Лацек устало вздохнул и потянулся. Дорога в деревню его изрядно вымотала, а отдохнуть он так и не успел.

- Молодой человек, а не хотите ли остановиться у меня? Трактир в деревне - не самое лучшее место для городского жителя, тем более, как я погляжу, благородных кровей... - графиня подмигнула юноше.

Тот пожал плечами. Действительно, ему не особенно хотелось соседничать с местными пьяницами, бродягами и прочими "любезными" жителями.

- Признаться, моя кровь ничем не отличается от Вашей или любого другого жителя Кильки, - отшутился он. - Но благородной назвать ее трудно. Отец - доктор, мать - дочь лавочника.

Графиня замахала рукой.

- Что Вы! Я же не об этой глупости говорю, Вы кажетесь мне очень серьезным и вдумчивым молодым человеком! И улыбка приятная... Такая ободряющая, что ли... Не то, что у этого мрачного типа, который на прошлой неделе огорчил своим визитом... Настроение испортил только, - графиня, словно ребенок, надула тонкие губы.

Лацек замер. Значит, она знает про господина Керена?

- Вы про детектива Керена говорите? - спросил он.

Старушка закивала.

- Про него самого! Пришел, вопросы задавал, гримасничал, а в конце даже фыркнул! Ну, знаете, фыркать перед дамой, пусть уже и в возрасте - вопиющая наглость! - графиня даже покраснела от возмущения.

Лацек последовал за старушкой, которая, так и не дождавшись утвердительного ответа, повела детектива осматривать его комнату. Это оказалась маленькая, но от того не мене уютная спальня, в которой не было ничего лишнего. Узкая кровать, застеленная темно-зеленым балдахином, письменный стол из темного дубового дерева и тяжелые светлые шторы, скрывавшие весьма милый и живописный вид. Лацек отодвинул их и вгляделся в мутные стекла, едва не присвистнул от радости: заснеженная дорожка вела прямиком к чудесному озеру, у которого играли несколько ребятишек. По краям от озера расположились раскидистые деревья, гордо надевшие на себя белоснежные короны.

- Красиво... - протянул парень.

Он уже понял, что это место обладает странной, фантасмагорической атмосферой. Сказочной, но в тоже время пугающей. По приезду в деревню ему хотелось тотчас вскочить на коня и уехать, а сейчас все былые опасения казались детскими и совершенно несущественными.

Но что-то не давало покоя...

- Графиня? - Лацека будто окатили ледяной водой. Он вспомнил, почему оказался здесь, с какой целью Высший Совет отправил его в это место.

Старушка тоже смотрела вдаль. Взгляд ее был рассеян, а руки едва заметно подрагивали.

Лацек коснулся ее руки, дабы привлечь внимание. Старушка вздрогнула, резко схватила шаль, которая валялась на платяном сундуке, пылившемся в углу и завернулась в нее.

- Да? – откликнулась она бесцветным голосом.

- Вы разве не помните, что детектив Керен прибыл сюда не просто так? Это касалось убийства двух девушек!

Старушка воззрилась на него с немым удивлением.

- Детектив Керен? Убийство девушек? О чем Вы, детектив? Никого не убивали, вот я бы уж точно это знала! - она хмыкнула. - Детективы! В Кильке! Подумать только, какая странность! Убийство... Ерунда... Чушь... - последние слова графиня говорила сама себе, выдувая их из легких, будто хотела от них избавиться. - Пойду, заварю чай с мятой... Что-то слишком устала... А Вы, доктор, располагайтесь...

Лацек вздохнул. По-видимому, старушка совершенно ничего не понимала. В старости разум ослабевал, на передний план рвалась душа, подобно детскому возрасту старость не вносила рациональности.

Юноша решил вздремнуть.

***

Когда Лацек проснулся, было утро. Графиня, по всей видимости, все еще пребывала в объятиях Морфея. Он спустился вниз, приготовил пару тостов и решил отправиться в деревню. Однако, озеро, будто сирена, притягивало его к себе.

В столь ранний час было очень тихо. Молодой человек поглядел вдаль, синее небо сливалось с голубым льдом, создавалась картина естественности, поразительной схожести между земным миром и небесным. Лацек невольно вспомнил Данте.

