-Покончить жизнь самоубийством от соплюшки, моложе тебя более, чем вдвое, это было бы.. это было бы...

Он представляет себя мёртвым, совсем мёртвым. Ужасно красивым, в своём новом костюме-тройке в коричневую гусиную лапку. Мысленно прикладывает к себе рубашку. Сиреневую с широким стоячим воротником. Или лиловую с атласным блеском. Завязывает двойным виндзором высоко галстучный узел. Так коротко, что узкий конец торчит из-под широкого кошачьим хвостом. Ну, и какая разница? Всё это запихивается под жилет. Ботинки на подошве с кантиком, купил только что.

И она рыдает над его трупом. Размазывает тушь по щекам маленькой ладошкой с квадратными алыми ноготками. Его статус поднялся с ней неимоверно. Весь отдел знает, что он трахает Ир. Все завидуют ему чёрной завистью. Первый раз это произошло на корпоративе. Он посадил её на широкий подоконник, она обхватила его ногами сзади. И царапала ногтями спину через рубашку. Жена удивилась ровным красным полосам на спине и засосу на шее прямо над воротником слева. Но ничего не сказала. Его приходы домой в забрызганных спермой брюках. Ему не разрешается оставаться в ней. Приходится выскакивать и корчиться с бумажной салфеткой в руках. Прийти домой и лежать рядом с женой в темноте. Думать о ней, пялясь в потолок. Чувствуя ровное сопение жены, прижавшейся носом к его плечу. Утром вскочить с постели, казалось, не сомкнув ни на секундочку глаз. Напиться крепкого кофе, чёрного без сахара. И рвануть в офис. Просить прощения:

 - Только не бросай меня! Ир, Ир!

Ир тупо сморит на него, стоящего перед ней на коленях. Пинает его маленькой ножкой в серой лаковой туфле на шпильке. Закатывает глаза, как же ты мне надоел и когда всё это кончится? Он ползает перед ней по ковролину и ловит губами мелькающую в воздухе маленькую ручку. Может сходить с ним в кафетерий из жалости? Потом будет ещё хуже. В тысячу раз хуже. Ир сидит перед своим компом, злая на весь мир. Потом он идёт к себе, садится за письменный стол, обиженно дует губы как ребёнок. Еле сдерживает себя, чтобы не разрыдаться. Она бросает его всё чаще и чаще. Интервалы до примирения становятся всё длиннее и длиннее. Он без сил каждый раз заползает в её кабинет с набухшими от слёз веками и бормочет:

 - Дай мне минуту, только минуту! Мне нужно поговорить с тобой.

Он хнычет и унижается. Унизительно, как это для него унизительно.

После работы она запирает кабинет и разрешает ему.

 - Ну, хорошо. Учти только, что это в последний раз!

 Прийти домой как всегда в забрызганных брюках. Лежать в кровати без сна рядом с женой, слушая её ровное дыхание. Утром вскочить с постели, хлебнув на ходу кофе. И бежать в офис. Быстро как ракета. Только не бросай меня, Ир! Только не бросай!