- Тебе нравится убираться? – восклицаю в шоке. Он вообще реальный человек?

Уголки его губ приподнимаются в улыбке, заставляя меня чувствовать себя намного лучше после событий, слов и чувств, которые пришли после нашей близости.

- Я бы не сказал, что нравится, – он ложится рядом, притягивая меня к себе и переплетая наши ноги. – Думаю, ты могла бы звать меня богом домашнего порядка.

Теперь я тоже улыбаюсь, в то время, как моя рука имеет свободный доступ к его голому торсу.

- Никогда бы не подумала, - произношу мечтательно.

- Ты должна постараться перестать так много думать. Люди переоценивают вещи, придавая им значение большее, чем есть на самом деле, – он говорит мягко, почти безразлично, но, я знаю, в этих словах гораздо больше значения.

- Например, что?

- Ничего конкретного, – он целует меня в макушку. – Сказал в общем смысле.

Он говорил совсем не в общем, но я больше ничего не спрашиваю. Эти его новые мысли успокоили возникшее ранее беспокойство, так что я позволяю его рукам, обнимать меня. Спустя короткое время мои глаза закрываются, и последнее, что я слышу, голос Миллера, который шепчет мне что-то гипнотизирующее и ласковое.

В панике открываю глаза и резко сажусь на кровати. Кромешная темнота. Откинув с лица непослушные волосы, пару секунд прихожу в себя, и все возвращается…или мне это приснилось?

Провожу рукой по кровати, чувствуя только мягкую постель и пустые подушки. Эта кровать огромна, но я бы не пропустила на ней целого мужчину.

- Миллер? – робко шепчу, а потом чувствую, что на теле нет одежды. Я всегда сплю в трусиках. Это не сон, и я не знаю, радоваться мне или волноваться. Я сползаю с кровати и иду, опираясь о стену. – Дерьмо! – ругаюсь, голенью ударившись обо что-то твердое. Игнорирую боль и крадусь дальше, натыкаясь на что-то головой. Столкновение разрывает тишину, а я неуклюже отмахиваюсь. – Дважды дерьмо! – у меня не получается удержать то, что меня ударило, и я позволяю этому упасть, вздрогнув, когда оно разбивается, после чего потираю лоб. – Чтоб тебя!

Я жду, что появится Миллер, где бы он ни скрывался, чтобы проверить, откуда такой шум, но, простояв в тишине целую вечность, надеясь, что сейчас он щелкнет выключателем и благословит меня светом, я по-прежнему ничего не вижу. Продолжаю ощупывать в темноте стену, пока не нахожу выключатель. Я включаю его, моргая от резко бьющего в глаза света. Конечно, я одна, а еще я не одета. Вижу комод, о который ударилась ногой и напольную лампу, в которую врезалась головой. Теперь та привалилась к комоду, разбившись на миллион осколков. Я спешу обратно к постели и хватаю одеяло, кутаясь в него по дороге к двери. Может, он опять чистит холодильник, но придя в кухню, не вижу Миллера. Фактически, я вообще не вижу Миллера. Нигде. Я дважды обхожу его квартиру, открывая и закрывая двери, или все, что открываются. Только одна закрыта. Я поворачиваю дверную ручку, но она не поддается, так что я осторожно стучусь и жду. Ничего. Возвращаюсь в его спальню, сильно хмурясь. Куда он исчез?

Сидя на его половине постели, я задаюсь вопросом, что делать, и впервые за все это время вся сила собственной глупости обрушивается на меня. Я в чужой квартире, обнаженная посреди ночи, после сумасшедшего, безэмоционального, разрушающего секса с незнакомцем. Разумная, здравомыслящая Ливи только что приняла четкое, заслуживающее похвалы, решение. Я в себе разочарована.

Я осматриваюсь в поисках одежды, но нигде ее не вижу.

- Твою мать! – ругаюсь на себя. Какого черта он с ней сделал? Логика приходит слишком быстро, и я оказываюсь перед комодом, отодвигаю лампу и открываю ящик, где нахожу стопки чистой мужской одежды. Меня это не останавливает. Открываю следующий, потом следующий и следующий, пока не оказываюсь на коленях у нижнего ящика и не смотрю на свою одежду, аккуратно сложенную, с конверсами, ловко оставленными рядом. Смеюсь над собой, вытаскивая свою одежду и быстро одеваясь.

