Глава 29

– Мистер Томас?

– Не обязательно так меня называть. Зови меня папой, если хочешь. Это нормально.

Словно не слыша, Джереми произнёс снова:

– Мистер Томас?

– Да?

– От меня воняет?

Томас, сидя на краю кровати Джереми и вытирая волосы мальчика, замер.

– От тебя не воняет. Почему ты так говоришь?

– Я не знаю. Точно?

– Конечно, точно.

– Мама всегда говорила, что от меня воняет. Она говорила, что я должен сидеть в ванне, пока запах не исчезнет. Ты уверен, что от меня не воняет?

– Я уверен, – сказал Томас.

– Это потому, что ты используешь дорогое мыло?

– Что ты имеешь в виду?

– Мы не могли позволить себе дорогое мыло. Мама говорила, что у нас нет денег.

– Оу.

– Это потому, что у тебя хорошее мыло?

– Что почему?

– Я не воняю... потому, что у тебя хорошее мыло?

– Ты не воняешь, малыш. Я не понимаю, что ты пытаешься сказать.

– Мама говорила, что я грязный, и от меня воняет, и я должен сидеть в ванне, пока запах не исчезнет. Она заставляла меня мыться и мыться. Она...

Мальчик вдруг замолчал.

– Что она? – подтолкнул Томас.

– Она мыла меня. Это больно. Почему ты не моешь меня?

– Я тебя мою.

– В смысле, по-настоящему не моешь. Чтобы я не вонял.

– Но ты не воняешь.

– Ты уверен?

– Конечно, я уверен.

Томас наклонился вперёд, понюхал волосы мальчика, улыбнулся.

– Ты хорошо пахнешь, кроха.

Ему хотелось говорить уверенно, но он не мог не задаваться вопросами. Зачем его матери говорить ему, что от него воняет?

– Мама говорила, что я плохо пахну.

– Ты не пахнешь плохо.

– Поэтому ты не заставляешь меня сидеть в ванне?

Томас нахмурился, пытаясь выяснить, к чему именно ведёт мальчик. Обычным голосом он спросил:

– Что делала твоя мама?

– Она мыла и мыла меня... иногда было больно... иногда у меня шла кровь. Она говорила, что я воняю, и ей нужно избавиться от запаха. Я не хочу вонять.

Томас попытался скрыть нахмуренное лицо. Казалось, что мать Джереми была не совсем в своём уме.

– Ты не воняешь, малыш. Не знаю, почему твоя мама говорила тебе это. Ты хорошо пахнешь.

– Ты уверен?

– Конечно, я уверен.

– Ты не просто ведёшь себя мило?

– Я говорю тебе правду. Может, твоя мама не думала и причиняла тебе боль, но, может, она не хотела этого.

– Она говорила, что я воняю.

– Ох, – произнёс Томас, расчёсывая спутанные волосы мальчика. – Может, она не знала, что делает. Если кто-нибудь что-то делает, и это больно, ты должен говорить ему остановиться.

– Я говорил ей!

– Но она не останавливалась?

– Она говорила, что от меня пахнет.

Томас наклонился вперёд, снова нюхая волосы Джереми.

– О, твоя мама была права. От тебя пахнет! – воскликнул он.

– Правда?

– Правда. От тебя пахнет очень, очень хорошо. Ты готов снова читать про мальчика-пирата?

Джереми усмехнулся, опускаясь на свою кроватку. Томас читал ему около тридцати минут, прежде чем поцеловать на ночь.

После этого, уставший, он устроился на диване со своим ноутбуком и включил новости, в которых доминировали сообщения о всё более и более ожесточённых президентских выборах. Как бы ни старался, он не мог сосредоточиться на новостях.

Вместо этого он думал о Джереми.

Зачем мать Джереми мыла его до той степени, что у него шла кровь? Как это вообще было возможно, только если она не скребла так сильно и так долго, чтобы разорвать кожу Джереми? В чём был смысл этого?

Он открыл свой ноутбук, пролистал посты в Фейсбуке.

Он обновил свой статус, будучи нарочно смутным и провокационным:

"Вы ни за что не угадаете, что я недавно нашёл в ДСО..."

Не потребовалось много времени, чтобы его друзья в Фейсбуке оценили его дразнящий пост и воспользовались случаем.

Он улыбнулся на их комментарии и вопросы.

"Я, чёрт возьми, отец", – подумал он – и от этой мысли ему стало тепло и уютно.