Изучая архив Ларисы Рейснер — он хранится в отделе рукописей Ленинской библиотеки — ее письма, творческие рукописи, записи, биографические материалы, исследователь обратила внимание на переписку юной Ларисы с поэтом и переводчиком начала нынешнего века Алексеем Константиновичем Лозиной-Лозинским. Восемнадцатилетнюю Ларису Рейснер интересовало мнение поэта о только что напечатанной ею в литературно-художественном альманахе «Шиповник» драме «Атлантида».
Найденные в архиве письма поэта к Ларисе Рейснер потребовали поисков «обратной связи» — писем ее к Лозине-Лозинскому. А для этого надо было разыскать личный архив поэта — он хранится в Центральном Государственном архиве литературы и искусства. Прочтение и изучение этой переписки нашло свое завершение в очерке «Две судьбы — два мира». «Эти строки, — пишет Софья Богдановна, — создают почти зримую картину некогда мысленно звучавшего диалога. В нем отражены искания юности, убеждения и заблуждения. Поединок двух взглядов на мир, жизнь, творчество».
Работая над очерком, перечитывая письма, Шоломова отчетливее представила себе облик юной героини, вступавшей в мир с девизом: «Для меня жизнь и борьба идей есть единственная правда»… «Жизнь прекрасна!» Впоследствии, пройдя сквозь огненные годы революции, первая женщина-комиссар Красного Флота, большевистский дипломат, политик, писатель скажет: «Мы счастливые… Мы — великий, незабываемый 18-й год».
Знакомство с перепиской привело Шоломову к литературному журналу, одним из издателей которого был А. К. Лозина-Лозинский. В 1915 году в нем были опубликованы первые юношеские стихи Ларисы Рейснер. Исследователь разыскала живущих в Москве и Ленинграде родных поэта, познакомилась с их домашним архивом, слушала их рассказ о людях, ушедших из жизни, но оставивших после себя заметный след. «Эти поиски я считаю самыми удачными по конечным результатам», — говорит Софья Богдановна.
Яркая жизненная и творческая судьба Ларисы Рейснер в наши дни все больше привлекает к себе внимание многих литературоведов и читателей. Прежде всего мы должны назвать Анну Иосифовну Наумову — крупного специалиста-литературоведа. Ей мы в значительной степени обязаны «вторым рождением» литературного наследия Ларисы Рейснер и возрождением многих несправедливо забытых ее строк.
Немало сделала для восстановления памяти о Ларисе Рейснер Э. Эвин, в прошлом сотрудник Литературного музея. Она отыскала забытую могилу Ларисы Рейснер на Ваганьковском кладбище в Москве, где ныне установлено надгробие. В Ленинграде живет и работает киноинженер Галина Пржиборовская — одаренный молодой исследователь жизни и творчества Ларисы Рейснер, бесконечно влюбленная в нее. Она собирает материалы по теме «Лариса Рейснер в Петербурге». Педагог из Уфы Нурия Такташева первая защитила диссертацию о литературной деятельности Ларисы Рейснер. Все эти люди в той или иной степени стали добрыми советчиками начинающего харьковского исследователя. Общение с ними помогло лучше определить и круг собственных устремлений, выделить в них главное русло поиска. Интерес к окружению Ларисы Рейснер вызвал желание прояснить историю ее знакомства с Александром Блоком. «Ларисе Рейснер я обязана, — говорит Софья Богдановна, — тем, что она в свою очередь вновь пробудила мой давний, юношеский интерес к поэзии А. Блока».
«Незримые нити» — так назвала Шоломова очерк о встречах Ларисы Рейснер с Александром Блоком. Принимаясь за новую тему, она обращается к записным книжкам поэта. Ищет в них строки, имеющие непосредственное отношение к Ларисе Рейснер. В январе 1918 года А. Блок создавал поэму «Двенадцать», и именно тогда помечена его первая запись с упоминанием имени Ларисы Рейснер. Потом были новые встречи. И опять скупые строки, записанные рукой поэта. Время тех памятных встреч точно обозначено. Однако трудно было решить: на самом деле январь 1918 года начало их личного знакомства или, возможно, они встречались раньше?
