Вспышка молнии демонстрирует, что он огромный. Мускулистый. И не носит рубашку.

- Ты что, и правда только что ползла по полу? - спрашивает Тораф.

- Уфф! - я толкаю его снова. - Это твое любимое занятие? Пугать меня?

Он хихикает и его силуэт перемещается в гостиную.

- Если ты такая трусиха, то стоило хотя бы запереть двери.

Я открываю и закрываю рот несколько раз. Я забыла запереть дверь на задний двор, но это же не значит, что он должен забегать сюда и пугать меня до чертиков. Я прохожу за ним в гостиную и пробираюсь к дивану.

- Что ты здесь делаешь? Где Гален?

Ничего хорошего после такого момента затишья не жди.

- Эмма, мне нужно, чтобы ты отправилась со мной в Свободные Воды. Прямо сейчас.

В темноте не видно его лица, но голос у него до ужаса серьезный. Я пытаюсь представить себе ужасно серьезного Торафа и не могу. Пограничье? Гален рассказывал мне о нем раньше. В этом месте происходит аналог судебного заседания у Сирен. В общем, туда отправляются все правонарушители.

- Зачем? Что случилось?

- Много чего. Я не знаю, как он это сделал и чего им наобещал, но Джаген настроил оба дома против их королевских семей. Ищейки и Архивы клянутся, что не узнают пульса твоей матери. А теперь Джаген еще и обвинил монаршие семьи в блуде.

- Блуде? - я знаю, что это значит в человеческой речи, но что подразумевают под этим Сирены - понятия не имею.

- В супружеской измене. Может, и не это поколение, но он заявляет, что кто-то из королевской семьи в прошлом должен был загулять на стороне, потому что как еще объяснить наличие у Паки Дара Посейдона? - Он усмехается. - Я не могу поверить, что все это сейчас происходит. Как они могли поверить такому скользкому угрю как Джаген?

Молния бьет ближе и мне удается рассмотреть Торафа. Он так же взволновано выглядит, как и звучит его голос. Я даю ему договорить, - кажется, ему есть что мне рассказать, а если и нет, то ему нужно отдышаться.

- Члены Королевских семей даже не могут покинуть Свободные Воды сейчас, потому что король Антонис, твой дедушка,- кстати, ты знала об этом? - пытался задушить Джагена после того, как он выдвинул все эти глупые обвинения.

Твой дедушка. Технически, я это уже знала. Я уже знала историю про Грома и Налию, и про Антониса, ее отца и короля Посейдона, обвинившего Грома в ее убийстве. Но все это было просто историей, а все ее герои - незнакомцами. И это было до того, как мама оказалась Налией. У меня есть дед. Не просто дед, а король. Король рыб.

Я откашливаюсь.

- Значит… Весь этот сыр-бор не просто из-за личности мамы. Это Джаген пытается прибрать к своим лапам оба королевства? И…ты думаешь, ему это удастся?

- Да. Так и думаю.

- Но я не понимаю.Что я смогу сделать, чтобы его остановить? Я всего лишь полукровка.

- Ты можешь пойти со мной и показать им всем, что у тебя есть настоящий Дар Посейдона. Что Налия твоя мать. Это подтвердит ее личность, как и то, что члены королевской семьи не лгут и в их роду никто не изменял своим парам.

- А разве это не докажет обратного? В смысле, ты же знаешь, откуда берутся дети? Это значит, что мои мама с папой…

- Я знаю, что и как. И, гм, я не хочу обсуждать этого с тобой. И еще я твердо уверен, что Гален тоже был бы против подобной беседы. Но я надеюсь, Налия сможет получить прощение за все это, с учетом того факта, что она считала Грома мертвым. Но они даже не верят в то, что она Налия.

Я киваю, но движение теряется в темноте. Кажется, шторм снаружи начинает утрачивать свою силу.

- Гален отправил тебя за мной?

Долгое молчание говорит само за себя.

- Он не знает, что ты здесь? - спрашиваю я, облизывая губы.

- Он знает, - мягко говорит Тораф. - Но он думает, я вернусь с тобой, чтобы сдать тебя в руки Джагену.

Я сглатываю.

- Ты и правда…

Я замечаю, как его силуэт подрывается со стула.

