- Все немного сложнее, - говорит Гром.

- Мы наследники, первенцы, - парирует Налия. - В этом нет ничего сложного. Закон предельно ясен в этом конкретном случае. Если ты помнишь, давным-давно, даже мы с тобой вместе не смогли отвертеться.

Ее улыбка полна смысла и Галену становится настолько любопытно, что он готов спросить. Ему всегда рассказывали, как Гром и Налия полюбили друг друга с самой первой встречи. Похоже, не тот случай, раз они искали, как обойти закон и не связывать свои судьбы друг с другом.

Гром хмурится.

- Пака доказала, что у нее есть Дар Посейдона, любимая. Я не уверен, что Архивы согласятся отменить мою связь с обладателем Дара. Аргументом может стать, что это нарушает закон, так как целью закона является сохранение Дара.

- И если кто и станет оспаривать, то это будет Джаген, - добавляет Гален. - Уверен, он планировал этот союз уже очень давно. Вот почему он послал Паку на землю - чтобы она научилась подавать сигналы и контролировать дельфинов. Он терпеливый враг.

Рейна смеется, но смех у нее выходит больше похожим на тявканье тюленя.

- Именно, сигналы руками! У Паки нет никакого Дара Посейдона, Дар Посейдона есть у Эммы. Она может показать тебе, как он выглядит на самом деле.

- Что? - Гром и Налия спрашивают одновременно.

Гален с Эммой обмениваются взглядом; очевидно, они оба забыли рассказать об этой скромной подробности Грому и Налии. И как они могли это упустить? Наверное, из-за всех этих перепетий с погонями и выяснением отношений.

- Так я нашел Эмму, - поясняет Гален. - Доктор Миллиган увидел ее, распознал в ней Сирену и позвонил мне. Поэтому мы с Рейной были так уверены в том, что Пака - мошенница. Просто мы уже видели настоящий Дар в деле.

- Все эти годы назад, в бабушкином пруду, - шепчет Налия. - Те сомы. Ты, наверное, звала на помощь… и они тебя поняли.

Когда Эмме исполнилось всего четыре года, она чуть не утонула в пруду за домом бабушки - за исключением того, что рыбы в пруду обратили внимание на ее бедственное положение и, видимо, вытолкнули ее на поверхность. Эмма постаралась объяснить это родителям , но ее мама ей не поверила. До сегодняшнего дня. Конечно, Налия знает о Даре Посейдона. И по выражению ее лица, ей не нужны дополнительные доказательства того, что Эмма им обладает.

- Мне так жаль, что я не поверила тебе, - раскаивается Налия. - Мне никогда не приходило в голову, что…

Эмма пожимает плечами.

- Сейчас это не важно, все в прошлом. У нас есть более важные вещи, о которых следует волноваться.

- Почему ты не рассказала мне об этом в закусочной, когда мы обсуждали все наболевшее?

- Я не думала, что ты поверишь. Ты была так уверена, что Гален лгал мне и просто пытался обхитрить нас, и я подумала, для тебя не будет важно знать, что у меня есть дар. Что ты посчитаешь это очередной уловкой.

Налия кивает.

- Я буду доверять тебе с этого момента. Неважно, что ты скажешь. Я обещаю. Мне очень жаль, милая.

В этот раз слезе удается скатится вниз по щеке Эммы, но она быстро смахивает ее прочь. Гален борется с желанием притянуть ее к себе.

- Давай просто забудем об этом.

Он знает, что ей не все так безразлично, как она пытается всех уверить. Будучи маленьким ребенком, она затаила обиду насчет того происшествия, - и кажется маловероятным, что она легко распрощается с ней. Когда она натянуто улыбается ему, он подмигивает ей, убежденный в том, что они еще обсудят действительное положение дел позже.

- Боюсь, я не понимаю, - говорит Гром. - Как это возможно, что Эмма обладает Даром Посейдона? Ее отец был человеком. Дар может быть унаследован, только если…

- Закон ошибается, - говорит Налия. Кажется, даже стены комнаты сжимаются от ее слов. - Дар передается генетически.

Внезапно, Гален рад, что Налия все эти годы проработала медсестрой. Она знает, как доступно растолковать Грому логику доктора Миллигана. Не то, что бы принцип генетики был чужд Сиренам - просто люди продвинулись в изучение предмета немного дальше - и он не уверен, что его брат разберется в нем.

