Глава 1 День первый

Когда дань жителям города Аква состоялась, рухнул без сил. Тела горели, дым поднимался, гонимый ветром в сторону моря. Запах жареного мяса вынуждал выделяться слюну, и чувствовать к себе отвращение. «Неужели один выжил?», — думал Рем, приглаживая мокрые от пота чёрные волосы. Он готовился к событию, а потому они были коротко острижены, выбриты по бокам и на затылке, образовывая нелепую кепочку из волос. Не думал, что останется жив, и не стал подвластен веянию моды. Вместе с едким дымом уносилась вдаль история города, каноны, судьбы.

— Мама, — прошептал, и в груди разболелось.

Вспомнилось вытянутое лицо, большие голубые глаза, светлые волосы. Она была ангелом среди царствия Магнусов. Конечно, внешне походила на них: высокий рост — около трёх, четырёх метров, тощее строение тела, длинные тонкие руки. Были и пухлые, но редко встречались. Некоторые имели округлые формы, достаточно привлекательные. Большая голова слегка превосходила по размерам тело. Наличие ума у вида встречалось в невероятных количествах. Многие владели высшей степенью развитости — телепатией, и передвигали предметы мыслью. На этом, собственно говоря, умения существ ограничивались.

Мир процветал, был населён лучшими из лучших, делился согласно иерархии. Продолжалось безбедное время до тех пор, пока потомство не стало эволюционировать. Появились на свет существа другого вида — Минимусы. Как это произошло? Кто виноват? Неизвестно. Рем натянул балахон на нос. Дым проникал в легкие, голова закружилась. Теперь он явственно понимал, что именно эволюция позволила ему, обладателю среднестатистического для современного человека роста, выжить. Мелькнула и ещё одна, не менее ценная мысль: «Возможно, живы и другие Минимусы». Расплылся в улыбке. Как бы сильно не любил родственников, презирал парламент Аквы. Город у воды являлся главным на всей планете, из него выходили в свет наиважнейшие стратегические решения. «Длинные пали. А значит, пришло время юрких», — воодушевлённо заключил Рем, и поднялся на ноги.

Он брёл, преодолевая обломки кораблей, выдернутые деревья и разрушенные дома, направляясь к собственному. Благодаря матери, занимавшей место на вершине цепи, жилище находилось в центре города. Идеальное расположение: близко к парламенту и к пищевой базе. Такая на столицу планеты существовала одна. В других одна на три, четыре города. Пищевой провиант выдавался в соответствии с положением и пользой, приносимой обществу. Припомнил ненавистную им работу и потёр шрам на правом плече. Розовый уродец не загорал на солнце, напоминая об осторожности. Минимусы не удостаивались хороших должностей. Они работали мышцами, лишенные возможности проявить умственные способности.

Рем являлся представителем этого вида, был крепок, широк в плечах, имел мускулистый торс, и при этом обладал исключительной скоростью и ловкостью. Черты лица у него были острые, нос с горбинкой, тонкие губы, родинка на левой щеке. Он служил ловцом — вымирающая каста среди общей массы. Профессия вроде бы ушла в века, но с нашествием громадных, зубастых существ, также эволюционировавших, возвратилась. Каждый день ловцы патрулировали окрестности города. Естественно, Акву защищало силовое поле, но и оно иногда сбоило. Хмыкнул. «Великие умы так и не смогли его усовершенствовать».

Раскидывая обломки, порезал палец. Кровь заструилась по руке, рана саднила. Не найдя лучшего решения, сунул его в рот, и привкус металла распространился по языку. Поморщился. Оставалось преодолеть две линии. Приблизительно помнил, где находился его дом. Память никогда не подводила. Ещё мальчишкой он был крайне внимателен к деталям. Спотыкнувшись об очередной хлам, чертыхнулся, и краем уха уловил неприятный звук. Притих и прислушался. Снова. Из-под толщи, оставшейся от летательного аппарата, раздавалось то ли кряхтение, то ли подвывание. Не смог обуздать любопытство, стал разгребать и наткнулся на Магнуса. Тот лежал, прикрывая рану в боку, из-под руки просачивалась кровь. Лицо было в царапинах, а волосы прилипли к шее. Он закряхтел и распахнул большие глаза серого цвета. Рем знал, кому они принадлежат — Мари. Она являлась другом семьи, занимала пост в парламенте. Не теряя времени, оторвал кусок от балахона, присел на корточки и прижал к ране.