- Нет! Просто невероятно, как быстро все воспринимают за чистую монету, что я пошел против них. Разве я когда-то предавал? Ни разу! Тебе стоило бы увидеть лицо Галена, когда я сказал Джагену, что приведу тебя обратно. Если бы он смог до меня добраться, то тут же бы придушил. А Рейна… - Он издает слабый всхлип. - Трезубец Тритона, Эмма. Ты должна пойти со мной и расставить все по своим местам. Они не могут отправиться в Ледяные Пещеры с мыслью, что я их предал.

- Я обещала Галену не заходить в воду. Сейчас же ты просишь меня пойти с тобой и заявить всем Сиренам о своем существовании? Да он прибьет меня на месте. Как и мама. Они оба помешаны на том, чтобы удержать мое существование в секрете. Они считают, для меня это опасно. Почему ты об этом не думаешь?

Я чувствую, как вес Торафа опускается рядом со мной на кушетку. Именно в этот момент наконец-то врубается свет. Кажется, будто весь дом зажжужал. В глазах Торафа стоят слезы. Слезы. Он берет мою руку в свою.

- Я не собираюсь говорить, что для тебя это не представляет никакой опасности. Это опасно. Но если мы ничего не предпримем, королевские семьи приговорят к заточению в Ледяных Пещерах. Ты никогда больше не увидишь Галена и свою маму. Я никогда не увижу Рейну снова.

- Но ты ведь связан с Рейной. Разве это не относит и тебя к королевской семье тоже?

- Только на словах. Речь же идет о чистокровных монархах. Пака в этом случае тоже будет исключением. Если их отправят в Пещеры, мы оба будем вольны выбирать себе других спутников. Но я не хочу никого другого, Эмма. Мне нужна только Рейна. И всегда была.

Боже, этот парень знает, как растопить мне сердце. Я закусываю губу.

- Ты серьезно? Все настолько плохо?

Он кивает.

- Я бы не просил тебя рисковать собой, если бы это было не так. Но я не вижу другого выхода. Кто-то из королевских семей дает показания, затем кто-то из группы “Верных” Джагена дает показания. Это слово против слова, и люди склонны больше верить Верным. Я слышу, что они шепчут. А то, что Пака может подтвердить свой Дар Посейдона и вовсе не помогает, а наоборот. И нет никого, кто бы это оспорил. Их поддерживает большинство сейчас, а не нас.

- Гален сказал мне, что Пака использует движения руками, чтобы заставить дельфинов делать трюки, как в Дельфинарии. Архивы не думают, что с этим что-то не так? Что она не может говорить с другими рыбами?

- Думаю, они запутались. Они не видели Даров уже очень давно, и Джаген пользуется этим. Он заставляет их сомневаться в собственных знаниях.

Я отворачиваюсь от него и смотрю, уткнувшись на свои ноги. Я не могу смотреть на него сейчас. Боль в глазах, надломленный голос. Я никогда не видела Торафа таким, и мне это ужасно не нравится. Он всегда был словно карикатурой на самого себя, своего рода, школьный клоун. Сейчас же, он рискует доверием Галена и их дружбой просто будучи здесь. И он просит меня рискнуть теми же вещами. Но ведь он никогда не обидит Рейну… Если только это не будет абсолютно необходимо.

- Но я пообещала Галену, что не зайду в воду.

- Мы оба знаем, что ты уже нарушила это обещание, Эмма.

Я охаю. Хотя, честно говоря, я не шокирована услышанным. Я и так гадала, почувстовал ли меня Тораф в тот день. И еще мне было интересно, не рассказал ли он об этом Галену.

- Это случилось не по моей вине. Я была на водном мотоцикле, а Голиаф меня с него скинул. Он пытался поиграть.

- Поэтому ты решила предложить Джазе к вам присоединиться?

- Кому?

- Сирене-мальку, с которой ты была. Я же говорил тебе. Я все чувствую.

Джаза. Ее зовут Джаза.

- С ней все в порядке?

Он кивает.

- А почему с ней должно быть что-то не так?

- Какие-то рыбаки поймали ее своей сетью. Я помогла ей выбраться. Она ничего не рассказала?

Тораф многозначительно ухмыляется.

- Нет, вероятно, потому что она не должна была гулять сама по себе. Рассказав кому-либо о тебе, она бы и себя выдала с потрохами.

- Так… Гален не в курсе?

Я не понимаю, почему я так тревожусь. То, о чем меня просит Тораф, в сто раз хуже, чем помочь юной Сирене выбраться из рыболовной сети. Он просит меня, чтобы я выставила себя на обозрение всему миру Сирен. Миру Сирен, который считает меня выродком, заслуживающим смерти. Гален будет чертовски взволнован.