Прекрасная комната была отделана пурпуром и золотом.

На туалетном столике стояли свечи, бесконечное сияние многократно отражалось в зеркалах. Несомненно, главная комната для гостей. Важная леди. 
— Ваш лакей ошибся, — сказал Дуайт мягко. — Вам следовало послать за коновалом.

Он заметил блеск в глазах девушки, перед тем как та покачала головой.

— Не в моей привычке нанимать для Горация лошадиных докторов.
— О, некоторые вполне умелы.

— Может быть. Но я предпочитаю их не нанимать.
Дуайт не пошевелился.

— Я хочу получить лучший совет, — резко сказала она. — Я за него заплачу. Так в чем дело? Могу заплатить вперед.

— Придется подождать, пока мне выпадет честь обслуживать вас.
Их взгляды скрестились. Что-то в ее поведении раздражало Дуайта даже больше, чем причина вызова.

— Ну так что, — сказала она, — вы собираетесь лечить песика или недостаточно владеете своим ремеслом? Если вы начинающий, вероятно, вам лучше уйти, а мне следует позвать кого-нибудь другого.
— Именно это я и собирался предложить, — ответил Дуайт.
Когда он оказался у двери, девушка окликнула его:
— Подождите.

Он обернулся и разглядел на ее переносице едва заметные веснушки.

— У вас что, никогда не было собаки? — спросила мисс Пенвенен. Ее тон изменился.
— Когда-то была.

— Вы бы позволили ей умереть ради соблюдения формальностей?
— Нет.

— Тогда почему позволите умереть моей?

— Полагаю, всё не так серьезно.
— Я и сама на это надеюсь.

На мгновение он замялся, а потом вернулся в комнату.
— Сколько ему?

— Двенадцать месяцев.

— В этом возрасте припадки — явление нередкое. У моей тетушки был спаниель...

Он наклонился, чтобы осмотреть Горация. Похоже, с псом ничего страшного не произошло, разве что дыхание у него хриплое.

Пульс довольно ритмичный и нет признаков жара. В свое время он превратится в жалкое создание, решил Дуайт: слишком толстый и избалованный. Дуайт чувствовал, что высокомерная юная хозяйка собаки внимательно за ним наблюдает.

Он поднял взгляд.
— Не вижу причин для беспокойства. У него наблюдается недостаток жизнелюбия, и я советую вам следовать ограничительной системе. Поменьше сладкого и пирожных. И пусть кто-нибудь из слуг ежедневно его выгуливает. Чтобы пес действительно упражнялся. Бегал и прыгал. Он избавится от ядов, ведущих к этим припадкам. Я напишу вам рецепт, который вы можете отнести аптекарю.

— Благодарю вас.

Он взял блокнот, а девушка кротко протянула перо и чернильницу, и Дуайт выписал успокоительное из черемухи и опиум.

— Благодарю, — повторила она, взяв листок. — Что вы говорили?

— О чем?

— О вашей тетушке.

Его мысли уже унеслись далеко. Энис неожиданно улыбнулся, и гнев, наконец, улетучился.
— О, у моей тетушки был спаниель, но очень давно. У него случались припадки, когда тётушка играла на спинете. Никто не мог точно сказать — то ли от любви к музыке, то ли наоборот.

Гладкое юное лицо Кэролайн, такое напряженное всего несколько минут назад, озарилось улыбкой, хотя где-то в глубине еще остался намек на исчезающую враждебность.

— Как вас зовут? — спросила она.


Во вторник с самого раннего утра хлынул ливень, превративший высохшую грязь в жидкую, но не повлиявший на состояние духа тех, кто был решительно настроен извлечь максимальную выгоду из дня выборов. Дуайт первым вошел в здание суда, но пока еще не было объявлений о списке дел на следующий день слушаний, так что он счел необходимым представиться мистеру Джеффри Клаймеру, чтобы всё выяснить.

Мистер Клаймер завтракал, его сизый подбородок чуть побледнел после утреннего бритья, и он спешил и суетился, но позволил Дуайту сесть за стол и просмотреть список дел на среду. Дел, которые достопочтенный судья Листер уже успел коротко охарактеризовать:

«Корона против Смита за мелкое хулиганство

К. п. Боунтона за кражу

К. п. Полкингорн и Нортон за бродяжничество

К. п. Подарка за мятеж и нападение

К. п. жителей Лискерда за отказ чинить дорогу

К. п. Коридона за скупку краденого

К. п. жителей Сент-Эрта за загромождение реки».

