Прежде, чем покинуть уровень, мы быстро проверили состояние дел на нем. Мойра под действием снотворного спала, а рядом с ее камерой и выходом в дренажную трубу снует много центаврийцев из службы безопасности. Я заставила Джеффа с Кристофером проверить охранников на предмет, настоящие ли они. И ведь никто из них не спросил Мартини о сидящем на его плече пуфе, хотя видно — жутко хотят.
— Ненавижу свою жизнь, я уже говорил об этом? — спросил Джефф, когда мы втроем поднимались на лифте. Он обнял меня за плечи, на что я вовсе не возражала, хотя стало интересно, как скоро исчезнет его ревность.
— Могло быть и хуже. Ведь угробить могли твои мозги, — оставалось только радоваться, что сказала это спокойно, и не возникло никакого желания заплакать. Как же прекрасно знать, что с Райдером все в порядке. Попыталась вспомнить, что он там говорил, но не вышло. В результате решила, что у нас сейчас более насущные вопросы. — Может, получим конкретный ответ у эмиссаров, что происходит с Мойрой и остальными Свободными.
— Никак этого не дождусь, — пробормотал Джефф.
Мы доехали до одного из научных уровней. Зал, где держали пойманных, найти оказалось легко — рядом толпятся центаврийцы и все перешептывются друг с другом, потому и шум тут стоит довольно громкий. Одна из пожилых красавиц, увидев наше приближение, удивилась не на шутку:
— Джефф, как ты догадался?
— Невольно.
— Ты знаешь, что это такое? — красавица продолжала смотреть на плечо Джеффа удивленным взглядом.
Он не ответил, вместо него ответила я:
— Мы думаем, это пуф.
— Да, — кивнула она. — Владеть ими разрешено только членам королевской семьи и ближайшего окружения. Очень редкие животные.
— Ох, хорошо, — поморщился Джефф. — Все мы знаем, что живем в Америке. И здесь нет никакой королевской власти.
Пожилая красавица кивнула, но убежденной не показалась. Мы же прошли дальше.
Дошли до кабинета, превращенного в камеру, внутри увидели дюжину людей. Один из конференц-залов, адаптируемый для обсуждения вопросов безопасности. Зал, как аквариум. с прозрачными стенами. Основное отличие этого конференц-зала от других в том, что к нему подключена отдельная система внутренней связи.
Наши пленники одеты в одежды, которые я определила как элегантный стиль эпохи Возрождения. Все выглядят, как выходцы из того времени, но есть в них что-то не совсем павильное. Не думаю, что когда-нибудь захочу увидеть Джеффа в подобной одежде, хотя средневековые чулки на нем сидели бы намного лучше, чем на мужчинах в зале. Женщины выглядят тоже ближе к Эпохе Возрождения, но с уклоном в греческие мотивы более ранних времен. Кажется, насмотрелись на нашу историческую моду и пытаются ей подражать, только не скажу, чтобы и успешно.
Все пленники выглядят прилично. Только вот что интересно, как по мне, так большинство из них далеко уступают нашим земным центаврийцам.
— Получается, красивая внешность свойственна только вашей расе?
— Полагаю, да. Наверное, ты просто устала, — рассмеялся Кристофер.
— Она привыкла видеть меня, — засмеялся в ответ Джефф. — Все остальные после этого выглядят бледновато.
— Верно, — я прижалась к Джеффу, обняв его за талию. — И все же, я видела многих центаврийцев, мужчин и женщин, и, хотя все они привлекательны, но не потрясающе красивы. Разве что твой папа, на капельку.
— Ненавижу, когда ты напоминаешь, что мой отец достаточно привлеекательный, — пробормотал Мартини.
— Джефф, ты же похож на него. Раз я считаю тебя привлекательным, естественно, думаю, что и твой папа достаточно симпатичен. Я ведь не жажду его, просто рада знать, как ты будешь выглядеть, когда станешь старше.
— Тогда все в порядке, — он меня обнял.
— Интересно, — к нам присоединился мистер Уайт. — Я вижу, мисс Кэтт, ты одета.
— Да, решила сохранить тот наряд на случай, если понадобиться в чем-нибудь убедить, к примеру, вас.
— Хорошо, ожидание — ключ к хорошим отношениям.
— Мистер Уайт? А почему большинство из них не настолько симпатичны, как ваши люди?
— Прямота — твое кредо. Без понятия. По мне так все они выглядят нормально.
— И по мне они не выглядят ненормально. Но они не похожи на вас.
