- Я не собираюсь ее застрелить. Я просто собираюсь в нее выстрелить, - моя свихнувшаяся родительница опускает окно. - Кроме того, если бы я и хотела кого-то пристрелить - так это Рейну, - она высовывает голову в окно и тянет следом пистолет.

Выбирай, выбирай, выбирай. Иногда, возможность выбора - недоступная роскошь. Иногда, в твоем расположении только один вариант и он, как правило, довольно-таки отстойный. Как собственно говоря, сейчас.

Поэтому я выбираю единственный верный вариант и сворачиваю с дороги.

Я слышу выстрел прямо перед ударом.

 Гром играет в игру на мобильном телефоне Галена, когда тот внезапно разражается мелодией. От неожиданности, он роняет его, словно обжегшись. Гален смеется прежде, чем успевает себя остановить. Гром бросает ему сердитый взгляд, но протягивает телефон.

- Привет, Рейчел, - Гален все еще ухмыляется.

- Где вы? - Ее голос дрожит - чего Галену еще не приходилось слышать.

- Мы только что проехали город под названием Фрипорт. А что?

- Тогда вы совсем рядом. Хорошо. Я нашла Эмму и ее маму.

Облегчение наполняет его, но он ему не поддается. Не сейчас, когда голос Рейчел звучит так напряженно.

- Где? Они с тобой?

- Гален! - Рейчел никогда не зовет его Галеном, только “мой хороший” или “сладенький”. Даже когда она на него дико злая, то просто обращается к нему сквозь стиснутые зубы. Его сковывает страх.

- Что? Что случилось?

- Они попали в автомобильную аварию. Ее мама… кажется, она выстрелила в себя, - последние слова прозвучали скорее как вопрос, чем утверждение.

- Что?

- Да, я уверена, она выстрелила в себя. В плечо. Она не сделала этого нарочно, и я не думаю, что это опасно для жизни, хоть я еще не видела рану вблизи. Но там определенно есть кровь. Я решила не вызывать “скорую помощь” в силу… обстоятельств и физиологии. Или ты думаешь, что мне все-таки следует?

Галин бессильно стонет в трубку. Ее мама подстрелила сама себя. Вызов “скорой” с последующим осмотром врача - очень плохая идея. Рентген тут же обнаружит специфическое строение костей Сирены, разительно отличающееся от человеческого. Они не могут допустить осмотра Налии, будь-то рентген или забор крови на анализ.

Что еще могло пойти не так?

- Есть кое-что еще, - говорит Рейчел и волоски на его шее встают дыбом.

Гален нетерпеливо ворчит.

- В меня тоже стреляли. Я не смогу вести машину.

Если бы они не ехали, он бы бился головой об руль. Сильно.

- Как далеко мы от тебя находимся?

Рейчел дышит быстро и прерывисто. Пожалуй, это худший звук, который он слышал за всю свою жизнь.

- Примерно в тридцати минутах езды.

Он надеется, что дорога занимает тридцать минут только с ограниченной скоростью.

- Мать Эммы - медсестра. Может быть, она поможет тебе.

- До сих пор она не приходила. Думаю, она собирается удрать.

- А удирать - это плохо?

- Это значит, что она собирается убежать снова, и я не смогу за ней последовать.

- Попробуй задержать их. Я буду скоро, обещаю.

Гален вешает трубку и давит на педаль газа, игнорируя руку Грома, когда он хватает его за предплечье.

- Налия была ранена, Гром. Нам нужно как можно быстрее добраться к ней, - к его облегчению, брат отпускает.

И Гален вжимает педаль в пол.

 Я наблюдаю, как Рейчел отключает телефон и оседает вниз, соскальзывая по пассажирской двери машины в траву. Она прижимает руку к своему животу, отчего у меня внутри все холодеет. Ее лицо белее мела, а губы дрожат. Первый раз я вижу ее в слезах. И мне это ужасно не нравится.

Мама закрывает капот нашей машины и хлопает ладонью о ладонь, чтобы струсить с них грязь и машинное масло. Я стою у багажника, когда она подходит ко мне и дотрагивается до моей руки.

- Попробуй завести ее сейчас. По-моему, контакт аккумулятора просто отошел из-за толчка.

Когда я не отвечаю, она смотрит на Рейчел вместе со мной.

- Она же только что сообщила им, где мы находимся, ты ведь это понимаешь. Нам нужно ехать.

