ввести в эту органическую совокупность систематическое расточение или бесполезность в качестве одной из жизненных целей, то вскоре вслед за этим наступает чувство отвращения. Однако можно избежать такой реакции организма, если удастся сосредоточить внимание на достижении ближайшей, не требующей размышления цели, заключающейся в проявлении ловкости или соперничества. Спорт — охота, рыбная ловля, атлетические соревнования и тому подобное — дает тренировку ловкости и сопернической свирепости и хитрости, являющихся характерными особенностями хищнического образа жизни. Пока индивид будет только в незначительной мере одарен способностью к размышлению или пониманием скрытого направления собственного поведения, т. е. пока его жизнь фактически будет жизнью, состоящей из наивных, импульсивных действий, инстинкт мастерства будет до известной степени удовлетворяться непосредственной, не требующей размышления целенаправленностью спорта в плане выражения превосходства. Это особенно справедливо в том случае, когда господствующими побуждениями индивида являются бездумные, сопернические склонности хищнического темперамента. В то же время спорт будет под влиянием канонов внешних приличий прельщать индивида как выражение жизни, безупречной в денежном отношении. Всякое конкретное занятие сохраняется в качестве традиционной и привычной формы отдыха, соответствующей внешним приличиям, именно удовлетворяя этим двум требованиям, требованию скрытой расточительности и направленности на достижение непосредственной цели. Стало быть, в том смысле, что другие формы отдыха и физических упражнений для лиц благовоспитанных и обладающих тонкой чувствительностью являются невозможными с нравственной точки зрения, охота и спорт — наиболее доступные средства отдыха при существующих обстоятельствах.

Однако те члены почтенного общества, которые выступают в защиту атлетических состязаний, объясняют свое отношение к ним самим себе и своему окружению тем, что эти состязания служат бесценным средством развития. Они не только, дескать, улучшают физический склад соревнующихся, но, как обыкновенно при этом добавляется, воспитывают также мужество. Футбол, в частности, является игрой, которая, вероятно, прежде всего приходит на ум всякому члену общности, когда встает вопрос о полезности спортивных состязаний, так как эта форма спортивного соперничества стоит в настоящее время выше всех других в сознании тех, кто выступает за или против состязаний как средства физического или духовного спасения. На примере этого типичного атлетического вида спорта можно, следовательно, показать, какое значение имеет атлетика для развития духовных и физических качеств у участников состязаний. Как-то было сказано, и вполне уместно, что футбол имеет такое же отношение к физической культуре, как бой быков к сельскому хозяйству. Чтобы индивид мог быть полезным для этих развлекательных институтов, требуется прилежная подготовка или усердное воспитание. Чтобы сохранить и развить определенные способности и склонности, характерные для дикого состояния и имеющие тенденцию к отживанию при одомашнивании, используемый материал, будь то животные или люди, подвергается тщательному отбору и выучке. Это не значит, что и в том, и в другом случае происходит всестороннее и полное восстановление звериного или варварского склада ума и тела. Результатом является скорее односторонний атавистический возврат к варварству или к ferae natura (звериным правам) — т. е. восстановление и подчеркивание тех пагубных диких черт, которые направлены на нанесение ущерба, без соответствующего развития тех черт, которые служили бы самосохранению индивида и полноте его жизни в диком окружении. Плодами культуры, реализуемыми в футболе, являются экзотическая дикость и коварство. В футболе восстанавливается в своих правах темперамент раннего варварства и вместе с тем происходит подавление как раз тех нравственных качеств, которые полезны для общества и экономики.

Физическая сила, приобретаемая в процессе подготовки к спортивным состязаниям — насколько можно говорить, что эта подготовка дает такой результат, — является преимуществом и для индивида, и для коллектива; это при прочих равных условиях можно считать экономически полезным. Духовные черты, которые сочетаются с атлетическими занятиями, являются подобным образом экономически выгодными для индивида — в противоположность интересам коллектива. Это остается справедливым для той или иной общности, где в населении в какой-то мере развиты эти черты. Соперничество сегодня является в значительной степени процессом самоутверждения на основании обладания этими характерными чертами хищнической природы человека. При той сложной роли, которую они выполняют в мирном соперничестве в наши дни, обладание ими для культурного человека является жизненно необходимым. Однако, хотя эти черты и важны для индивидуального успеха в соперничестве, они не представляют собой непосредственной пользы для общности. В плане полезности индивида для целей коллективной жизни подготовленность индивида к соперничеству если и полезна, то лишь косвенно. Свирепость и хитрость не представляют собой никакой общественной пользы, разве что для враждебных сношений с другими общностями, а для индивида они полезны только потому, что в человеческом окружении, действию со стороны которого он подвержен, эти черты проявляются в изобилии. Всякий индивид, который вступает в соперническую борьбу не будучи должным образом наделен названными качествами, оказывается в невыгодном положении примерно так же, как комолый бычок обычно находится в невыгодном положении в стаде рогатого скота. Обладание хищническими чертами характера и их воспитание, безусловно, может быть желательным и по каким-либо другим причинам, отличным от экономических. Наблюдается широко распространенная эстетическая или этическая предрасположенность к варварским способностям, а рассматриваемые свойства так хорошо соответствуют этой предрасположенности, что их полезность в эстетическом или этическом отношении, вероятно, компенсирует их какую бы то ни было экономическую бесполезность. Однако к настоящему рассмотрению это прямого отношения не имеет. Поэтому здесь ничего не говорится о желательности или целесообразности занятий спортом в целом или о той ценности, которую они могут иметь на основаниях, отличных от экономических.

По общему представлению, в том типе мужественности, который воспитывается спортивной жизнью, многое достойно восхищения. Уверенность в своих силах и чувство товарищества замечательны, но такое обозначение соответствующих качеств является несколько вольным, разговорным. С иной точки зрения их можно было бы назвать свирепостью и приверженностью своему клану. Эти качества вызывают одобрение и восхищение и считаются мужественными в силу тех же причин, которыми объясняется их полезность для индивида. Члены общности, и в особенности тот класс, который задает тон в канонах вкуса, наделены ими в достаточной мере, чтобы их отсутствие в других ощущалось как недостаток, а их избыток расценивался как необходимое условие наличия превосходящих достоинств. Черты хищника отнюдь не являются отжившими среди большинства народностей в наши дни. Они имеются у многих народностей и в любой момент могут рельефно обозначаться в конкретных настроениях, когда этому не мешают конкретные действия, составляющие наши привычные занятия и ограничивающие общий круг наших повседневных интересов. Основная масса населения любой производственной общности освобождена от этих рассматриваемых с экономической точки зрения, направленных на приобретение высокого социального статуса склонностей лишь в том смысле, что в результате их частичного и временного бездействия они отодвигаются на задний план, в область подсознательных побуждений. У разных индивидов они в неодинаковой степени сохраняют свою потенциальную силу, но остаются в распоряжении индивида для придания агрессивности его поступкам и настроениям всякий раз, когда подключается стимул к действию, обладающий неординарной мобилизующей силой. И они прочно утверждаются а том случае, когда сфера повседневных интересов и переживаний не занята никакими несовместимыми с хищничеством занятиями. Так происходит в праздном классе и среди определенных слоев населения, которые этот класс обслуживают. Отсюда та легкость, с которой предаются охоте и занятиям спортом представители нового пополнения праздного класса; отсюда и быстрое распространение занятий и увлечений спортом в любой производственной общности, где накоплено достаточно богатства, чтобы освободить значительную часть населения от работы.