Невозможным – навсегда – остается лишь то, что не согласуется с объективными Законами.

Однако каждый конкретный объективный Закон имеет границы действительного своего применения, за которыми он перестает быть Законом, утрачивая какую бы то ни было «законную» силу.

Именно поэтому открыватель любого объективного Закона, формулируя его, обязан указать те пределы действительности (времени, места, условий и обстоятельств), в которых он действует. В противном случае такой Закон вырождается в абсурд.

Прорыв за границы ранее невозможного возможен.

Это – закон.

Объективный.

Однако он, как и любой другой его сородич, имеет границы действительного своего применения.

Они там, где начинается «запретная зона», очерченная другими объективными Законами.

Применительно к человеческой деятельности Закон возможности прорыва за пределы ранее невозможного может быть сформулирован так: нет предела возможностям человека в создании нового, не нарушающего объективных Законов.

Тем не менее, при всем неизбывном многообразии родов, видов, направлений приложения человеком его усилий, существуют две сферы человеческой деятельности, в которых принципиально невозможно создать что-то новое.

Это – глупость и подлость.

Как сказано в фильме «Андрей Рублев» Андрея Тарковского, «все глупости и подлости род человеческий уже давно совершил и теперь их только повторяет».

Каждый претендующий на звание великого глупца или же великого подлеца может не беспокоиться: все лавры первенства в этих отраслях деятельности уже давным-давно распределены.

После Герострата, Каина, Иуды, Калигулы и Нерона все их последователи и подражатели – лишь жалкие эпигоны.

Да, действительно, каждый из названных лидеров в области глупости или подлости или того и другого вместе – выдающийся.

Поскольку выпирает. На ровном месте.

Как, например, чирей. На, допустим, спине.

Однако, плох тот чирей, который не мнит себя пупом.

Каждый выдающийся глупец или подлец мнит себя гением.

Пусть даже и злым.

Помните? У Лермонтова? В «Демоне»?

«Я тот, чей взор надежду губит, Я тот, кого никто не любит».

Как те существа, что изображены на гравюре (см. ниже).

Смею Вас заверить, уважаемый/уважаемая Читатель/Читательница: ничего демонического ни в одном из даже самых выдающихся глупцов и подлецов нет.

Как личность каждый из них – вполне заурядная посредственность.

Что их самих и бесило.

Однако, даже самая взбешенная посредственность – еще не демон.

Не дотягивает посредственность, пусть даже самая злющая, до титула демона, пусть даже самого плохонького, хотя бы девятого чина – самого низшего, – согласно классификации демонов, предложенной Иоганном Вейером в его «Pseudomonarchia Daemonum» (1588 г.).

Не говоря уже о титуле гения.

Злых гениев не бывает.

Каждый претендент на гениальность проходит испытание.

Историей.

На глупость и на подлость.

И при наличии у него хотя бы одного из этих атрибутов, автоматически и безапелляционно исключается из числа соискателей почетного звания: «Гений».

Победитель – еще не гений.

Победитель – еще даже не подлинный, то есть, эффективный и позитивно перспективный лидер.

Каждая победа имеет два скверных свойства: она подталкивает к тому, чтобы переставать думать, и способствует превращению человека в раба мании своего собственного величия.

Думать перестают часто.

Значительно чаще, чем об этом принято думать.

И – многие.

Одни – от усталости.

Другие – от испытываемой ими эйфории.

Третьи – оттого, что думать уже нечем: в процессе достижения победы все мозги отшибло – поистине – пиррова победа!

«Нет повести печальнее на свете» (Шекспир),

чем повесть об отшибленном разуме (не-Шекспир).

Носитель отшибленного разума утрачивает способность мыслить, обретает же он взамен лишь болезнь Паркинсона.

Сомнительная компенсация.

Остановка мысли – как остановка сердца.

И то, и другое – смертельно.

Второе – для биологической жизни.

Первое – для человеческой.

Для нормальной же, полнокровной и полноценной, творческой, человеческой жизни время Разума – всегда.

Думать никому не рано и никогда не поздно.

Лидеру-победителю думать мешают три вещи:

– фанфары-литавры – оглушающие до одури;

– салюты-фейерверки – ослепляющие до мыслительной близорукости;

– лавровые венки – стальными тисками сдавливающие голову до полной атрофии способности к мышлению.

Однако, как говорится, «свято место пусто не бывает».

На месте утраченной мыслительной способности появляется мания величия.

Каждая одержанная победа несет в себе отравленное жало «глубокой убежденности» победителя в его собственном величии и великолепии.

В том числе – и в интеллектуальном.

Победитель – с каждой одержанной им победой – все более проникается чувством глубокого восхищения к самому себе, теряя способность адекватно воспринимать происходящее и объективно оценивать свои действия.

В этом отношении победы сродни наркотику, подменяющему в сознании своего потребителя реальный мир иллюзорным.

Как и любой наркоман, «победоман» погружается в мир приятных ему иллюзий, становясь тем самым предельно уязвимым для любых неблагоприятных реальных внешних воздействий.

Как и любого наркомана, «победомана» в определенные моменты охватывают приступы «ломки», когда весь окружающий его мир чудится ему предельно враждебным, и тогда уже приступы безудержного страха утратить все и порожденной им ярости обрушиваются на всех и на вся, в первую очередь – на ближайшее окружение.

Горе тому, кто попался под горячую руку «победоману» в момент его «ломки»: треском срываемых им с мундиров своих подручных погон и эполет дело, как правило, не ограничивается, заканчиваясь звонким хрустом свернутых шей и глухим стуком об пол отрубленных голов.

Однако мешок Истории наполнен под самую завязку отрубленными головами не только впавших в немилость победителя его вассалов, но и самих победителей.

Бывших.

Победителей, как известно, не судят.

Но – лишь до тех пор, пока они не утрачивают этот свой статус.

Горе победителю, ставшему бывшим.

В то время, пока победитель блаженствует, расслабленно почивая на лаврах своих побед, побежденный вынужден думать.

Напряженно.

Мучительно.

Непрестанно.

Над своими ошибками.

Над причинами своих поражений.

Извлекать из них уроки.

И – делать выводы.

Тот, кому удается преуспеть в этом своем начинании, оказывается более подготовленным к дальнейшей борьбе, чем победитель, разомлевший от своих побед, как сытый кот на освещенной летним солнышком завалинке.

В то время как победы располагают победителя к тому, чтобы расслабиться и постараться получить вполне заслуженное, как ему кажется, удовольствие от пользования их плодами, поражения, наоборот, стимулируютпроигравшего мобилизовать все наличные у него ресурсы на преодоление последствий своих поражений и на поиск путей к грядущим победам.