– Может, отдохнем всё же? – спросил Авварон серьёзным голосом. – Гляди, не выдержишь дороги, кто потом мне блокированную информацию выдаст – с трупа ничегошеньки не снимешь. Впрочем, если вовремя воплотить куда-то…

– Заткнись! – выдавил Иван. – Надоели уже, одно и то же у них! Ждать нечего. Надо идти!

– Пошли!

Иван встал на колени, грудью навалился на табурет. Принялся шарить в клапанах в поисках стимулятора. Нашел.

– И мне дай! – попросил жалобно Авварон. – Ну дай, не жалей для лучшего друга!

Иван покачал головой. Бросил шарик карлику-крысенышу.

– Подавись, нечисть!

Авварон мигом проглотил чёрный шарик. И распрямился, разогнулся словно его распирало. Он даже повыше стал и розовее, глазища заиграли тихим, но нехорошим пламенем:

– Ну, ты убедился, Иван, что пропадешь без меня? – бодро и торжественно спросил он.

– Да уж не знаю, – Иван ощущал себя совсем неплохо, стимулятор его поставил на ноги. Он проглотил ещё два, затем сразу три концентрата. И почему эти люди не отобрали у него ни меча, ни лучемёта, ни кристалла, не вывернули содержимое клапанов и карманов, пока он был в забытьи? Непонятно.

– Если б ты, нечистая сила, не помешал мне, я давно бы был…

– Где? – насмешливо вопросил Авварон. Иван замялся.

– Ты ведь даже не знаешь, где был, чего видал! А может, тебя назад отнесло – за Внешние Охранительные слои?

– Нет! – твёрдо заявил Иван. – Я был где-то рядом!

– Эхе-хе, откуда только берется эдакая уверенность, – пробормотал колдун, – нам такой хотя б немного, самую малость. Нет, Ванюша, милый ты мой друг и брат…

– Заткнись, нечисть! Не друг я тебе и не брат! Авварон покачал головою, так, что капюшон совсем прикрыл его лицо. Он был явно доволен.

– Друг, Иван, и брат. Не прекословь. Раз дело у нас общее, стало быть и зваться нам по-родственному. Быть бы тебе, Ванюша, ныне паучком-старичком, болтаться бы в поганых сетях-паутинках в мрачном подземелье да сокрушаться о своем прошлом и вспоминать добрым и ласковым словом наилучшего друга и брата Авварона Зурр бан-Турга, который ничегошеньки тебе кроме добра не желает и не желал никогда.

Иван не знал, что и думать. Ему уже начинало казаться, что и впрямь карлик-колдун прав, что он к нему придирается, что он страшно несправедлив к несчастному уродцу. Ну наградила его природа неказистой и невзрачной внешностью, так что теперь – каждый должен его пинать? Нет, не по справедливости так. А за что его не любить-то? Ну пытался силком выудить из мозга информацию – ведь можно и это понять: чужак-землянин, существо не здешнее, проще сканировать его, да и дело с концом. Может, и Иван сам на его месте, да ещё при наличии особо важного задания поступил бы точно так же?! Эх, Авварон, Авварон!

– Да чего уж там, пойдем! – сказал Иван. – Видно, до поры до времени дороженьки наши не разветвятся, ничего не поделаешь. Эх, брат Авварон, мать твою перетак, да если б не блокированный сектор, выдал бы я тебе, чего требуется, лишь бы распрощаться с тобой и век тебя, друга наилучшего, не видать!

– Грубо, Иван, грубо, – промычал Авварон, – но в общих чертах верно.

Пойдем!

– Только без фокусов, – предупредил Иван.

– Лады!

Иван взял лучемёт, меч, кристалл.

– Это я их сохранил для тебя, – как-то по-холуйски подкатил карлик.

– Спасибо, – мрачно ответил Иван, – я уж всё понял, вам оно и не нужно, у вас своё есть оружие, да посильнее будет этого.

– Это точно, нас этим не возьмешь. Можешь таскать, а можешь и бросить тут, никто не позарится.

– А мохначи? – спросил Иван.

– Мохначи могут утащить. Но откуда они тут возьмутся?

– Нет уж, я лучше не поленюсь, с собой поношу! – сказал Иван тоном, не терпящим возражений.

– Ну, полезли! – карлик указал на окно.

– Туда?

– Только туда, иной дороги нет! Авварон лихо запрыгнул на ветхий подоконник-брусочек, прыгнул наружу…

Иван в точности повторил его движения, боясь ошибиться даже в малом.