— Дедушка был не так уж хорош, как сейчас помню. Может, просто у нас слишком жарко? Это имеет значение? — Джефф снова уставился на пуфа.
— Надеюсь, нет.
— Привет всем, — сказал он, нажав на кнопку внутренней связи. — Кто, черт возьми, вы такие и почему появились здесь? И как скоро уберетесь?
Вперед вышел тот парень, которого я заломала в нашей с Джеффом комнате. Сейчас он щеголял с отличным фингалом.
— Ваше величество, мы прибыли сюда, чтобы начать обряд вашего предназначения.
— Мило. Только я не собираюсь заставлять себя проходить через него. Не собираюсь задерживать здесь никого из вас. И не собираюсь возвращаться в мир, который изгнал нас. Пусть он сгниет в аду. Хорошего всем дня.
— Харли приняла вас.
— Харли?
— А вот и Харли, — я посмотрела на плечо Джеффа, протянула руку и пуф, промурчав, перебрался на мою ладонь. — Хорошая, маленькая, пушистенькая штучка. Встречай своего нового питомца, Джефф.
— Ты всегда должна называть Его Величество не иначе как Мой Государь! — от дальней стены раздался женский голос. Говорившая подошла ближе к прозрачной стене и даже не заметила, как впала в ярость. — Как ты смеешь говорить с ним так небрежно?
— О, должно быть, ты шутишь! — я готова была прыгнуть на нее через стекло. Первый тест, и сразу неудача. Первый тест — и меня вывели из себя. Я даже не дождалась второго теста.
— Извините, — к микрофону внутренней связи подошел Уайт. — Кто вы, и почему считаете, что имеете право отдавать приказы любому жителю Земли?
— Мы — эмиссары королевского двора. Вы, поскольку являетесь изгнанником, не имеете права разговаривать с нами, — она отвернулась от Уайта и отошла к другой стороне прозрачной стены.
— Пять минут, это все, о чем я прошу. Я и мой «Глок». Поверь мне, мама научила меня стрелять быстро. Очень быстро.
— Соблазнительно, — сквозь стиснутые зубы процедил Джефф. — Не откажусь надрать им задницы.
— Вы — король, Мой Государь.
— Даже не начинай, — Джефф оторвался от меня и подошел к интеркому. — Ты, подойди сюда.
— Да, Ваше Величество?
— Начну с того, что я весьма очарован тем, что вы изгнали сюда мой народ, что ты оскорбляешь религиозного лидера моего народа, к тому же еще и моего дядю, и при этом продолжаешь считать, что я ваш король. Второе, если еще хоть раз заговоришь хоть с кем-нибудь на Земле, особенно с Суверенным Понтификом в подобном тоне, я тебя убью, голыми руками. О, я умею это делать, поверь мне. И, наконец, я не знаю, кем вы себя возомнили, но если не объяснитесь прямо сейчас, я прикажу, чтобы вас убили, не сходя с этого места. Понятно?
— Вы такой же, как ваш дедушка, Ваше Величество, — женщина слабо, но весьма самодовольно улыбнулась.
Джефф бросился к окну. Я испугалась, что он прорвется сквозь него.
— Джефф! Джефф! — мы с Кристофером повисли на нем. — Она имеет в виду другого! Не нашего. Ну, нашего, только другого нашего! Того, кто остался в домашнем мире! — закричал Кристофер, потому что мелодия рычания Джеффа понемногу превращалась из «разъяренного медведя» во «льва, отвоевавшего целую степь».
— Она имеет в виду отца твоего отца, Джефф! — я кричала тоже. Вот только мы не успокаивали его. Вообще. И это естественно, ведь Джефф решил, что Главная Сучка только что сравнила его с Рональдом Йейтсом, он же Мефистофель, он же, Верховный Урод. Ярость Мартини была понятна.
— Джеффри, успокойся, — тихо сказал Уайт.
Мартини остановился, глубоко вздохнул и позволил нам с Кристофером отвести его подальше от прозрачной стены.
— Извините, — он трясся.
Эмиссары выглядели потрясенно, кроме той, кого я обозвала Главной Сучкой. Выглядела она удивленно.
— Ваше Величество, вы, как я посмотрю, вспыльчивы.
— Весьма. Серьезно, Джефф, впусти меня туда. Я открою свою сумочку и воспользуюсь нашим секретным оружием. Они даже не узнают, что их убьет.
— Они могут убить тебя, — тихо сказал Джефф. Он уставился на эмиссаров. Я никогда раньше не видела в его взгляде столько гнева.
— Возможно. Но я хочу зайти туда.