Я отхожу от нее.

- Она ранена. Ты должна ей помочь.

- Нам нужно побыстрее убраться от сюда.

- Ради бога, ты же медсестра! Разве не этим занимаются медсестры? Мы не можем просто так ее оставить. Ты ее ранила. -Я направляюсь к Рейчел, но мама хватает меня за руку.

- У нее есть телефон. Пускай вызывает “скорую”, если ей так плохо.

- Она никогда этого не сделает. Рейчел не станет рисковать попасть на допрос в больнице из-за пулевого ранения. И нам это тоже ни к чему. Нас будет искать каждый коп в округе. Она расскажет им о нас, и нас задержат. Ну же, мам. Ты сама знаешь, это будет предано огласке, если здесь появится кто-то третий.

Мама скрещивает руки на груди.

- Похоже, ты слишком часто заступаешься за эту женщину.

Я пячусь назад и киваю в сторону Рейчел.

- Помоги ей. Или, по крайней мере, убедись, что с ней все будет в порядке.

Мама переводит взгляд на Рейчел, потом обратно на меня. Похоже, она опять собирается спорить. Я не дам ей передумать.

- Если ты ей не поможешь, то тебе придется тащить меня силком, потому что я буду кричать и пинаться. И на этот раз, бой будет равным. Без хлороформа.

Ко всему прочему, мама поранила себе руку, потеряв контроль над пистолетом, когда мы врезались в заграждение. Не то, что бы это было похоже на кровоточащее пулевое ранение, как в кино показывают. Честно говоря, я даже не уверена, что это огнестрельная рана - дырка на ее блузке больше похожа на слезу, чем на настоящую дыру. Может, она оцарапалась стеклом, когда окно разлетелось?

Нет никаких мясистых ошметков, болтающихся по ветру или чего-то там еще: пятно крови не больше, чем с кулак, а кровотечение, похоже, уже остановилось. Мама сильная, и ни в коем случае не покажет, что ей больно - если ей, конечно, больно, - поэтому мне сложно сказать, насколько все серьезно. Я помню, как доктор Миллиган говорил, что кровь Сирен сворачивается быстрее, чем человеческая. Соответственно, раны тоже заживают быстрее. Но все же, битое стекло не разрезало бы ее прочную кожу. Она и вправду ранена?

Пока я рассматриваю маму, мама рассматривает Рейчел. Внутренняя борьба между “за” и “против” отражается на ее лице:

Бросить ее.

Но тогда Эмма будет сопротивляться .

У нас нет выбора, кроме как бросить ее .

Но ведь Эмма все усложнит .

БРОСИТЬ ЕЕ.

Наконец, она вздыхает, и выражение ее лица сменяется с враждебного на покорное. Не знаю, что сыграло большую роль - ее совесть, профессиональный инстинкт или она просто не хочет возиться со мной при свете дня, выставляя конфликт на всеобщее обозрение.

Вместе мы возвращаемся на пару метров к машине Рейчел. Водительская дверь все еще открыта и пищит предупреждающий сигнал. От этого звука у меня вот-вот начнет дергаться глаз. Я захлопываю дверь и подхожу к маме и Рейчел.

Мама становится на колени рядом с ней.

- У тебя пулевое ранение, - говорит она Рейчел.

- Ты сама подстрелила меня, чокнутая су…

- У нас нет времени на разговоры, мама, - отрезаю я. - Она в курсе, что ее подстрелили. Помоги. Ей.

Мама кивает. Она смотрит на низ живота Рейчел, где она рукой прижимает рану.

- Мне жаль, что я стреляла в тебя. Дай мне осмотреть себя. Пожалуйста.

Рейчел бросает маме злобный взгляд. Ей отлично удаются подобные мелочи.

- Я медсестра, помнишь? - добавляет мама голосом, полным раздражения. - Я помогу тебе.

Рейчел со вздохом опускает руку с живота , но я не могу заставить себя посмотреть туда - я просто внимательно наблюдаю за лицом мамы, оценивая, насколько плоха рана. Я представляю себе темную кровь, внутренности и …

- Что за …? - охает мама. Работая медсестрой на станции “скорой помощи”, мама повидала много всякого. Но по ее виду, она никогда не видела такого. Я предполагаю, что все довольно-таки серьезно. И еще я думаю, меня может стошнить