- У тебя болит голова? - спросил Хел, услышав, что рыдания затихают. - Не тошнит?
- Не знаю, - сквозь слезы ответила Кристель, все еще вздрагивая в его руках. - Почему он так поступил? Лучше бы сразу убил...
- Ты так и не поняла? - Хел отодвинул ее от себя. - Не видела, с кем связалась? Этот ублюдок только себя любит. И из-за него ты жить не хочешь? А кажешься умнее...
Кристель еще раз всхлипнула и попыталась вытереть лицо рукавом куртки. Хел нашел в кармане чистый платок и протянул ей:
- Со времен Скарлетт мало что изменилось: собираясь поплакать, женщины забывают о носовом платке...
- В журналах вычитал? - дрожащим, но уже не срывающимся на рыдания голосом спросила Кристель и вытерла лицо.
- Думаешь, мы в горах и книг не читаем? - изобразил обиду Хел, видя, что девушку как будто "отпускает". Ему очень хотелось помочь Кристель, ободрить ее.
Она промолчала, все еще стоя на коленях и комкая платок.
- Как ты себя чувствуешь? - Хела насторожил ее отсутствующий взгляд. - У тебя шишка на лбу...
- Все в порядке, - ответила наконец Кристель еле слышным голосом. - Я нормально себя чувствую... Он мог меня насмерть зашибить шасси.
- И запросто, - Хел взял ее за руку и почувствовал, как девушка замерзла. - Для него люди, как пустое место. Тебе просто крупно повезло, что жива осталась.
- Он говорил, что мы поженимся, - Кристель обхватила себя за плечи, раскачиваясь с застывшим лицом, глядя мимо Хела. - Дом на Кокосовых островах, пальмы под окнами, яхта, названная моим именем, дети, мальчик и девочка... Говорил, что любит, называл Русалочкой, - лицо девушки снова скривилось, глаза наполнились слезами. - А сейчас пистолет к спине приставил, прикрылся мной. Он что, притворялся? А теперь я не нужна стала?..
- Дошло наконец? - вздохнул Хел и отпрянул от хорошо поставленного удара, нацеленного в голову. - Ты что, сдурела? - он отбил второй удар и чуть не ослепнув от боли, когда бутса врезалась ему в больное колено. - Вот психопатка!
Прежде чем Хелу удалось скрутить Кристель и повалить ее в снег, девушка успела подбить ему глаз, разбить губу, ударить в нос и достать коленом в низ живота. Наконец спасателю удалось скрутить разошедшуюся террористку.
- Ты спятила? - спросил он.
- Ненавижу вас, - отвечала Кристель, тяжело дыша и извиваясь в "захвате". - Ну, что? Думаешь, я тебя боюсь? Да пошел ты... Делай со мной что хочешь, мне плевать, ясно?
- Из-за одного негодяя ты ненавидишь весь мир? - Хел не терял надежды привести в адекватное состояние обезумевшую девицу. - Почему бы просто не признать: ты не того любила. Повезло, осталась жива - учти свои ошибки и не повторяй их. Но не бесись ты, как дикая кошка. Я спас тебе жизнь, а ты с кулаками набрасываешься. Или ты головой сильно ушиблась?
Кристель молчала, сверкая огромными зелеными глазами, как кошка, и стараясь высвободиться из рук Хела. Неожиданно близость ее тела опьянила спасателя. Ему захотелось закрыть девушке рот поцелуем и слиться с ней прямо здесь, в девственно-белом снегу на вершине утеса...
Похоже, его желания отразились на его лице потому, что в глазах Кристель мелькнуло замешательство, потом она подалась навстречу. Хел ослабил захват, и девушка обняла его.
Ее губы оказались теплыми и нежными, как лепесток первого весеннего цветка. Впервые за год Хел целовал женщину и не мог остановиться, как изнуренный жаждой человек не в силах оторваться от родника...
Внезапно Кристель уперлась ладонями ему в грудь; Хел не сразу понял, что это означает; девушка с неожиданной для своей хрупкой фигурки силой оттолкнула его и села, переводя дыхание.
- Ты тоже ненормальный, - сказала она, стягивая в "хвост" растрепавшиеся волосы.
- С тобой кто угодно спятит, - Хел потирал колено, которое разрывалось от боли. Давнишняя вьетнамская рана заныла с новой силой.
- Я его любила, - Кристель посмотрела в ту сторону, куда улетел вертолет. - И Эрик это знал. Если бы ты знал, каково мне сейчас. Ничего у меня не болит. Может, душа болела бы, но Эрик ее убил и растоптал. Больше нечему болеть.
Кристель отошла к лежащему в снегу чемоданчику первой помощи, села и закурила.
- Я тебя понимаю, - Хел опустился на корточки рядом с ней. Кристель равнодушно покосилась на него и ничего не ответила.
- Я тоже любил и потерял, - Хел посмотрел в сторону обрыва. Именно на этом утесе в прошлом году разбилась Сара... - А ты думала, у тебя одной проблемы?
- Девушка бросила? - вяло полюбопытствовала Кристель, глядя, как тает в морозном воздухе облачко дыма.
- Нет. Она погибла, здесь, в горах. Мы хотели взобраться на плато и застряли на полпути. Вызвали вертолет. И когда нас переправляли в салон, у Сары развалился страховочный пояс. Мы пытались ее спасти, но ничего не успели сделать.
Кристель вздохнула и посмотрела на него. Хелу показалось, что во взгляде девушки появились живые чувства; сострадание. Потом она легко дотронулась холодными пальчиками до его плеча.
- Когда любимый человек предает, это хуже, чем если бы он умер, - с горечью сказала девушка, выбросив окурок. - Эрик предал меня... Ради этих проклятых денег.
Хел взял ее за руки, пытаясь согреть их. Его удивило то, что девушка одета не по погоде - тонкий костюм пилота, трикотажная водолазка, серый платок из тонкой шерсти.
- Ты совсем замерзла, - сказал Хел. - Разве можно так одеваться в Роки-Маунтин?
- Потому что мы не собирались делать здесь посадку, - ответила Кристель, - в кабине пилотов тепло, и плотная одежда только мешала бы в работе.
- Авария? - спросил Хел, вспомнив, каким побитым выглядел самолет банды Куолена.
- Да, - Кристель явно не собиралась развивать эту тему. - Такер, ты что, считал Уокера виноватым? Ну, когда погибла твоя девушка...
- С чего ты взяла? - Хел снял куртку, стянул толстый свитер и протянул девушке. - Надень, немного согреет.
- Я видела, как вы подрались на полпути к плато, - пояснила Кристель. Она сняла куртку и надела свитер. Он был велик ей, свисал почти до колен, но его высокий ворот прикрыл шею девушки, а плотная шерсть действительно была такой теплой. - И ты почему-то не хотел работать с ним в паре.
- Шерлок Холмс отправился бы на пенсию твоими усилиями, - Хел надел куртку поверх футболки. - Гм... Да, мне удобнее было думать в том, что это Гейб не смог вытянуть Сару, когда она цеплялась за сломанный страховочный пояс... Возможно потому, что виноват был я сам. Сара была альпинистом-новичком, а я уговорил ее подняться на самый сложный утес, обещал незабываемые ощущения, а сам на полпути подвернул ногу и застрял. Почему-то мне было удобнее перекладывать вину на Гейба, чем признать очевидное. Но за эти сутки я на многое взглянул по-другому...