— Не за что, инспектор. Это мой долг. — ответил домоправитель эрла, и вручил ему исходящую паром чашку.

— Вы знаете, нам все не дает покоя вопрос: как сэр Филтиарн мог Вас не заметить тогда в коридоре? — может быть, я и не мастер вести допросы, но кто-то когда-то должен же был его об этом спросить.

— В этом нет ничего удивительного, мистер О'Хара. — дворецкий вручил следующую чашку мне. — Я еще только собирался снимать плафон с лампы в конце коридора, ни один светильник еще не горел, а граф сразу проследовал к подъемнику, который как раз был на хозяйском этаже. Естественно, что он не увидел меня в тени.

— Да, этот замок полон самых причудливых теней. — произнес мистер Вильк. — Сегодня вышел от сэра Филтиарна и увидал у двери сэра Ивара тень женщины. Подумал было уже, что дух мисс Дарлы ко мне явился, а оказалось просто одна из ламп в коридоре слегка прерывисто мерцает.

— Я сей же час заменю элемент накаливания — старый, видимо перегорает. — кивнул Лехланн. — Не желаете чего-то еще, господа?

— Нет, Мармадьюк, спасибо. — ответил инспектор. — Не будем портить себе аппетит до ужина.

О'Лонган проводил удаляющегося дворецкого долгим взглядом.

— Мы его арестовывать не будем, шкипер? — спросил он.

— Нет. — покачал головой Вильк. — Что мы можем ему вменить? То, что граф его не разглядел? Доказательств вины дворецкого у нас нет — имеется лишь теоретическая возможность, что он мог успеть от склепа до площадки донжона, а этого для предъявления обвинения мало. Да даже если он и виновен, а я в это не верю, то от нас никуда не денется.

— Вы так уверены, что он не скроется? — усомнился я.

— Не те его лета, чтобы начинать все где-то заново, не имея и фартинга за душой.

— Ну, у него наверняка есть сбережения. — я позволил себе не согласиться.

— Есть. — согласился окружной околоточный. — Однако, если помните, Саймус узнал, что воспользоваться он ими может лишь с согласия супруги, так что тайком, в ночь, он не сбежит, а если они с Сарой будут снимать со счета значимую сумму… Банк находится рядом с участком, управляющего я попрошу меня о таком уведомить.

— Хорошо, тогда давайте же рассмотрим версию с двумя убийцами. Где исполнитель преступления мог спрятаться от Мармадьюка я себе примерно представляю — вдоль вершины донжона идет небольшой парапет, и встать за зубцом на него, хотя и рискованно, но можно. Но кто это был? Кем могли быть эти двое? Вайт и?..

— Да черт его знает! — с неожиданной злостью произнес Вильк. — Практически любой из тех, у кого нет алиби.

Он помолчал.

— Простите. Барометр стремительно растет, завтра, похоже, распогодится и птички улетят, а у меня две высосанные из пальца версии и ни одного толкового подозреваемого.

— Получается… Мы зашли в тупик? — спросил я.

— Получается что так. — невесело ответил инспектор. — Умозрительных мотивов мы напридумывали массу, а настоящих зацепок нет ни одной.

Слово «фиаско», так и не высказанное вслух, ощутимо повисло в наступившей тишине.

«А ведь Вильку этого провала не простят». — с пугающей ясностью понял я. — «Это до сего дня он считался джентльменом, принятым в домах Комарина, героем былого громкого расследования, но если смерть мисс Макмилан так и останется не раскрытой, ему сразу же вспомнят, что он только лишь сержант, и жизнь его в этом захолустье станет намного более тяжелой. Да и желающих получить должность начальника участка, пусть даже такого небольшого, но своего собственного, в столице наверняка преизрядно. А у него ребенок и жена, которых ему придется содержать на одно лишь сержантское жалование, без доплат. Да и повышение Саймуса в этом случае плакало горючими слезами».

— Господа, мы непременно разрешим эту загадку. — надеюсь тон, которым я произнес эти слова, не был преувеличено бодрым.

— И какие загадки вы разгадываете на этот раз, господа? — раздался от дверей голос Роберта Смита. — Мистер О'Хара преступника ведь арестовал, разве не так?

— А, доктор… Мы полагаем, что Айртон вряд ли мог убить мисс Дарлу в одиночку. — отозвался инспектор.

