— А когда доберётесь, нефть выливаться начнёт?

— Если ей разрешить. Такой фонтанище рванёт — выше буровой!

— Выше буровой? — засомневалась Витька.

— Точно. Только мы её, голубушку, там и оставим. Закроем выход.

— Зачем же тогда открывать? — удивилась Витька.

— А затем, дочь, — папа Турабов улыбнулся, — что надо точно знать, где чёрная красавица прячется. А потом придут сюда другие люди и будут над ней колдовать: выяснять, сколько её, да какая она, да решать, стоит ли вообще выпускать её на свободу.

— Ладно. Ты-то куда денешься, меня интересует?

— Дальше, понимаешь, двинусь, на новую площадку, вместе с ребятами.

— А буровую? Другим оставишь?

— С собой возьму.

Витька с сомнением посмотрела на вышку, на папу.

— Не веришь? Поставим на санки и увезём.

— Летом?

— Если надо будет — и летом.

Ну и ну! Чего только не придумают в этой Сибири! Уже вышки буровые летом на санках возят!

— А потом? Снова будешь переезжать?

— Снова, — серьёзно и даже строго ответил Сергей Рашидович.

Витька помолчала.

— И так всю жизнь?

— Разве плохо быть разведчиком? — снова повеселел папа. — «Семнадцать мгновений» видела?

— Сравнил! Там Штирлиц — настоящий разведчик: ему опасно было!

Папа Турабов обиделся.

— А у нас, думаешь, не опасно? Мороз лютый — раз, — начал перечислять он, — комары — два, нефть может не послушаться и рвануть — три, медведи — четыре...

— Ой, медведи! — Витька засмеялась. — Дедушка Матвей сказал: «Медведь — не дурак, шума не любит — в тайгу ушёл».

— Пусть, снимаю медведей. А всю жизнь вдали от родного дома? Считается?

— Бабушка говорит: «Несолёный обед можно посолить, а глупца уму-разуму никогда не научить».

— Витька! Ты как с отцом разговариваешь?! — грозно спросил папа.

— Это не я, а бабушка.

— Сергей Рашидович! — послышалось откуда-то с неба. — Что это за барышня с вами?

Витька запрокинула голову. Перегнувшись через перила площадки, которая была пристроена на самом верху вышки, на них смотрел смеющийся бородатый человек.

— Дочка! — прокричал Сергей Турабов. — В гости приехала!

— Ну как? Нравится у нас?

— Нравится! — Витька крикнула изо всей силы.

— Хочешь ко мне сюда?

— Хочу! Только сейчас некогда!

— Почему?

— Мама ждёт... Шашлык жарить! — про шашлык Витька придумала только что: лезть на верхотуру страшно, а признаться в этом — ни за что!

Сергей Рашидович покачал головой, а человек на площадке, наверное, разгадал её хитрость, потому что захохотал и крикнул:

— Угостишь?

— Приходите! — ответила Витька и вдруг заметила, что к разговору прислушиваются незнакомые люди.

Они смотрели на неё и улыбались.

— Кто-то здесь про шашлык говорил... — сказал один, обращаясь к другому. — Ты не слышал?

— Да и мне показалось, — подтвердил другой. — Девочка, ты не знаешь, кто собирается жарить шашлык? Так хочется попробовать...

И пока мастер Турабов что-то выяснял у человека на площадке, Витька успела пригласить в гости этих и двух других рабочих, в том числе того механика, с которым они вместе летели на буровую и который всю дорогу спал, стукаясь головой об стенку.

— Кто они? — спросила Витька, когда отошла с папой от вышки.

— Бурильщики, Витёк.

— И дяденька наверху? Который меня к себе звал?

— Нет, он верховой. Ваня, вместо Данилы Михайлова.

— У него фамилия такая? — не поняла Витька.

— Почему фамилия? Профессия такая — верховой. Очень важная профессия. Стоит он наверху и смотрит, чтобы труба не болталась туда-сюда, а точно в скважину шла. Без него вся бригада — «без глаз», ни одного метра не пробурит.

— Значит, он важней тебя? — Витька вспомнила, как Матвейка хвастался своим отцом, без которого ни один дом не построится, даже каменный, и ей захотелось, чтобы и её папа Турабов был самой главной фигурой на буровой. А тут вдруг — какой-то Ваня!

Сергей Рашидович засмеялся.