— Рем, — слабо хрипела она. — Отец.

— Не знаю. Помолчи. Сейчас лучше беречь силы. — Она кивнула. — Вот, прижми, — положил её руку на тряпку. — Я скоро вернусь. Только не спи, ладно? — Мари заторможено моргала.

Вскочив, он помчался к дому. Ободрав колени об завал, нашёл жилище. Узнал его по стальной крыше, на которой выцарапал имя «Пиа» в порыве влюбленности и влияния гормонов. Раскидал материалы. Дома строились из синтетических, искусственно создаваемых составляющих. Они были не опасны и не нарушали природного баланса. Магнусы берегли планету. Вырубка леса, которой обычно промышляли дикари, не принадлежащие ни к одной диаспоре, каралась смертью. Рем отыскал лучевой пистолет, две обоймы, и засунул в походный рюкзак, который имел множество отделений. Серебристый — цвет ловца. Заметил среди обломков своё любимое примитивное оружие — клинок. В бою им он владел в совершенстве. Ребята из бригады поначалу посмеивались, но как только увидели в деле, прекратили заикаться на эту тему. Затем обнаружил набор оказания первой помощи — металлический кейс с кодовым замком. На ходу забросил в рюкзак посуду, огниво — крошечный прямоугольник, нажатие на кнопку которого выдавало столп огня, веревку, и провиант, какой попался на глаза. И рванул со всех ног к Мари.

Она мерно дышала, глаза были прикрыты. Набрал код на кейсе. Знал его с малых лет, подглядев однажды у матери. В ту ночь мальчишка поджег огнивом занавески в холле, и был наказан на месяц. Предметы в кейсе располагались строго в хронологическом порядке, и каждому отводилось свое место. Ловцов обучали на случай непредвиденного ранения, и правила он знал. Извлёк иглу, опалил, вставил телесного цвета нить. Высыпал на рану порошок, зашипевший, съедая с поверхности бактерии и запекшуюся кровь. Мари вскрикнула и снова обмякла. Начал сшивать края — методично, легко. Девушка уже не ощущала боли, слишком много сил было потрачено. Как только завязал узел, нитки стянулись плотнее и растворились. На боку остался кривой шрам, на память. Рем выдохнул, закрыл кейс, и убрал в рюкзак.

День клонился к закату. Солнце окрасило небеса в ярко-оранжевые и кое-где розовые тона. Он развёл костёр, выбрав из развалин синтетические составляющие. Они хорошо горели, но быстро. В это время года ночью в Акве было прохладно. Вообще погода штука странная. Полгода здесь жарко, остальную половину тепло днём и холодно по ночам. В других частях планеты условия отличались. Так говорила мама. Сам он никогда не выезжал за территорию Аквы. Минимусам запрещалось покидать родной город. Высшая знать опасалась, что маленькие люди начнут усиленно размножаться. Так что, видеть себе подобных из других мест ему не доводилось.

Ночь спустилась на планету, окутывая чернотой. Вдалеке кто-то завыл — протяжно, жалобно. Мурашки поползли по коже. Он совершенно забыл о чудищах, с которыми сражался всю жизнь. Парламент пал. А значит, и силовое поле тоже. «Где-то есть запасной генератор. На пищевом складе», — вспомнил Рем, поглядывая на Мари. Светлые, практически белые волосы выделялись в свете костра, белая кожа. «Как она не обгорает?», — отвлёкся невольно. Формы тела отличались от многих: полные упругие груди, плоский животик, широкие бедра. Личико кукольное, округлое, ямочки на щеках, аккуратный носик, пухлые губы, большие глаза. Брови белесые, как и волосы. А ресницы пышные, но заметны только при близком рассмотрении. Она легко пленяла существ мужского пола. Брат Рема, который вышел, как и положено, трясся, словно осенний листок, когда семьи ужинали вместе.

Вой повторился. Рем потрепал её по плечу, веки девушки приоткрылись. Соображал: «Идти она не сможет. Нести её не смогу я». Вес Магнуса переваливал за сотню. Худое строение являлось обманчивым фактором. Заливаясь потом, притащил и соединил между собой вырванные с корнем деревья. Приподнял Мари, надрываясь от тяжести.