— Вот как? — Смит придвинул еще одно кресло и тоже устроился у огня. — У него был сообщник? И Айртон что же, его покрывает?

— По крайней мере нам он имени соучастника не назвал. — ответил Вильк.

И ведь, что характерно, он как всегда не соврал ни слова! Надо будет взять у него пару уроков говорить правду так, чтобы не сказать из нее ни единого слова.

— Кстати, хотел Вас спросить… — продолжил инспектор. — Не думаю, что Вы могли это забыть мне сообщить, но мало ли, во всей этой суматохе? Под ногтями девицы Макмилан ведь ничего не было?

— Нет, мистер Вильк, если бы я обнаружил что-то, то сказать об этом не забыл бы даже если с небес начали падать огонь и сера. — язвительно отозвался доктор.

— Я, собственно, так и полагал, что не забыли бы. — кивнул окружной околоточный. — Значит, если леди Дарла и оказала сопротивление, то безуспешно, и осматривать кого-то на предмет ссадин и царапин бессмысленно. Ну а как Ваш пациент?

— Лучше. Смею надеяться, что моими стараниями. — Смит самодовольно улыбнулся. — Он сегодня перед обедом дал реакцию на нюхательную соль.

— Простите, а Вы его что, доктор, перед тем как кормить — солите? — удивился О'Лонган.

— Нюхательную соль, Саймус! — всплеснул руками доктор. — Ту, что дают от обморока — карбонат аммония с крепким нашатырным спиртом и скипидаром! Проверяю его реакцию перед тем как ставить кружку Эсмарха.

— Он же без чувств — как он из нее пьет? — продолжил недоумевать констебль.

— Пьет? — Смит усмехнулся. — Ну, не совсем…

И добрый доктор объяснил О'Лонгану, что это за медицинское приспособление такое, кружка Эсмарха, да как именно ее применяют. По мере рассказа глаза констебля все больше и больше ползли на лоб.

— Так это что же, выходит, Вы его кормите через задницу?!! — поразился Саймус.

— А иначе никак. — развел руками Смит. — Иначе просто умрет.

— Сдается мне, он предпочел бы смерть… — пробормотал констебль.

— Ну, метод лечения я ему раскрывать не намерен — хотя бы и ради собственной безопасности. Потому и даю сначала соль для проверки.

— На которую он начал реагировать? — уточнил инспектор.

— Да. — кивнул врач. — Сегодня слегка поморщился. Полагаю, что не позднее завтрашнего вечера мистер Стампеде придет в себя.

В которой раскрывается секрет «неправильной» телеграммы, а пациент доктора Смита приходит в сознание.

Остаток дня мы провели, пытаясь разговорить обитателей замка и выяснить хоть что-то новое, что бросало бы свет на загадку, но, увы, безуспешно. Некоторые надежды возлагались на ужин и беседу за совместной трапезой, но к вечеру сэр Ивар занемог и едва нашел в себе силы присоединиться к обществу, так что и этой надежде не суждено было оправдаться — разговор не вязался. Лишь известие о показаниях барометра вызвало некое оживление — оба магната и дамы Килпатрик уже спали и видели покинуть гостеприимные стены замка.

За ночь буря прекратилась полностью — словно и не было ее вовсе. Теперь лишь размытая насыпь, огромные лужи серди лугов (некоторые, так размером и с небольшое озеро), поваленные местами деревья, да поднявшийся уровень болота напоминали о разгуле стихии. Небо же, ярко-голубое, чисто вымытое, без единого, даже самого малейшего облачка, озаренное яркими лучами восходящего солнца, и вовсе, казалось, отрицало саму возможность существования непогоды.

Рано поутру, едва рассвело, Мармадьюк отправил Торлоха верхами в Комарин, и теперь, к моменту моего пробуждения, рабочие с фабрики мистера О'Раа уже заново устанавливали на насыпи телеграфные столбы, а со стороны города уже тянулись телеги, груженные щебенкой, землей и битым кирпичом. Изрядной их части, конечно, не суждено было доехать — дорогу тоже размыло немилосердно, и появившиеся на ней после бури ямы необходимо было заваливать немедленно, однако лично у меня не имелось сомнений в том, что насыпь к замку будет полностью восстановлена к концу этого дня.