Следует сказать, что Климент Ефремович координировал деятельность Союзной контрольной комиссии с присущей ему энергией, тактом и прозорливостью.

Перед 1 мая К. Е. Ворошилов был вызван в Москву для доклада И. В. Сталину о работе комиссии и решения ряда других государственных вопросов. С ним поехала часть офицеров секретариата, в том числе и я.

В Москве нас и застало известие о полной и безоговорочной капитуляции фашистской Германии. Конец войне! Самой кровопролитной и страшной войне в истории человечества!

Трудно передать словами, что творилось в те часы и дни на улицах столицы. Люди обнимались, смеялись, плакали от радости. Как же, победа! А к ней ведь мы шли целых 1418 огненных дней и ночей!

Потом мы стали очевидцами величественного Парада Победы. На него я взял с собой старшего сына Валентина, которому тогда было всего шесть лет. Поставил его впереди себя, сказал:

— Смотри, сынок, на самый светлый праздник! Смотри и запомни это на всю свою жизнь!

Сводные полки были построены на Красной площади так, как действовали когда-то фронты. На правом фланге — сводный полк Карельского фронта, Ленинградского, 1-го Прибалтийского, 3, 2 и 1-го Белорусских, затем 1, 4, 2 и 3-го Украинских фронтов. Далее — сводные полки Наркомата обороны СССР и Военно-Морского Флота, военных академий и училищ, войск Московского гарнизона.

Командовал парадом Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский. А принимал — Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, в то время заместитель Верховного Главнокомандующего.

Парад замыкали бойцы, несшие 200 опущенных к брусчатке знамен и штандартов разгромленных фашистских частей и соединений. Вот они все разом сделали поворот, и под барабанную дробь к подножию Мавзолея, шелестя рваными полотнищами, полетели ненавистные символы с паучьими свастиками. Так история клеймила фашизм печатью позора.

На следующий день в газете «Правда» Леонид Леонов писал:

«Дорогие отроки, и девочки, и вы, совсем маленькие! Запоминайте этих грозных и очень добрых людей, избавивших вас от кнута и виселицы, от газа циклона и Печки со страшным красным глазком, от изуверских фашистских вивисекций и от горьких, всегда таких неслышных детских слез. Пусть в вашей невинной памяти навеки запишется этот день, полный всяческих благодеяний. Таких подарков детям не дарил еще никто. И если когда-нибудь усталость надломит ваше вдохновенье или грянут черные минуты, от которых мы, немножко постаревшие и смертные, не сможем оборонить вас на расстоянии веков, — вспомните этот день, и вам смешна станет временная невзгода. Вам будет так, как если бы вы раскрыли бесконечно святую книгу творческой муки, беззаветного героизма и бессонного труда. Эта книга называется — Великая Отечественная война».

А Союзная контрольная комиссия продолжала свою работу. Больше того, забот нам день ото дня все прибавлялось. Советское правительство и командование наших войск приняли решение об оказании помощи венгерскому населению. Совнарком СССР обязал командование 2-го и 3-го Украинских фронтов передать венграм несколько тысяч тонн продовольствия, оказать помощь местным крестьянам зерном и тягловой силой в период весеннего сева. А еще в феврале и марте 1945 года Советское правительство предоставило Венгрии заем в сумме 950 миллионов пенго, который затем был увеличен еще на 100 миллионов.

Положение венгерского населения действительно было бедственным. Немецко-фашистские войска, отступая, вывезли не только большую часть оборудования промышленных предприятий, продовольствия, но и весь золотой запас государства. Вот тут-то и проявился гуманизм Страны Советов, которая, едва выйдя из страшной и разрушительной войны, уже протягивала руку помощи другим странам и народам.

25 сентября 1945 года произошли еще более существенные изменения во взаимоотношениях между СССР и Венгрией. В соответствии с директивными указаниями К. Е. Ворошилов письменно уведомил премьер-министра временного национального правительства этой страны, что Советский Союз решил восстановить с ней дипломатические отношения и обменяться посланниками. От СССР таким чрезвычайным и полномочным посланником был назначен Г. М. Пушкин.

