— Судя по всему, всё очень плохо. Хуже, чем я мог представить. Мать скрывает от меня всё. Там ведь мои друзья и отец! С ума сойти! Там война! А я должен торчать здесь!

— Понимаю. Ты не виноват. Так вышло.

— Нет. Ты даже не представляешь, что будет, если свергнут власть! Это конец! А отец! Он всё ещё так злится на твоего и может…

— Что ты имеешь в виду? Твой отец злится на моего? Но почему?

— Супер! Ты не знаешь, — потупил взгляд, тема явно была деликатная, что сильнее разжигало любопытство.

Ариша вплотную приблизилась. «Расскажи». Он секунду колебался, но встретившись взглядом, понял, выхода нет, она не отстанет.

— Помнишь, вчера я затянул тебя в грёзы? — неожиданно ласково пропел он в ответ.

— Это был мой сон.

— Нет. Я его создал. Мой дар, помимо телепатии и невидимости, как ты уже успела заметить.

Шея заболела от одного положения. Из-за высокого роста ей приходилось смотреть на него снизу вверх. Он прочёл мысли и улыбнулся, аккуратно встав на колени. «Шок. Задира стоит на коленях». Сердце в груди танцевало дикий танец.

— Так значит, ты и правда горел! — прикрыла рот рукой.

— Я наказал себя за своё поведение и извинился. Надеюсь, прощён.

— Да ты просто псих! Ты же чуть не сгорел! Или в реальности ты не можешь пострадать, вытворяя такое?

— Если вовремя выйти из грёз, то нет.

— Но у тебя еле хватило сил! — он наклонился чуть ближе, скалясь и сверкая красными глазами, дыхание обожгло кожу.

— Я могу показать, что тебя интересует, но ты должна пообещать, что как только прикажу, повинуешься, заговорщически подмигнул.

Сомнительная авантюра, но она была к такому готова, как и к приключениям. Отсутствие у Ариши страха всегда пугало родителей, и судя по всему не зря. Она кивнула в ответ. Зир помедлил. Не было никакого ритуала или вроде того, он просто неотрывно смотрел ей в глаза. Спустя мгновение реальность расплылась, и они оказались на главной площади селения. Вокруг сновали «старо-земляне», не замечая присутствия незнакомцев. «Они нас видят?». «Нет, но будь аккуратнее. Вмешиваться в события нельзя. Если сильно захотеть, они увидят тебя». Он улыбался во весь рот, как глупый мальчишка. Такой же улыбкой обладал пасынок Казаха — Серёжка. Правда зубы у того были редкие, и оттого собеседнику становилось смешнее, чем от шутки. Зиру очевидно доставляло удовольствие, что он владеет потрясающим даром. Они медленно пошли по улице.

— Знаешь, мы можем говорить вслух. Как я уже сказал, они не услышат, если сильно не захотеть.

— В каком мы времени?

— Ты ещё пешком под стол ходила, принцесса. И, кстати, не суди строго мою семью после того, что именно здесь увидишь. Знаешь, когда я оказался в этих событиях впервые, ненавидел отца долгое время. — Она украдкой взглянула и поняла, что он не шутит.

«Но за что можно возненавидеть собственного отца?». Этого понять не могла, ведь её отец был лучшим.

— Давно умеешь возвращаться в прошлое?

— С самого детства. Я очень долго не мог понять, что происходит вокруг, и часто терялся. А потом отец преобразовал мою память, но я оказался слишком силён, и дар появился вновь около года назад. Тогда-то я и увидел, кем он являлся на самом деле, — широко шагал, ускоряя ход, она еле поспевала.

Очень скоро достигли небольших домиков, и на тропинке Ариша увидела отца. Всё такой же, ни капельки не изменился. Ну, конечно. Это она слишком быстро выросла, и отец не успел постареть, как было у человеческих детей. Рядом с ним шагал дед, что-то рассказывая. Внезапно на них наскочил высокий и мощный «старо-землянин». Разговор был неприятным.

— Кто это такой? Что ему надо?

Зир просто повёл рукой, и вот они уже на краю селения. Паника распространяется среди существ. Они спасаются бегством. Отец и дед, в том числе. Тот же «старо-землянин» во главе бунта, взгляд холодный и жестокий возвышается над посеянным хаосом. «Где же я его видела?». И тут она вспомнила. «В голове у матери».

— Этот длинный обесчестил мою мать, — слова застряли в горле, причиняя боль.

— Нет, он не успел. Его остановил твой отец, — виновато смотрел.

Следующее место затхлое и вонючее, мать прикована к креслу. Лысеющий урод её пытает. Так больно Арише ещё не было никогда. От одного вида несчастной матери, слёзы потекли по щекам. Затем то воспоминание, которое уже видела, только на этот раз в нем была и концовка. Появление отца. Битва. Во время нее заметила, что на том месте, где стоит мать, воздух будто всасывает картинку.

— Что там такое?

— Я и сам долго думал. Пришёл к выводу, что, скорее всего, кто-то изменил будущее. Я столько раз пытался просмотреть предыдущую версию, но так и не смог.

Она медленно подошла к месту, сосредоточилась, и воздух начал втягивать картинку сильнее, пока та окончательно не сменилась. Они увидели всё. Предательство Сильвы, смерть Милы, горе отца. То, как он трое суток менял реальность.

— Не знаю, как ты сделала это, но теперь ненавижу ещё и мать, а не только отца! — разозлился, желваки появились на лице.

Вернувшись назад, молчали. Слишком много эмоций пришлось испытать в путешествии прошлого. Ариша смотрела в одну точку, ком в горле стал крупнее, дышать тяжело. Никогда родители не рассказывали, что пережили в битве за спокойствие и мир. Мать всегда избегала разговоров на эту тему, и теперь она понимала почему. Уважение к ней выросло за один день так, как не возвышалось всю сознательную жизнь. Вдруг подумала, что должна извиниться за своё поведение, как только её увидит. «А отец. Изменить реальность, рискуя жизнью, ради того, чтобы вернуть любимую женщину и мать своей дочери! И этот гадкий длинный! Всё из-за него. Он убил мою мать! И Сильва укатила с ним в закат! Почему отец простил ей предательство?». Она со вздохом опустилась на дерево. Зир осторожно приблизился.

— Знаю, моя семья принесла твоей много зла. Но я надеялся, что смогу всё исправить, — он был расстроен и печален.

Осознание происходящего нахлынуло, и всё стало понятнее, но произнести это вслух оказалось тяжело.

— Длинный, как его там? Нарут. Твой отец, так ведь?

— Да.

Стало ещё хуже, словно что-то давило на грудь, пытаясь расколоть надвое, и создавало ощущение пустоты. «Ясно». Он присел на корточки, поравнялся лицом.

— Мне стыдно за то, что они натворили! Мне жаль, что этого нельзя изменить! Я не такой, как они! Пусть во мне течёт та же кровь, но всё же я это я. Ни больше, ни меньше.

Она думала, как можно верить кому-то, чьи родители совершали чудовищные поступки, но решила довериться сердцу. А оно возвестило, что он говорит правду.

— Мне нужно все это переварить. Не спускай глаз с матери, ладно? — он кивнул, подавая ей руку.