Когда поворачиваюсь к двери, замечаю листок бумаги на кровати. Не хочу верить в то, что он оставил мне записку на подушке, и, возможно, мне стоит уйти, не прочитав ее, но я чертовски любопытна. Миллер делает меня любопытной, и это плохо, потому что всем известно: любопытным Варварам отрывают нос. Ненавижу себя, но спешу обратно и хватаю ее, разозлившись, даже успев прочитать.

Ливи,

мне пришлось отлучиться. Я ненадолго, так что, пожалуйста, не уходи.

Если я тебе понадоблюсь, звони. Я забил свой номер в твой телефон.

Миллер

Х

Глупо, но я вздыхаю при виде поцелуя после его имени. Потом начинаю сильно злиться. Ему пришлось отлучиться? Кто отлучается посреди ночи? Ищу свой телефон, чтобы узнать точное время. Нахожу свою сумку и телефон на кофейном столике, включаю его и не обращаю внимание на дюжину пропущенных звонков от Грегори и три сообщения, информирующих о том, что у меня проблемы. Экран подсказывает мне, что сейчас три часа утра. Три?

Снова сжимаю телефон, размышляя, что могло понадобиться ему в такое время? Что-то могло случиться с членом его семьи. Он мог быть в больнице или забирать пьяную сестру из ночного клуба. У него есть сестра? Самые разные причины вертятся в голове, но когда телефон в моей руке начинает звонить и я вижу его имя, высветившееся на экране, прекращаю лишние размышлениея.

- Привет?

- Ты проснулась.

- Ну, да, и тебя здесь нет, - сажусь на софу. – Все хорошо?

- Да, нормально, – он говорит тихо. Может, он действительно больнице. – Я скоро вернусь, так что просто расслабься в постели, хорошо?

Расслабиться в постели?

- Я как раз уходила.

- Что? – он больше уже не шепчет.

- Тебя здесь нет, так что нет резона оставаться, – это похоже на предательство.

- Большой резон! – спорит он, и я слышу стук захлопнувшейся двери на заднем плане. – Просто оставайся на месте. – Голос звучит сердито.

- Миллер, ты в порядке? – спрашиваю. – Что-то случилось?

- Нет, ничего.

- Тогда что заставило тебя сорваться посреди ночи?

- Просто дела, Ливи. Возвращайся в постель.

Слово «дела» вызывает во мне необоснованную обиду.

- Ты с той девушкой?

- Что заставляет тебя так говорить?

Его вопрос превращает обиду в подозрение.

- Потому что ты сказал «дела», – от этого затмевающего мозг преклонения я совсем забыла о темноволосой красотке.

- Нет, пожалуйста. Просто возвращайся в постель.

С силой прислоняюсь к спинке софы:

- Я не буду спать. Это не было частью сделки, Миллер. Я не хочу быть одна в чужой квартире, – абсурдность слов заставляет меня мысленно кусать локти. Потому что я становлюсь счастливее в чужой квартире с незнакомым мужчиной, который заставляет меня терять все благоразумие.

- Сделка была на одну ночь, Оливия. Двадцать четыре часа, и мне не льстит мысль потерять несколько из них. Если тебя не будет в постели, когда вернусь, я…

Сажусь прямо:

- Ты что? – спрашиваю, чувствуя его паникующее, нервозное дыхание на том конце линии.

- Я..

- Да?

- Я..

- Ты что? – я переспрашиваю нетерпеливо, вставая и забирая свою сумку. Он мне угрожает?

- Я найду тебя и притащу обратно, - бросает он.

На самом деле, я смеюсь:

- Ты себя хоть слышишь?

- Да, - его тон спокоен. – Это незаконно - нарушать условия сделки.

- Мы не пожимали руки в знак соглашения.

- Нет, мы просто трахались в знак соглашения.

Я выдыхаю, сержусь и выплевываю одновременно:

- Я думала, ты джентльмен.

- Откуда такая мысль?

Я захлопываю рот, раздумывая над вопросом. Наша первая встреча никак не предполагала, что он джентльмен так же, как и последующие, только его забота и манеры с тех пор, как мы оказались здесь. Не было никакого траха, ни в одном смысле этого слова.