Михаель Шаара ПЛАНЕТА ГРЕНВИЛЛА

Вишер не замечал блеска новой планеты. Находясь в хвостовом отсеке корабля, он не смотрел на видеоплейт. После 14 лет проведенных в Звездной службе ничто не вызывало у него интереса.

Гренвилл же, молодой пилот, наоборот, был чрезвычайно заинтересован. Разглядывая планету, он увидел, что у нее четыре луны, свет которых придавал ей еще больше блеска и голубизны. Это было самое прекрасное зрелище, которое Гренвилл когда-либо видел. Он нажал кнопку интеркома, но Вишер не пришел и не ответил.

Планета была теперь совсем рядом и сверкала, как огромный шар из голубого полированного стекла. Гренвиллу стало ясно, откуда такой блеск и голубизна: это был мир воды.

Гренвилл еще раз нажал кнопку интеркома. Наконец Вишер явился.

Увидя на экране видеоплейта воду, он медленно произнес:

— Да, кто бы мог подумать?

Вся планета светилась голубым цветом, только на полюсах был лед и какие-то белые облака, но все остальное — вода.

Гренвилл засмеялся — мир из воды!

— Ну, как тебе это нравится? — спросил он. — Один против миллиона, Сэм. Уверен, ты никогда ничего подобного не видел.

Вишер промолчал, подошел к радарам, включил и настроил их. Корабль не спеша облетел планету, но радары так и не показали земли.

Как всегда, первым начал разговор Гренвилл:

— Что ж, рано или поздно, это должно было случиться. Даже Земля на три четверти покрыта водой. Обязательно существуют планеты, на которых вовсе нет суши.

Вишер кивнул. Он вновь посмотрел на экран видеоплейта и сказал:

— Давай-ка вниз.

— Вниз? Куда?

— Спустимся пониже. Хочу посмотреть, кто живет в этом океане.

Каждый раз встреченный мир был совершенно новым, и поэтому опыт, приобретенный на других планетах, ничего не значил. Вот почему в Звездной службе было много правил и предписаний: как садиться, как выходить из корабля, как дышать на новой планете. Эти правила спасли жизнь многим, помогли открыть и исследовать немало миров.

Правила гласили, что при первом исследовании корабль не должен снижаться более, чем на 500 метров над поверхностью планеты. Поэтому Гренвилл приблизил корабль на предписанное расстояние, и с помощью радаров они начали обследовать океан.

Каково же было их удивление, когда обнаружили, что в океане нет жизни: ни рыб, ни водорослей — ничего.

Они обогнули планету, но жизни так и не нашли. Потом заметили остров.

Он был маленький, очень маленький, менее пяти миль в длину и двух в ширину. Остров походил на коричневую сигарету в зелено-голубых водах океана.

Гренвилл посмотрел на забавный островок и засмеялся. Его переполняла гордость: он — первый, кто увидел планету, это — его открытие, ее даже могут назвать его именем. Сердце часто забилось. Так уже было: немало планет носило имена членов Звездной службы.

Пока он размышлял, Вишер провел корабль совсем близко над островом, и они увидели, что он покрыт чем-то вроде странной коричневой растительности.

Внезапно они обнаружили еще остров. Он тоже походил на сигару, но был больше: около двухсот миль длиной и несколько миль шириной.

Они решили сесть на этот остров.

— Странно, — проговорил Вишер, разглядывая песок на взморье.

— Что странно? — спросил Гренвилл.

— Не знаю, — помедлив, ответил Вишер. — У меня ощущение опасности.

Гренвилл ничего не сказал. На острове не было ничего, что могло бы представлять опасность для человека: радары и другие приборы зафиксировали всего лишь один вид животных — маленьких, четвероногих, медлительных и шумных, величиной с собаку. Но Гренвилл тоже чувствовал опасность.

Оба стояли возле корабля: правила запрещали отходить далеко до тех пор, пока не будет уверенности в безопасности, а они, отнюдь, не были уверены в этом.

— Какой здесь воздух? — спросил Вишер.

Гренвилл как раз изучал показания прибора, через минуту он сказал:

— Хороший.

Вишер снял шлем, воздух был чист и свеж. Он с удовольствием вдохнул его и огляделся вокруг.

