Я прошла в комнату и тут же закрылась в ванной, прислонилась спиной к двери и перевела дыхание. Похоже, что зелье начало работать, потому что я неожиданно почувствовала какие-то отголоски раздражения по отношению к Ворху. Это уже хорошо.

Я быстро приняла душ и переоделась в «домашние» шорты и майку, приспособленные мною для сна в общей комнате. Выглянув из ванной, я поняла, что все уже улеглись и выключили свет, поэтому с облегчением выдохнула. Сегодня уже не придется продолжать этот неприятный разговор. Я тихо прошмыгнула к своей кровати в кромешной темноте, так как луна скрылась за низкими тучами, и легла, как обычно, обняв подушку. Потом поняла, что это не подушка. Задумчиво ее пощупала, найдя на ней мех, морду и лапы. И захохотала в голос.

— Что случилось? — подскочил Трэс, пассом включая свет.

Я показала ему большую плюшевую гориллу, лежавшую у меня вместо подушки, продолжая давиться смехом.

— А я предупреждал, — проворчал парень. — Вот надо было тебе с ним связываться?

— Ой, какая прелесть! — Дашка села и протянула руки за игрушкой. — Покажи!

Я перебросила гориллу ей, опрокинув ведьмочку обратно на кровать.

— Господи, а подушка моя где? — я немного успокоилась и заозиралась в поисках привычного снаряда для сна. Она обнаружилась под кроватью.

— Ну, Гера, ну вертихвостка, — восхитился Ири. — Мы такими темпами на оперативные вызовы сможем попасть, если охмуришь еще пару капитанов команд.

— Да ну, брось, — отмахнулась я. — Никого я не охмуряла, просто Уфн очень милый и добрый малый. Он мне чем-то брата напомнил…

Дашка бросила мне игрушку обратно, но сильно скосила, поэтому горилл полетел между кроватями. Я наклонилась его поднять и поняла, что чего-то не хватает. Вернее, кого-то. Кровать Ворха была пустой.

— А куда магистр делся? — полюбопытствовала я у Трэса.

— Он не возвращался еще, как вышел вас с Ирвой разогнать. Кстати, как это вы так поладили? — удивился парень.

— Она вовсе не плохая девушка, просто в сложной ситуации оказалась, — пожала плечами я, глядя на пустующую кровать. Неужели решил-таки помочь вымирающей стае?

Я почесала между лопатками и отогнала какое-то странное и неприятное чувство, появившееся от этой мысли. Не мое это вообще дело. Я легла, отвернувшись к окну, и обняла плюшевую гориллу, стараясь вообще не думать об этом. Но рука сама потянулась к кусочку янтаря на моей груди, казалось, еще хранившему тепло чужого прикосновения.

— Свет выключай, — буркнула я, смирившись с окончательно испорченным настроением. — У нас на завтра грандиозные планы.

— Да-да, идем обновлять мой гардероб в соответствии с новой специальностью, — напомнила ведьмочка и погладила свернувшегося калачиком у нее на ногах фамильяра. — Так что спать!

Сквозь сон я чувствовала, как кто-то тихонько забрал у меня игрушку из рук. Я приоткрыла один глаз, но тут же зажмурилась от упавшего на лицо солнечного света.

— Спи, я сам справлюсь, — шепнул мне этот кто-то смутно знакомым голосом.

Я все же открыла глаза и увидела, как мужчина уносит от меня маленького спящего ребенка. Я недоуменно опустила глаза и посмотрела на второго такого же, все еще лежавшего у меня под боком.

Я осторожно тронула маленькую ручку и отобрала у крохи засунутый в рот кулачок. Малыш покряхтел и снова уснул. Я подняла голову, откинув за плечо длинную косу. Потом спохватилась и вернула ее на грудь, задумчиво рассматривая. Длина определенно не моя, но хоть цвет тот же. Да и комнату, в которой проснулась, я совершенно не узнавала.

Мужчина вернулся и забрал второго ребенка. Я все смотрела на него и не могла понять, откуда он мне знаком. Что-то в нем казалось мне настолько родным и близким, хоть я и видела его впервые.

— Кали, почему ты так странно смотришь? — он остановился у окна и прикрыл шторы. — Спи, ты и так вымоталась.

Я уже открыла рот, чтобы спросить, кто он и что тут вообще происходит, но так ничего и не произнесла. Потому что он обернулся, и я увидела его глаза, льдисто-голубые от узкого зрачка и янтарные к краю радужки.

Я с трудом поднялась и подошла к нему, чуть прихрамывая от тянущей боли внизу живота.