Дуайт положил листок обратно на стол.
— И как всё это можно рассмотреть за завтрашний день?

— Придется, любезный, — сказал Клаймер, продолжая жевать. — Весьма плотный список. Не хотел бы я проторчать тут весь месяц. Мне нужно быть в Эксетере шестнадцатого. Но не беспокойтесь, их все рассмотрят. Многие дела очень просты.

— Включая дело «Корона против Полдарка?»

— О, нет. Хм... — мистер Клаймер умолк, чтобы поковырять мизинцем в зубах. — Вовсе нет. Но мы пройдем через это. Я бы лишь желал иного отношения со стороны своего клиента. Он такой неподатливый, так сказать. Не понимает, как действует закон. И по-прежнему настаивает на своем. Возможно, вид судьи заставит его сменить настрой. Уэнтворт Листер — не какой-то хлюпик. Что ж, мне пора. У меня дело в одиннадцать. Старушку обвиняют в том, что она подсыпала внуку молотое стекло. Ей семьдесят два, и ни гроша за душой. Для всех лучше, чтобы ее повесили, дабы мягко препроводить в мир иной, да вот придется ждать решения судьи.

Когда Дуайт встал, в дверь постучал слуга.

— Сэр, вас желает видеть мистер Фрэнсис Полдарк.

Мистер Клаймер одним глотком осушил кофе.
— Еще один Полдарк? Что это значит? Вы с ним знакомы, сэр?
Когда Дуайт коротко объяснил, Клаймер поинтересовался:
— Так что же, еще один свидетель? Этот Пирс ничего не смыслит в своем деле, если позволяет кому попало являться со своими рассказами за пять минут до суда. Он даже не упомянул о нем в своем описании дела!

— Фрэнсис был болен во время кораблекрушения. Но его можно вызвать, чтобы спросить о характере кузена.

Мистер Клаймер раздраженно расстегнул халат.
— Я, знаете ли, капитану Полдарку не кормилица. У меня и другие дела имеются. Фостер!

— Сэр? — высунулся в дверь помощник Клаймера.
— Принесите мне дела «Корона против Пенроуза» и «Корона против Тредника».
— Сию минуту, сэр.

— Да еще этот фарс с выборами. Так не вовремя и так раздражает. Город переполнен пьяными мерзавцами и карманниками. В гостиницах не обслуживают. В кроватях клопы. Просто позор, иначе не назовешь.
Адвокат повернулся к разинувшему рот слуге.

— Что ж, проводите его сюда, раз уж так. Проводите мистера Полдарка!

— Я раскланиваюсь до его прихода, — сказал Дуайт. — Одним меньше на вашем пути. Встретимся завтра.

— Будьте там к десяти. Первые дела могут закончиться очень быстро.

На пути вниз по лестнице Дуайт встретил поднимающегося Фрэнсиса.

— Я очень торопился приехать, — сказал тот, — но слышал, что дело не будут рассматривать до завтрашнего дня.
Он был весь в пыли, волосы взъерошены.

— Верно.

— Вы знаете, где я могу найти комнату на ночь? Город просто забит народом.

— Думаю, придется поискать где-нибудь подальше.

— А где остановилась жена Росса?

— В «Георге и короне». Но ваша сестра сказала, что она тоже переполнена.

— Моя сестра? — бросил на него взгляд Фрэнсис.

— Они остановились там вместе.
Дуайт профессиональным взглядом не мог не отметить, что Фрэнсис бледен и плохо выглядит. Вместе с потерянным весом он словно потерял все жизненные силы.
— А ваша жена не с вами?

— Суд — не место для женщины. А что за дурацкие флаги и знамена развеваются на ветру?

Дуайт объяснил.
— А, ну конечно же. Я и забыл. В Корнуолле слишком много дрянных избирательных округов и подходящих людей, чтобы их заполнить. Как думаете, тот человек наверху обладает какими-нибудь способностями к ведению судебных дел? Ведь многие из них — просто толстопузые хвастуны и старые повесы, беспокоящиеся лишь о своем гонораре и подходящей девке под боком, когда всё закончится.

Дуайт улыбнулся.
— Я нашел его встревоженным и раздраженным. Завтра смогу судить точнее.
Они разминулись, а потом Дуайт обернулся.
— Если вы не найдете, где остановиться на ночь, я могу предложить разделить комнату со мной, хотя там всего одна кровать. Постоялый двор «Лондон», неподалеку от церкви.