Именно так и будет. Боль притупилась, и я опять вернулась к работе - на этот раз с удвоенным вниманием . Сейчас я перемещаюсь более осторожно и выверенно. Я понимаю, что бинты повязки ослабли, и кровь просачивается из моей еще не зажившей раны. Я надеюсь, что акулы, которых я отослала подальше, больше прислушаются к моим приказам, и не возбудятся от запаха крови вокруг меня.

Все-таки отстойно быть неуклюжей и на земле, и в воде.

Несмотря на проделанную нами тяжелую работу, до сих пор нет никаких признаков Джагена или Музы. Гален незаметно возникает прямо передо мной.

- Мы полагаем, что они заперты внутри одного из зданий. Ищейки ощущают их, но мы-то их не видим. Я собираюсь найти их.

- Я тоже иду.

- Нет, не идешь. Джаген уже однажды пытался тебя убить и я не собираюсь давать ему второго шанса. Кроме того, нам нужно, чтобы ты была здесь и контролировала морскую живность.

Гален разглядывает облачко крови, парящее вокруг меня жутковатой аурой. По правде говоря, саму кровь едва видно. Но я прекрасно ее ощущаю из-за наполнившего воду слабого привкуса металла. Интересно, насколько сильнее этот привкус ощущает Гален со своим сверхчувствительным чутьем Сирены? Похоже на то, что он заново переживает момент, когда меня ударили ножом.

Он должен покончить с этим.

- Я уже отправила большую часть рыб подальше, ведь нам же вызвались помогать Сирены. Рыбы больше не показатель успеха для нашей миссии. - Но я вижу по его стиснутым зубам и суровому взгляду, что он не пойдет на уступки. Я остаюсь. - Возьми с собой кого-нибудь еще, - прошу я. - Джаген не один из твоих лучших друзей.

- Нет, но я его лучший друг, - говорит Тораф, плавая к нам.

- Что мы делаем? - мама и Гром следуют за ним по пятам. Я предполагаю, что это семейное дело, в конце концов.

Гален переводит ​​взгляд с меня на Торофа.

- Мы направляемся внутрь здания и отыщем в нем Джагена и Музу. Ты их ощущаешь?

Тораф кивает.

- Я точно знаю, где они находятся. Следуйте за мной.

Гален поспешно целует меня в лоб, и уплывает вслед за Торафом. Мама подплывает ко мне со спины.

- Ты потеряла повязку. И похоже, что твоя рана, вероятнее всего, вновь открылась​.

Я небрежно пожимаю плечами, но вздрагиваю от нестерпимой боли. Мама тяжело вздыхает, как бы показывая “ну- поступай- как-знаешь”. Я игнорирую слабость в спине и нарастающее напряжение в плечах, наблюдая за Галеном, Торафом и еще за тремя Ищейками, приближающимся к затонувшему острову.

Как для государственной собственности, жилища здесь выглядят чуть лучше белых хибарок с жалюзи. А значит им вероятно придется отстраивать здесь все заново. Я беру себе на заметку попросить Рейчел отправить им гуманитарную помощь.

Рейчел. О боги, где Рейчел?

 Тораф осторожно кружит по периметру здания - сосредоточенный, настороженный и собранный.

- Они оба все еще здесь, - говорит Тораф.

Теперь уже даже Гален может почувствовать пульсы Джагена и Музы. Значит, они все еще живы. Так почему же они все еще не вышли?

Вуден, Ищейка Посейдона, скользит рядом с Галеном . - Было очень тихо с самого начала наводнения.

Тораф кивает.

- Они могут чувствовать нас, также, как и мы их. Они знают, что мы здесь. - Он поворачивается к Галену. - Что ты думаешь?

Гален растирает шею. -Это ловушка.

Тораф выкатывает глаза. - О, ты так думаешь? - он качает головой. - Я спрашиваю, там ли Муза.

Гален не очень знаком с Музой. Ему приходилось говорить с ней пару-тройку раз, да и то, когда он был еще очень юн. Все же, среди Архивов, склонных поддерживать Джагена и его вопиющее предательство, лицо Музы ему не припоминается.

- Может ли она быть с ним заодно?

Тораф пожимает плечами. Вуден хмурится.

- При всем уважении, Ваше Высочество, но Муза является Архивом. Она не станет изменять своим обетам придерживаться нейтралитета.

Вся сила воли Галена уходит на то, чтобы прикусить язык. Вуден все еще наивно верит, что помыслы всех Архивов чисты и беспристрастны. Что они не могут поддаться эмоциям вроде жадности, жажды власти и зависти. Разве Вуден не присутствовал на том же суде, что и я?