"В конечном счете, Ад или Рай, не имеет особого значения. Это тот же конец, но конец, без надежды на начало".

Он сам не заметил, как нога его вступила на хрупкий лед. Шаг, еще шаг, мысли будто затуманились, перед взором висела одна темно-синяя полоса, плавно переходящая в фиолетовое, лазурное и…

- Осторожнее! - раздался громкий крик за спиной.

Лацек вздрогнул и очнулся. Лед под ним громко затрещал. Еще чуть-чуть и… Он собрал все свои силы и прыгнул на берег.

На него со страхом в глазах взирал мальчик лет десяти. Шапка его сбилась на бок, он то и дело подпрыгивал, дабы не дать замерзнуть своим маленьким ножкам, обутым в потертые, прохудившиеся от долгой носки, ботинки.

"Удивительно, носил он их не меньше трех лет, но этого просто не могло быть! Разве нога у детей не растет?" - подумал парень, и сам себя одернул. Мысли эти никак не вписывались в его нынешнее положение.

- Я Вам кричал, кричал! Разве не слышали? - с обидой в голосе прошептал мальчик. - Они вот тоже меня не слушали...

- Кто? - заинтересовался Лацек.

- Ну, из-за кого Вы сюда приехали, - протянул паренек. - Дети эти.

- Дети? - Лацек удивленно поднял бровь. Девушкам было 17 и 20 лет, вряд ли мальчик мог назвать их ровесниками.

- Дети, дети, едва ходить научились и плавать! Я удочку закинул, жду... Не клюет! Тогда решил наживку поменять, а там смотрю - нет никого! Начал звать на помощь, но какой там... Вытащили на следующий день.

Лацек помотал головой. Эта деревня хранила в себе не одну тайну.

- А ты не знаешь про девушек? Те, кого нашли повешенными?

Глаза мальчика округлились.

- Девушек убили?

Лацек закивал.

- Разумеется, убили. Иначе зачем мне здесь быть?

Мальчик пожал плечами, неуверенно прошептав:

- Насколько мне известно, Вы здесь из-за детей... Никто не поверил, что они утонули сами...

Детектив понял, что с тех пор, как его улыбка погасла, она так и не зажглась новым огоньком. Мальчик, похоже, тоже ничего не знал.

- У кого я могу поподробнее разузнать о произошедшем? - спросил он, наконец.

Мальчик задумался, а затем с уверенностью посоветовал обратиться к знахарке. Уж ей-то, считал он, точно известно то, что от других скрыто плотной завесой тайны.

Домик на холме стоял чуть поодаль от остальных избушек. Хозяйка открыла ему лишь после третьего стука.

- Чем обязана, господин? - и хотя обращалась темноволосая женщина со всем должным почтением, в голосе чувствовались нотки пренебрежения и высокомерия.

- Я бы хотел задать несколько вопросов относительно дела, которое расследую, - Лацек попытался произнести это со всей строгостью, на которую только был способен.

Женщина молча пропустила детектива и громко захлопнула дверь.

- Чай?

Лацек отрицательно покачал головой.

- Что Вам известно о той ночи?

Знахарка остановилась у шкафчика, будто не замечая вопроса, начала перебирать выставленные на полках баночки, пузырьки.

- Златовласка осенняя... Травка-перетравка... Отравить соперницу? Запросто! Нечего делать, на самом деле.

- К чему Вы это говорите? - Лацек скрестил руки на груди. Отчего-то под пристальным взглядом голубых, почти прозрачных глаз женщины, ему становилось не по себе.

- К тому, что Ваше дело раскрыто, детектив. Эти сестры никогда не ладили. Ан влюбилась в прекрасного юношу с горящим взором, светлыми кудряшками, Бель же встречалась с ним по ночам. Когда старшая узнала о предательстве сестры, то решила отравить бедняжку. Только после своего злодейства ей стало ужасно стыдно и больно от содеянного. Она повесила сестру, и сама решила искупить вину. Только, как по мне, сделала еще хуже. Прикрыв свое собственное преступление, она, тем самым, обвинила кого-то другого… Высший Совет намерен наказать виновного. Но мертвых невозможно наказать.

Лацек схватился за виски. Радовало лишь то, что женщина подтвердила официальные данные. Убиты две сестры.