Теперь он многое помнил: важно не только знать вход-выход, но и уметь войти-выйти. Чердак? Пыльный, забитый хламом чердак. Настил. Это было там.

И здесь так же. Это общие законы многомерных сложных миров. Они всё предугадали. А скорее, у них накопилась кое-какая информация, собранная теми смертниками, что остались лежать здесь… или воплощены в кого-то – а это, Иван не мог думать иначе, всё одно что смерть. Он встал на подоконничек, боясь, что тот не выдержит и треснет, обломится. И прыгнул наружу – в темень, в холодный ночной лес, прямо под верхушки мрачных деревьев, под мертвецки бледную луну на низком тяжёлом небе.

И не почувствовал земли-почвы. Прыжок оказался затяжным. Лишь через секунду-другую в ноги ударило что-то твердое. Иван удержался, взмахнул рукой и коснулся сырой стены.

– Ты здесь? – спросил шепотом Авварон.

– Здесь, – также шепотом ответил Иван. Он стоял на широкой и длинной ступеньке. И было таких ступенек не менее трёх десятков впереди. И вели они к нише или двери, всё терялось в сумрачности коридора. Авварон стоял на ступеньку выше, махал Ивану рукой. А слева от них и чуть внизу теснилось множество полупрозрачных и полупризрачных теней. Тени тянули к Ивану длинные бесплотные руки, пытались ухватить его, разевали рты, словно силясь сказать что-то… но руки проходили сквозь Ивана, а изо ртов не доносилось ни звука.

– Пошли! – заволновался вдруг Авварон, – Пошли скорее! Здесь нельзя надолго задерживаться!

– А кто эти несчастные? – спросил Иван.

– Потом расскажу, пошли!

Иван приостановился, вглядываясь в лица. Призраки напоминали ему кого-то, они походили на обесплотевших вдруг людей, землян – руки, ноги, глаза, носы, рты – всё такое же, всё человеческое. Эти призраки были Ивану ближе, чем прочие обитатели Пристанища и его предместий. Он силился их понять по губам. Но не мог. Ни единого мыслеобраза не исходило от них. Они словно бы не обладали ни мозгом, ни сознанием, ни душой.

– Иван, надо бежать! Это тени невоплощенных. Это очень опасно. И страшно. Это выше возможностей Создателей и Властелинов Пристанища! Никто не узнает, откуда взялось это зло. Не стой на месте, иначе ты станешь таким же, останешься здесь. Побежали!

Сам Авварон уже довольно-таки быстро продвигался по ступеням к нише.

Иван устремился за ним. Сомнения грызли его.

– Да брось ты! – Авварон говорил через плечо. – Это не земляне, не заложники, о которых ты всё время толкуешь! Выкинь эту дурь из головы!

Быстрей! Надо бежать!

Иван припустился за карликом, прыгая по широченным ступеням, машинально увертываясь от призрачных рук, стараясь не заглядывать в тоскливые, наполненные горем и безысходностью глаза. На душе у него было неспокойно. Да что ж делать-то – в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Надо слушать опытного Авварона.

Уже вбегая в нишу, он обернулся – и огнём полыхнуло в душу: глаза! глаза погибшей в Осевом измерении Светланы! она! только у неё были такие серо-голубые бездонные глаза! это она сейчас безутешно глядела ему вслед! тянула руки! Нет! Показалось! Нервы шалят! Иван выбежал в просторный, уложенный плитами из серого камня зал. Не было никакой Светы! Не было!

Наваждение! Это они, местная нечисть, играют шутки с его памятью!

Авварон, встав на цыпочки, похлопал Ивана по спине. Вид у карлика был надменный и неприступный.

– Вот теперь, Ваня, – проговорил он вальяжно, – ты можешь считать, что довелось тебе сподобиться, возыметь, так сказать, честь предстать пред Внешними Вратами Пристанища. Мы сейчас на Двенадцатом Нижнем Ярусе в подземелье Низринутых Демонов…

– А кто такие зурги? – неожиданно, в лоб спросил Иван.

– Кх-мэ, – поперхнулся Авварон, – при чем тут зурги? Не надо путать божий дар с яичницей – так ведь у вас говорят?

– Так, – подтвердил Иван. – Ты, небось, сам зург?

– Недооцениваешь, Ваня, недооцениваешь! Я, по-моему, представлялся тебе вскоре после нашей первой встречи. Впрочем, это не имеет никакого значения. Зурги – это исполнители, Иван. Кроме них в Пристанище есть и ещё кое-кто. И вообще, ты меня бестактно прервал… А между тем с продвижением к цели разблокировка твоей памяти идёт полным ходом. Ты не обдуришь меня?