Тораф хлопает Вудена по спине.

- Тогда ты не возражаешь пойти первым?

Ищейка Посейдона нервно сглатывает. - Нет, конечно, нет. Я рад быть по…

- Тогда идем, - говорит Гален, выхватывая копье из рук ничего не подозревающего Вудена. Похоже, это смущает юного Ищейку. Но Галену сейчас не до сантиментов.

- Да, вперед, - подхватывает Тораф. - Пока людишки не успели покрыться этими отвратительными морщинками по всей коже. - Он подталкивает Вудена. - Это самая ужасная вещь, которую я только видел. А я много чего повидал.

В первый раз до Галена доходит, что Вуден нервничает и распыляется в чрезмерном уважении вовсе не из-за его королевского статуса, а из-за Торафа. Похоже, у Торафа появился фанат. А почему бы и нет? Он ведь лучшая Ищейка в истории обоих королевств. Любая другая Ищейка должна чувствовать себя неловко в его присутствии.

Но Гален не Ищейка. Он фыркает:

- Заткнись, идиот. Ты пойдешь позади меня.

Тораф устремляется вперед.

- Нет, это ты пойдешь позади меня, пескарь.

Несмотря на свою перепалку, они подкрадываются к двери вместе. Тораф прижимается ухом к потрескавшейся белой краске. Он делает знак Галену, что пульсы находят по разным сторонам здания. Если Муза действительно в ловушке, это было бы хорошей стратегией. Зайти на них с обеих сторон.

Они ждут еще несколько секунд, прислушиваясь к любому шороху изнутри, к любому эхо движений. Тораф качает головой.

Гален кивает Вудену. Отступив назад, Ищейка с размаху наваливается всем весом на дверь, выбивая ее плечом. Она тут же поддается.

Инстинкты Галена подсказывают ему, что Джаген намеренно упростил им доступ. Незапертая дверь уже сама по себе является приглашением. Конечно, маловероятно, чтобы у Джагена был опыт обращения с человеческим замком. Но с учетом обстоятельств - то, что спасение Джагена больше смахивает на ловушку, и он вероятно об этом знает, - Гален уверен, что он должен был бы хотя бы заблокировать вход. Он не настолько глуп, чтобы бежать; он прекрасно понимает, что Гален догонит его в считанные секунды. Но вот то, что он готов остаться и испытать судьбу с любым, кто пройдет сквозь дверь… Не хорошо.

- Ложись! - кричит Гален. Но Вуден уже на полу.

И гарпун, предназначенный Вудену, достается Торафу. Он впивается ему в бок, разрывая его, почти разворачивая Торафа вокруг свое оси. Джаген все хорошо продумал; очевидно, он собрал вокруг себя столько оружия, сколько сумел найти. Старый пистолет с гарпуном сменяется другим - и он нацелен пронзить сердце Галена. Близкое расстояние обеспечит мгновенную смерть.

Так бы и было, успей Джаген спустить курок. Гален налетает на него, гарпун со свистом врезается в соломенную крышу. Вместе, они обрушиваются на заднюю стену здания одной живой массой. Дерево трещит, не в силах устоять перед натиском грубой силы. Все здание стонет, угрожая рухнуть прямо на них. Оно уже пострадало от ударов волн, созданных Галеном и Рейной, и наврядли долго протянет.

Но Галена это не волнует.

Джагену почти удается вырвать контроль над гарпуном, но Гален жестко его выкручивает и прижимает планку гарпуна к горлу предателя. Будь Джаген человеком, ему бы отрезало доступ к воздуху.

Да и возраст Джагена явно сказывается. Галену удается удерживать гарпун одной рукой, пока второй он тянется к человеческому поясу с кармашками, обернутому вокруг талии Джагена. Джаген вырывается, что есть сил, но Галену удается вытянуть нож из чехла на липучке.

Глаза Джагена расширяются, как устрицы.

- Ты не сделаешь этого. Закон…

- Закон? - рявкает Гален. - Теперь ты хочешь прикрыться законом? Ты шутишь.

Краем глаза, Гален замечает человеческого мужчину, привязанного к стулу за столом. Мертвец. Вина терзает его совесть, словно падальщики - добычу. Его убили волны? Или Джаген? Но он не станет - не сможет - взглянуть на него снова, чтобы позволить Джагену воспользоваться моментом. Человек уже мертв. Он уже ничего не может поделать. Хотя…