— Нельзя говорить: этот — важный, этот — не важный. Мы все тут — важные. Не будет одного человека — и вся работа встала. Или один плохо сделал свою работу, а страдает общее дело. Поэтому...

— Знаю, знаю! «Один за всех и все за одного!» Говорил уже.

Они ещё долго ходили по площадке, Витька даже устала. Но сколько, оказывается, дел у бурового мастера — нефтяного короля! Надо заглянуть к механику, спросить, в порядке ли механизмы, посмотреть, хватит ли раствору, который крутит турбобур и укрепляет скважину, хорошо ли работает движок — сердце их маленького посёлка, потому что не будет электричества — замрёт жизнь на буровой, и даже в котлопункт (так смешно называют здесь столовую и кухню) должен зайти мастер: чем покормит его молодцов повариха Рая, вкусно ли?

Витька ходила следом за папой Турабовым и думала: «Авсё-таки он — самый важный! Про всё спрашивает, как командир, и отвечают ему, как командиру»...

СЕМЕЙНЫЙ УЖИН В ТАЙГЕ

Людмилу Петровну отец и дочь Турабовы нашли на котлопункте.

Вместе с Раей они занимались приготовлением ужина: чистили картошку и перебирали собранные утром грибы.

— Ну, мама, готовься, сегодня вечером придут гости, — весело объявил папа.

— Какие гости?

— Которые шашлык хороший уважают, и нас с тобой уважают, и дочку нашу Витю тоже уважают.

Повариха Рая с интересом стала прислушиваться к разговору, даже нож отложила в сторону.

— Сергей, объясни толком, о чём ты говоришь?

— Мамочка, всё очень просто, — вмешалась Витька. — Мы ходили по площадке и встречали постепенно всю папину бригаду, и я их пригласила на шашлык.

Папа Сергей Турабов развёл руками: видишь, как всё действительно просто?

Людмила Петровна была хирургом и умела в любых трудных случаях жизни, что называется, держать себя в руках: например, когда к тебе приходят гости, а угощения нет. Рая такого опыта не имела, и поэтому решительно запротестовала.

— Из каких-таких запасов, — сказала она, — вы будете шашлык готовить? Сегодня густо, а завтра — пусто? Сегодня поварёшкой, а завтра — ложкой? Мяса не дам, и весь сказ!

— Э, Рая, нехорошо говоришь. Как это — «мяса не дам»?.. Приветливая хозяйка гостей встречает у порога: «Дом не мой, а того, кто дверь откроет». А ты у нас — лучшая хозяйка на всю нефтеразведку!

Рая засмущалась, покраснела, и сердитые морщинки разгладились на лбу. А разговор пошёл другой — деловой: как нарезать мясо (крупно или потоньше?), из чего сделать шампуры, где лучше жарить...

К ужину вся буровая знала, что затевается на котлопункте: аппетитный запах стремительно распространился во все стороны. Витька серьёзно опасалась, как бы этот аромат не приманил из тайги мишек. Но бурые медведи не пришли и правильно сделали: в маленькой столовой и без них было тесно, так что пришлось перебираться на свежий воздух.

Витька разносила шашлык и, как подобает настоящей хозяйке, угощала: «Кушайте, гости дорогие, не обижайте нас».

Гости хозяев не обижали: ели дружно, дружно хвалили и просили добавки.

— Ну, Витёк, тащи гитару! — попросил Сергей Рашидович. — Какой праздник без музыки?

Витька сбегала в вагончик и принесла. Это была старая, с облупившимся во многих местах лаком гитара. Она была старше Витьки, и старше папы Турабова, и даже старше Витькиного дедушки. Папа очень дорожил ею и всегда, уезжая, брал с собой. А когда его провожали в далёкую морозную Сибирь, бабушка Фатья сшила гитаре тёплую «рубашку» на пуговицах.

Сергей Рашидович удобно пристроил гитару на коленях, о чём-то пошептался со струнами и кивнул Витьке:

— Давай, Виктория Сергеевна!

Витька вышла, плавно подняла руки и, мелко перебирая ногами, как учила бабушка, «поплыла» по кругу.

А музыка уже бежала, приподнимала Витьку на цыпочки, кружила... Мелькали бородатые лица, дробно отбивали такт тёмные ладони: хо-ро-шо — хо-ро-шо — хо-ро-шо!..

— А теперь «Барыню», Сергей Рашидович! — крикнула Рая, влетая в круг и останавливаясь рядом с Витькой.