- Генетически? - переспрашивает Гром.

- Это означает, что черты родителей передаются их потомству, - говорит Налия. - Черты вроде формы носа, манеры плавания и всего такого. Нам уже известно, что мальки наследуют их от своих родителей. Но очевидно, Дары Генералов тоже передаются через генетику. Эмма тому доказательство.

- Тогда зачем все эти ограничения для королевской семьи? - спрашивает неубежденный Гром. - Если Дары передаются любому ребенку от родителей, как нос или плавник, то почему тогда настаивают, чтобы королевская семья приносила в жертву каждое третье поколение?

- Я вот что подумал об этом, - отвечает Гален. - Я не уверен, что Генералы знали о генетике. Но даже если бы и знали, я полагаю, у них были свои скрытые мотивы для создания традиции заключения браков. Соглашение, очевидно, предназначалось для удержания Сирен сплоченными. Если объединять вместе каждое третье поколение - это хороший способ заставить нас полагаться друг на друга. А не на людей.

Налия кивает.

- Я вынуждена с этим согласиться. Мы с отцом Эммы обсуждали это несколько раз. Такая мысль тоже приходила нам в голову.

Гром смотрит на Галена.

- Есть ли что-нибудь еще, что я должен знать? Все, что угодно?

Галену кажется это немного лицемерным со стороны брата - указать на него пальцем и обвинить во всем. По большому счету, не Гром же объездил с ним пол земного шара в поисках Эммы и Налии, и к тому же, он сам ни разу не обмолвился, что уже связан с Пакой.

Гален качает головой.

- Я ничего от тебя не скрываю. А вот как насчет тебя? Может, нам стоит знать, не ждешь ли ты уже часом мальков с Пакой? Ничего, что я поинтересовался об этом ?

- Мальки? - шипит Налия. - Гром, скажи мне, что ты не…

- Ничего не было, - отрезает Гром. - Трезубец Тритона, на все это не было времени, разве не ясно? Гален с Торафом заявились сразу же после церемонии. До того, как мы отправились на остров.

- Но что я должна думать? Ты пошел и связал себя с…

- Перестаньте! - Эмма встает на кровати прямо в обуви, глядя на них всех сверху вниз, словно они нахлебались соленой воды. - Разве мы можем позволить себе роскошь спорить о каждой мелочи? Или эта встреча с Архивами может и потерпеть?

Гром кивает.

- Эмма права. Мы теряем время.

- Ну так вперед. Идите, подавайте свою апелляцию, - продолжает Эмма. Гален знает, она не горит желанием увидеть свою маму и Грома связанными. Но гарантировать, что Гален не станет ей парой, может только одно, - расторжение брака Грома и Паки.

Гален ни за что бы не согласился связать себя с Налией. Да он скорее переберется на сушу и будет питаться чизкейками до конца своих дней, чем позволит этому произойти. Но если есть возможность найти выход, не нарушая законы; если можно со всем этим справится, не бросая свое наследие, - Гален должен хотя бы попробовать.

Гром берет Эмму за руку и помогает ей спуститься вниз на пол. Гален видит, как она хочет возразить, и его переполнят гордость, когда она этого не делает. Он может только представлять, что творится сейчас у нее в голове, при виде близости Грома и Налии. Даже он удивлен привязанностью брата к Налии. Галену интересно, таким ли был Гром в молодости - до того, как Налия “погибла”.

Гром улыбается Эмме.

- Есть еще кое что, что нам стоит обсудить, малышка. Твоя мама должна пойти со мной. Ее нужно представить, подтвердив таким образом наличие реального повода для расторжения уз. Доказать, что она жива. И я хочу убедится, что ты не против.

Гален делает глубокий вдох. Эмма даже представить не может, насколько значителен поступок Грома. Он не просто просит разрешения, это нечто большее. Больше, чем уважение к ее чувствам. Даже больше, чем уважение ее мнения или какого-то аргумента, который она может предложить. Он делает это вовсе не для Эммы. Этим Гром показывает Галену и Налии, что он принимает Эмму. Что ее статус полукровки вовсе не отвратителен ему лично. Что его мнение, даже как короля Тритона, не обязательно должно идти на поводу закона.