— Ну что ты творишь, тебе еще рано подниматься, — возмутился он.

Но мне было плевать на боль, я взяла ребенка у него из рук и стала рассматривать. Малыш приоткрыл совершенно голубые глазки пока лишь с медным ободком радужки и закряхтел, снова сунув кулачок в рот.

— Где малышка? — спросила я, отчего-то совершенно уверенная, что второй ребенок именно девочка.

— Кира уже спит в детской, — мужчина снова забрал ребенка и понес туда же. Я пошла следом и заглянула в кроватку, где посапывала девочка, тронула ее за лобик, чтобы она открыла глазки. Светло-карие.

— Прапрабабушка Кира, — шепнула я, потрясенная своей догадкой.

Я резко села, уронив гориллу на пол, и тут же бросилась следом, испугавшись, что это ребенок.

— Что опять случилось? — сонно пробормотал Трэс, на этот раз не зажигая свет.

— Ничего, — я осталась сидеть на полу между кроватью Ари и своей, прижимая игрушку к груди, и облегченно вздохнула. Глубокая ночь, знакомая комната и игрушка. Мне это только приснилось. Но это было так странно. Будто я действительно узнала свою прапрабабушку в собственном ребенке.

— Нет, что-то случилось, — вервольф все же поднялся и сел рядом со мной на пол, стараясь никого больше не разбудить. — У тебя запах резко изменился, будто ты сейчас трансформируешься.

— Прости, — я почувствовала себя очень неловко из-за этого. — Кошмар приснился.

— Ну вот, а я думал, что ты шутила, — усмехнулся он и закинул мне руку за плечи, приобняв. — Ну, что тебе кошмары будут сниться после моего предложения родить от Ворха.

— Тьфу на тебя! — разозлилась я и боднула друга в плечо, так как руки были заняты гориллой, которую я продолжала прижимать к груди. — Мне вдруг показалось, что я видела свою прапрабабушку еще младенцем. Причем, это я ее родила.

— Это нормально, я же говорил про круговорот душ в Эфире, — отмахнулся он и осекся. — Вернее, не говорил. Но сейчас скажу. Оборотни бесконечно перерождаются, поэтому узнать в ребенке своего же предка, это нормально, не пугайся. У нас всегда остается какая-то характерная черта, помимо присущего душе характера.

— Но я-то не могла переродиться, — возразила я все так же шепотом. — Я родилась в другом мире, и вообще я смесок.

— А если несколько волчьих душ были вынесены в Лазурный мир? — предположил Трэс. — Тогда ты могла стать перерождением одной из них. Правда, вдали от Эфира такие души слабеют и перегорают.

— Думаешь, это могли быть воспоминания души, а не сон? — догадалась я.

— Скорее всего, — пожал плечами парень и попытался забрать у меня игрушку.

— Не трогай, — я закрыла гориллу собой.

— Слушай, выключи материнский инстинкт, ребенок тебе только приснился.

— Двое, — поправила я. — Их было двое. Мальчик и девочка.

— А на кого похожи? — заинтересовался он.

— Я не обратила внимания, — соврала я, выбралась из-под его руки и легла на кровать. — Спокойной ночи.

— Значит, на отца, — усмехнулся Трэс.

— На меня, — огрызнулась я.

— Доброй ночи, — он поднялся, потрепал меня по и без того взъерошенным волосам и ушел к себе.

Пару минут было тихо, и я уже даже собиралась уснуть, но Трэс снова поднял голову и шепотом спросил:

— А отца ты узнала?

— Нет! — рыкнула я и тут же зажала себе рот рукой, испугавшись, что всех сейчас перебужу.

— Узнала, — сделал вывод он.

— Спи, или я верну твою душу в Эфир, — пригрозила я шепотом и повернулась на другой бок, чтобы лучше видеть возмутителя спокойствия, но вместо этого обнаружила, что Ворх уже был здесь. Но, к счастью, он спал, отвернувшись к двери, и не слышал нашей перепалки.

— Ладно, извини. Мне просто любопытно, — вздохнул Трэс.

— Спи, — повторила я. — А то перебудишь всех, тогда оба огребем.

— И так никто уже не спит, — сдал всех с потрохами парень. — И всем очень интересно.

— Ну спасибо, — буркнула я, накрываясь с головой.

— А в чем суть спора? — услышала я голос Дашки.

— Герка вспомнила свою предыдущую жизнь, — без угрызений совести сообщил Трэс. — Пытаюсь выяснить, кто был отцом ее детей.

— А тебе какое вообще до этого дело? — возмутилась подруга, но тут же переключилась на меня. — Так кто это был, Герка?