Несколько слов о Георгии Максимовиче. Это был талантливый, политически зрелый дипломат. Пользовался большим авторитетом не только у нас, работников СКК, но и у венгерских друзей. Прекрасно знал Венгрию, досконально изучил ее еще в довоенное время, работая здесь в советском посольстве.

О высокой эрудиции Георгия Максимовича свидетельствует хотя бы такой факт, что, подготавливая информацию о внутриполитическом положении в этой стране, он так четко и полно излагал суть дела, что Климент Ефремович подписывал этот документ почти без поправок.

В конце 1947 года Союзная контрольная комиссия закончила свою деятельность. Мы вернулись в Москву, где нас ждали новые дела. В частности, как заместитель Председателя СНК СССР К. Е. Ворошилов курировал еще и деятельность таких государственных учреждений, как министерства высшего образования, здравоохранения и кинематографии, комитеты по делам искусств, физкультуры и спорта, главное управление гидрометеослужбы, главное управление по делам полиграфической промышленности. Одновременно он являлся председателем Бюро по культуре при СНК СССР. Вполне естественно, что и мы, секретариат Климента Ефремовича, переключались на эти дела.

В народе говорят, что намять — это тот же долг. Наш долг перед настоящим и будущим, перед современниками и грядущими поколениями. Именно по долгу памяти мне и хочется сейчас рассказать о Георгии Михайловиче Димитрове — мужественном борце, пламенном революционере, выдающемся деятеле международного коммунистического и рабочего движения, чье имя по высокому праву интернационализма принадлежит не только его стране, Болгарии, но и всему человечеству.

И берусь я за это дело еще вот почему. Мне посчастливилось неоднократно видеть и разговаривать с Георгием Михайловичем во время посещения им в Кремле советских партийных и государственных руководителей в период его работы Генеральным секретарем исполкома Коминтерна и одновременно — депутатом Верховного Совета СССР. Наконец, мы были с ним, что называется, соседями: жили вместе в Доме правительства на берегу Москвы-реки возле Каменного моста.

Немало интересного о Георгии Димитрове я слышал и от людей, близких к его семье. В частности, от Климента Ефремовича Ворошилова, с которым Георгий Михайлович иногда вечерами прогуливался.

И наконец, в тридцатые годы я и мои сверстники буквально зачитывались публикациями об этом неустрашимом человеке, одном из первых, кто на сфабрикованном Лейпцигском процессе на весь мир громил германский фашизм.

И черная сила вынуждена была отступить: суд оправдал Димитрова и других коммунистов, провокационно обвиненных в поджоге рейхстага в Берлине.

Но это — тридцатые годы. А в самом начале двадцатых…

…Кремль, кабинет В. И. Ленина. Книги на простенькой этажерке. Среди них — и французско-болгарский словарь. На титульном листе его — надпись:

«Нашему любимому учителю и незаменимому вождю всемирной пролетарской революции тов. Ленину от ЦК БК партии. За ЦК Г. Димитров. Москва, 5.III.1921 г.»

И оживает история. В 1921 году Георгий Димитров участвовал в работе III конгресса Коминтерна. Здесь-то впервые и произошла их встреча с В. И. Лениным.

Владимир Ильич долго и обстоятельно расспрашивал Георгия Михайловича об обстановке в Болгарии, о борьбе болгарских коммунистов. На прощание, как вспоминал сам Димитров, сказал:

«Желаю вашей партии и лично Вам наилучших успехов. Мы не сомневаемся, что ваша партия и болгарский народ являются верными друзьями нашей Советской Социалистической Республики».

И снова годы борьбы. В сентябре 1923 года Г. М. Димитров вместе с В. П. Коларовым возглавил на родине антифашистское вооруженное восстание. Но слишком неравными были силы: восстание потопили в крови, а самого Димитрова, эмигрировавшего за границу, фашистские власти Болгарии заочно приговорили к смертной казни.