Космический корабль стоял на мягком красноватом песке. К северу от него виднелось открытое море, а к югу — лес из каких-то коричневых растений, которые они заметили с воздуха. Это был лес, но очень странный лес. Совершенно прямые растения росли правильными рядами и были все одной высоты — примерно трех метров. В прямизне и регулярности деревьев таилась что-то угрожающее, но вдыхая свежий воздух, Вишер почувствовал себя увереннее. У них был космический корабль, бластеры, и специальная система сигнализации об опасности — бояться было нечего.

Гренвилл вытащил из корабля два складных стула. Они уселись и проговорили до наступления вечера.

Взошли две луны.

— Луны, — внезапно произнес Вишер.

— Что?

— Я думаю о них и приливе, — объяснил Вишер. — У планеты четыре луны, а четыре луны вместе могут вызвать колоссальных прилив.

Гренвилл сидел с закрытыми глазами: он грезил о славе открывателя планеты Гренвилла, и его абсолютно не интересовали ни четыре луны, ни приливы.

— С чего вы беспокоитесь о приливах? Пусть о них волнуются ученые умники из Звездной службы, — произнес он безразлично.

Но Вишер продолжал:

— Когда совмещаются одновременно все четыре луны, они поднимают огромные массы воды, которые размывают сушу. Этим объясняется, почему на планете нет суши. Но если приливы поглотили континенты, как смогли уцелеть маленькие песчаные острова, как вот этот? Достаточно одного прилива, чтобы смыть напрочь оба острова. Но, возможно, приливы происходили через многие столетия?

Он взглянул на обе луны и повернулся к морю, и тут вспомнил, что первое пришло ему в голову, когда увидел планету.

Эволюция, миллиард лет в море, без земли для развития млекопитающих. Что происходит в море сейчас?

Вишер был испуган.

Вернувшись на ночь в корабль, они герметически закрыли шлюзовую камеру и включили сторожевые экраны.

Сигнал тревоги раздался в полночь — и Гренвилл, и Вишер были напуганы, но это оказалось всего лишь животное, довольно большое, с худощавым сильным телом. Оно убежало прежде, чем его успели заметить, но было автоматически сфотографировано.

Всю вторую половину ночи Витер не смог заснуть, и утром был уже целиком за возвращение на базу Звездной службы. Но в правилах говорилось: если нет признаков опасности, обязательно привезти образцы флоры и фауны планеты. А здесь явных признаков опасности не обнаружилось.

Гренвиллу тоже хотелось поскорее вернуться на базу, но по другой причине. Ему хотелось, чтобы все на базе узнали о планете Гренвилла.

Рано утром они опять облетели планету, с помощью радаров определили очертания и координаты островов, а также существующие на них формы жизни. Как и прежде, они нашли очень немного: нескольких животных, каких-то змей, но ни птиц, ни рыб совсем не было.

Затем они возвратились на свой остров. Гренвилл уже придумал имя для этого острова — Северный Гренвилл, а другой остров, лежащий южнее, стал, конечно, Южным Гренвиллом.

Теперь им осталось только собрать образцы, и можно было отправляться на базу.

— Не подходи к воде. Я схожу сам, — сказал Вишер.

— Хорошо, маменька, — смеясь, ответил Гренвилл. — Не подойду к воде, но в лес могу сходить?

— Не забудь бластер, — без тени улыбки ответил Вишер.

Когда Гренвилл ушел, Вишер направился к воде.

Не может быть, думал он, что в этом огромном теплом океане нет никакой жизни? Ведь жизнь зарождается именно в океане. Но ее не было. Ни водорослей, ни рыб — ничего. Только песок и вода.

Он стоял неподвижно около воды, уверенный в то, что опасность исходит отсюда.

Теплые моря, которые ему доводилось видеть, на любой планете кишели различными формами жизни, большими и малыми. А здесь? Ничего. Он подумал о злобных ускользающих существах, живущих в этом море, о существах, которые были виновниками неестественного бесплодия вод.

Очень осторожно подойдя к воде, он взял пробу и быстро зашагал к короблю. Через несколько минут он — уже знал, что вода — такая же, как на Земле, но в ней не было даже бактерий!

Когда Гренвилл вернулся из леса, Вишер попытался обсудить с ним эту проблему, но Гренвилл остался равнодушен.

— Возможно, рыбе не нравится здесь жить, — ответил он.

«Возможно, существуют совершенно другие причины, почему жизнь отсутствует здесь», — подумал Вишер, но вслух произнес: