— Укройтесь и спите. Дежурим по очереди. Утром наденете. Дальше земля холоднее, — лицо не выдавало эмоций.

Мордоворот разбудил, растолкав. Темнота ночи сгустилась, лишая зрения. Костёр затухал тлея. Рем встал у дерева и напряг слух. В кромешной тьме мог с легкостью обнаружить врага. Мордоворот лёг и сразу же захрапел, остальные тоже сопели. Колебался всего мгновение, но желание пересилило. Подошёл к Мари, и нащупал руку. Она вздрогнула, но сжала. А затем приподнялась и прижалась, заключая в объятия. Горячее дыхание согревало шею. «Прости», — подумал он с усилием, рассчитывая на её способности. «Я придумаю, как сбежать. Обещаю». Она часто закивала, слезы намочили ему балахон. Рем незаметно вернулся на пост, никого не потревожив.

Оли громыхал кружками, лишая сна. Он дежурил под утро и начал намеренно издавать звуки. Так обычно делала мама. Рем раздражался и рычал, накрываясь с головой. И каждый раз думал: «Ну, почему просто нельзя сказать: „Вставай!“» Немая атака являлась худшей из привычек Иды. Морщась от неприятного звука, повернулся на другой бок. В сознании всплыло лицо матери: милое, ясное, родное. Он мог ненавидеть весь мир, но её любил безоговорочно. Помнил теплоту прикосновений, и как нежно убирала ему волосы за ухо. Загромыхали и остальные. Рем встал и устало улыбнулся Амине, и та смущенно в ответ. Мари наблюдала украдкой, за что и получила нагоняй от мордоворота.

Ноги исправно чеканили шаг. Тулуп утяжелял, стеснял движения. Подумал, что если на них нападут, должен избавиться сначала от ноши, и это замедлит реакцию. Надул губы.

— О чем думаешь? — прошептала Амина. Поход давался ей тяжелее, и он периодически притягивал девушку за руку, поэтому они немного отстали. Рем многозначительно на неё посмотрел. — Даже не думай! — яростно зашептала она.

— А что ты предлагаешь? Отдать её Снежам?

— Да! Черт возьми! — мордоворот повёл ухом, и они притихли. Амина дёрнула за рукав. — Они опасны, Рем. Их трое. Как ты собираешься провернуть побег? Я понимаю, что у тебя к ней чувства…, — осеклась и покраснела.

Он задумался. Чувства. И правда, он что-то испытывал к Мари. Сложно было классифицировать, ведь был влюблён в юности и всего один раз. Сердце предательски заныло, когда её вновь толкнули. «Чёрт, Амина права». Отчего-то в груди поселилось непонятное ощущение — вина. Постарался отвлечься.

Воздух стал заметно холоднее, лицо покрывалось инеем. Тулуп, как и было обещано, согревал тело. Без него здесь не выжить. Пейзажи сменились другими, преобладали хвоя и сосны. Запах веток щекотал ноздри. Вспомнил, как маме нравилось в Снеже. Всякий раз, возвращаясь, она пребывала в восторге. Вечная зима. Снег. Он уже лежал кое-где, сверкая на солнце, которое и не думало согревать. Рем остановился и скомкал его в руке, ощущая прохладу, пальцы слегка покраснели.

Ещё две ночёвки и вышли на финишную прямую. Здесь сугроб доходил до колена, замедляя движение, а снег неустанно сыпал с небес. Остановился и взглянул наверх. Белые хлопья кружились в хороводе, медленно спускаясь и покрывая землю. По отдельности они были милы, но вместе становились непроходимой тропой. Сила общности. Сравнил его с дикарями и ужаснулся. Оттого они и сильны. Магнусы жили более обособленно. Даже друг с другом общались натянуто, будто из-за необходимости. Конечно, были и исключения — они с Пиа, например. Воспоминание о девушке, пожертвовавшей собой, было свежо в памяти и причиняло боль. «Что если она не сделала бы этого? Я не спас бы Мари, и не познакомился с Аминой».

В каком-то смысле это Рем втянул девушек в опасное предприятие, и считал себя обязанным вытащить их из лап дикарей. Размышления наводили на необходимость побега. Выпал шанс, и нужно использовать. Отбросил опасения. С тремя Ловцами, да ещё и со стажем, не справиться. Значит, кто-то должен сделать это за него. Безумная улыбка заиграла на устах. Амина испуганно поглядывала, а Мари начала оборачиваться таращась. «Прорвёмся, подруга», — подумал он громко, и разрезал клинком ладонь. Красная струйка стелилась, утопая в сугробе, петляя за ним по пятам. В этот момент Оли велел передохнуть. «Чёрт!» Спрятал руку в карман. Мужчины начали устраиваться на привал, но не успели. Из леса, со всех сторон по высовывались длинные морды с шипами на носах. Существа были ростом с Магнуса, а то и выше, белого цвета, имели длинные лапы с перепонками, расположенными треугольником, и увесистый хвост, тоже покрытый шипами. Широкие ноздри втягивали воздух, головы хищно меняли положение. Все застыли от страха. Он насчитал пять, нет шесть штук. Рем знал по некоторым данным, что они существуют, видел фотографии со спутника и прозвал их Белянками.

Пленник ликовал, словно сумасшедший. «Лучше помереть, убегая, чем позволить себя подчинить!» Оли пятился и командовал приготовиться. Белянка оттолкнулась и размашисто прыгнула, повалив одного из мордоворотов. Существа перемещались исключительно прыжками, рассчитывая расстояние. Рем не стал ждать, пока их настигнут, схватил Амину за руку, подхватил Мари под локоть, и припустил вглубь леса. Оли хаотично стрелял из пистолета. За спиной у беглецов раздались протяжные крики и вой существ. Он бежал, пыхтел, слёзы катились по щекам. Девушки были измотаны, остановились. Сражение стихло.

— Ты убил их! — взревела Амина. — Как ты мог?! Я думала, ты не такой! — лицо покраснело: то ли от бега, то ли от гнева. Он опустил глаза, а она лупила кулаками ему по плечам. Мари подошла, оттолкнула девушку, и неуклюже его обняла.

— Спасибо, — виноватая улыбка возвестила об ином отношении к ситуации. Амина разъяренно отвернулась.

Он перемотал руку лоскутком, который оторвал от подкладки тулупа. Ни к чему гневить судьбу. Белянки имели острый нюх и безошибочно выслеживали жертву. Посмотрел на следы, оставшиеся на снегу.

— Нужно идти. Они могут найти по следам. — Девушки испуганно переглянулись.

Топали до заката, пока не наткнулись на пещеру. Рем на правах мужчины и воина отправился проверить её на безопасность, оставив спутниц снаружи. Место оказалось пустым, чистым, а главное сухим. Принёс веток из леса и разжег костёр, потирая палочки, как древний человек. В детстве перед сном мама часто рассказывала о расе. Рем помнил, что давным-давно Магнусы не были великими умами, не раскрыли потенциал, добывали огонь и еду старыми, проверенными способами — охотой и трением палочек. Мари хмыкнула и придвинулась ближе к огню. Амина всё ещё дулась.

— Куда дальше? — нарушила молчание Мари.

— Не знаю. Точно не в Снеж. Обойдём по периметру.

— Зачем они вели меня туда? — в больших глаза отразилась боль.

— Не знаю. Я тоже был пленником. — Она улыбнулась.

— Пленником, который втерся в доверие, — долгие взгляды выглядели интимными даже со стороны. Амина надулась, как та рыба, которая делает это с испуга.

— Теперь мы все ими станем. И сдохнем в клетке, — метнула испепеляющий взгляд, — по твоей вине.

— Ты свободна! — вскричала Мари. — Что ещё нужно?! Или тебе нравилось в компании дикарей?! — Амина вскипела.

— Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь?! — вскочила на ноги.

Голоса эхом отражались от стен, а снаружи завывал ветер. Рем оглядывался в надежде, что никто не пожалует и не присоединится к перепалке.

— С островной девочкой? — язвила Мари. — Мышкой Аминой из Бонума? — Та округлила глаза. — Я Вече, мать твою! Тебя искали годами! — Амина умолкла и села обратно.

— Ладно. Ладно, — бормотал Рем. — Успокоимся. — Мари хотела продолжить, но он поднял руку. — Она не виновата. Её похитили, — вынужденно пояснил он, и та печально посмотрела на девушку, остывая.

В животах урчало, еду в суматохе не прихватили. Ночь не способствовала охоте, скорее наоборот. Можно и самому стать дичью. Амина устроилась у огня и засопела. Он устало наблюдал, как потрескивает костерок. Мари пересела, коснувшись плеча, и вывела из размышлений.

— Я голосовала за истребление тварей, представляешь? — прошептала чуть слышно, чтобы не разбудить сварливую спутницу. — Ещё никогда так не радовалась провалу. — Он широко улыбнулся.

— Мама жива, — выдавил слова, и она открыла от удивления рот.