Что скрывалось за дневниковыми записями? О чем думали, беседовали, спорили, к чему тогда стремились Александр Блок и Лариса Рейснер? Записи блоковского дневника на этот счет объясняли немногое. Возможно, сохранились воспоминания современников? Наконец, не оставила ли после себя каких-либо воспоминаний сама Лариса Рейснер?
Новая вереница разысканий среди книг, мемуарных материалов, подшивок старых журналов и газет. Возникали новые вопросы, появлялись поначалу разрозненные факты. «Стройная последовательность общеизвестного и вновь найденного приходила далеко не сразу», — рассказывает Софья Богдановна. После проведенных поисков стало ясно, что Лариса Рейснер и Александр Блок до 1918 года не были лично знакомы. Но почему внезапно оборвались их встречи? И в юные годы и после Лариса Рейснер всегда относилась с восхищением к поэту.
Поиски меняли направление. Особое место в них приобрело изучение биографии отца А. Блока и отца Ларисы Рейснер. Отец поэта, Александр Львович Блок, профессор государственного права в Варшавском университете, был первым научным наставником отца писательницы — Михаила Андреевича Рейснера, впоследствии профессора Петербургского психоневрологического института. Возникает новый замысел — рассказать о найденных и обобщенных материалах, об отце Александра Блока. Воплощением этого замысла стал очерк под названием «Его отмечены черты печатью не совсем обычной» — слова, взятые автором из поэмы А. Блока «Возмездие». В ней поэт воплотил в художественных образах некоторые события, связанные с жизнью своего отца — яркой личности, человека сложной судьбы.
Круг поисков расширялся. Шоломова стала собирать книги А. Блока и книги о поэте. В первую очередь прижизненные издания последних лет, те, что, возможно, поэт мог дарить Ларисе Рейснер. На книжной полке библиотеки появились три прижизненные книжки А. Блока: 3-й том лирики — его рецензировала Лариса Рейснер (1916), сборник «Седое утро» и «За гранью прошлых дней» — обе эти книжки вышли осенью 1920 года, в период возвращения в Петроград Ларисы Рейснер с фронтов гражданской войны и возобновившихся ненадолго встреч с Александром Блоком.
Увлечение творчеством Ларисы Рейснер и изучение ее окружения теперь уже привели к трем направлениям поисков: А. Блок и Л. Рейснер, «Всё» о Блоке и, наконец, Лариса Рейснер — малоизученное и самое интересное о ней, ее жизни и творчестве.
Первая книга Ларисы Рейснер.
По мере новых встреч с любимыми авторами и книгами, их мир все полнее раскрывался перед взором Софьи Богдановны.
Всякое очередное исследование — не одна лишь погоня за постоянно ускользающей отчетливостью, но и обретение новых качеств читателя-исследователя, которые становятся заметной ступенькой в движении мысли к новым книгам и людям. Изучив документы, связанные с первым направлением поиска, Софья Богдановна заинтересовалась читательскими вкусами поэта, его отношением к книге, издательскими и библиофильскими интересами. Тут на помощь пришел Николай Павлович Ильин. Он подсказал дальнейшие пути поисков в намеченных направлениях. Ценными оказались и советы организатора и председателя Харьковского клуба книголюбов И. Я. Каганова. Он порекомендовал искать местные издания книг Ларисы Рейснер и Александра Блока, и Шоломова нашла их в харьковских библиотеках.
В библиотеках и архивах Москвы, Ленинграда, Харькова проведено немало часов и дней над рукописями, книгами, дневниками, письмами. И все же, как для исследователя ни драгоценна эта работа с архивами, особую роль в его поисках занимают прежде всего люди. Всякий личный контакт для исследователя превращается как бы в новый импульс для темы следующего поиска. И так постоянно: от книг к людям, от людей к книгам. Из поначалу еще не ясных до конца представлений, часто лишь догадок, умещающихся всего в нескольких скупых строках, возникают отдельные факты. Из них складывается целостное представление, возникают живые портреты людей и времени.
В результате многолетней работы Шоломовой появилась в печати серия статей: «Нераскрытые страницы», «Литературный дебют Ларисы Рейснер», «Сердцем на баррикадах», «Лариса Рейснер в Донбассе», «Незабытая страничка». Сколько еще в папках набросков, вчерне написанных статей, очерков для будущей книги, может быть, самого главного дела всей жизни. Хочется верить, что все это увидит свет и порадует читателей.