Пистолет выпал из руки вздрогнувшего Исидора, и с тяжелым металлическим стуком ударился об пол.

— Я… Но… К-как… — на растерянном лице Капитонова отразилось шокированное непонимание.

Его рот приоткрылся, а брови выгнулись вверх, губы задрожали. Всё это придало его лицу скорбное и слезное выражение.

— Я тебя… помню… — всхлипнул он, глядя на меня.

Я оторопела. Перед глазами промелькнуло то воспоминание, та ночь из жизни Капитонова, когда он чуть было не сделал роковой безвозвратный шаг.

Я вспомнила тот миг, когда Капитонов увидел меня и закричал… Но… Но это же было его воспоминание. Я же не могла… быть там.

— Я тебя… помню! — ошарашенно громко прошептал Исидор, таращась на меня с взбудораженным потрясением на лице. — Я тебя помню! Ты… Ты была там! Ты… Ты была… там… на крыше… Когда… Когда я…

Он нервно сглотнул, пожирая меня глазами.

Я, в свою очередь, сбитая с толку глядела на него. У меня не укладывалось в голове, то что он мне сказал. Он не мог меня помнить! Не мог… и не мог увидеть. Но увидел… Что всё это значит?

Капитонов судорожно втянул воздух, шагнул назад, глядя на меня с нескрываемым ужасом.

Я, подчиненная какому-то, страшному наитию, наоборот подошла к нему. И молча взяла его за руку. Он не сопротивлялся.

Мои глаза застлала вспышка света, я начала падать, но чьи-то крепкие руки удержали меня от падения.

… Я стояла посреди дремучего леса. Меня окружали голые, лишенные листвы деревья с корявыми ветками. Вокруг плыли густые облака тумана. А сверху глядела немая ночь.

Я, затаив дыхание огляделась. Со всех сторон меня окружали сухорукие и криволапые деревья с когтистыми ветками.

Слыша свое гулкое сердцебиение, я осторожно прошла вперёд. В рассеивающемся густом тумане я увидела темную безжизненную почву без единого зеленого стебелька травы.

Я не понимала, где я. Куда мне идти? Что делать? Я в смятении вертела головой по сторонам. Пока не услышала. Тихий, приглушенный сдавленный плач. Он с трудом просачивался через плотную дымчатую завесу тумана.

Помешкав, я ринулась на звук. Деревья преграждали мне путь, и тянули ко мне свои кривые лапы-ветки с длинными «когтями». Они цеплялись за мои волосы, за одежду, норовили впиться в лицо, и выцарапать глаза.

От тумана моя одежда промокла, напиталась влагой. Я почувствовала холод и охватывающую тело дрожь. Звук плача крепчал, приближался. Это плакал мужчина. Я слышала это по голосу. Это плакал Исидор.

Туман рассеивался передо мной, пока впереди вдруг не показался Исидор. Он стоял на коленях, комкал руками черствую почву и сотрясался от тихого рыдания.

— Я потерялся… я… я заблудился, — твердил он, качая головой. — Я потерялся… Я… я не знаю… куда мне идти.

Я нервно сглотнула, приблизилась к нему.

— Исидор, — тихо сказала я.

Он вскочил, и порывисто обернулся. С взлохмаченными волосами он уставился на меня через очки, которые съехали на бок.

Поправив очки, он нервно сглотнул, присмотрелся ко мне.

— Ты… — проговорил он. — Что ты здесь делаешь? Откуда ты взялась? Откуда… Откуда я помню тебя?..

— Не знаю, — соврала я. — Но, зато я смогу вывести тебя отсюда.

— А что это? — Исидор обвел взглядом мрачный, окутанный туманом, злачный лес с голыми деревьями. — Где мы?

— Это твои страхи, твоя боль, и твое вечное одиночество, — сама того не ожидая, вдруг ответила я.

Я не могла объяснить, откуда знаю это. Просто внезапно озарение и осознание этого факта вдруг снизошло на меня.

Я подошла к Исидору.

— Я могу вывести тебя отсюда, пока ты не наделал страшных вещей, о которых будешь жалеть, — сказала я, и протянула ему руку.

И я знала, что смогу его вывести. Просто была уверена в этом. Просто знала. И знала, что должна ему помочь.

Исидор снова поправил очки, боязливо коснулся моей руки.

— Ты правда… поможешь мне выбраться?

— Да, — я улыбнулась ему, глядя на него снизу вверх. — Я помогу. Идём…

Я легко потянула его за руку. Он сделал неуверенный шаг. Затем ещё один. И ещё. Я повела его за собой. Мы шли не долго. Может быть пол часа. Я не могла сказать точно. Течение времени здесь явно ощущалось иначе.

Исидор крепко, отчаянно сжимал мою руку. Я не оглядывалась на него. Я просто шла по тропе, которую выбрала по наитию. Я знала, куда идти. И знала, куда должна вывести заблудившегося Исидора.

Туман вокруг начал рассеиваться. Затем я почувствовала ветер… и запахи. Вкус аромата травы, цветов, деревьев. Через завесу тумана прорвалось пение птиц и рассеянные лучи солнца.

Через несколько мгновений в ставших прозрачными клубах тумана уже просматривались силуэты раскинувших вдалеке деревьев.

А через несколько шагов. Мы обнаружили, что стоим перед широко раскинувшейся зеленой долиной.

Открывшийся нам пейзаж зачаровывал своей живописностью. Заросшие цветами и травой холмы, переливчатая речка, лес, утреннее солнце над горизонтом. Теплый ветер с травянисто-цветочным привкусом, и шелест листвы.

— Что это за место? — спросил стоявший рядом Исидор.

Я улыбнулась, глядя на полумистический, невероятно идеальный ландшафт.

— Гармония, умиротворение и твое душевное равновесие — ответила я, и оглянулась на него. — То, что ты так долго искал всю свою жизнь, Исидор. То, чего тебе не хватало, чтобы жить и радоваться жизни. То, без чего ты бесконечно долго метался от одного стремления к другому.

— Я хотел… — он подавился, поперхнулся.

— Внимания, любви, дружбы и заботы, — проникновенно проговорила я мягко. — Я знаю, Исидор. Всё это появиться у тебя, когда ты перестанешь доказывать самому себе, что и так знаешь.

— Что?.. — растерянно спросил Исидор.

— Что ты достоин и внимания, и любви, и дружбы и даже заботы, — ответила я.

Он шумно сглотнул. С надеждой посмотрел в олицетворение его Гармонии.

— И что… я всё это найду здесь?

— Нет, но это позволит тебе обрести всё, что ты так долго искал.

Он взглянул на меня. Взволнованно моргнул, и прошептал с надеждой, наивно, по-детски:

— Обещаешь?

— Обещаю, — кивнула я.

Он крепче сжал мою руку, и мы сделали шаг…

— … Ника, Ника ты меня слышишь? Эй! Очнись уже, пожалуйста! Я тебя прошу!..

— Лёва, — поморщилась я. — Перестань меня трясти.

— Прости, — Синицын помог мне подняться. — Просто я беспокоился о тебе.

Тяжело дыша, я оперлась руками о парту, и огляделась.

Класс был пуст. На партах красноречиво лежали оставленные ручки, раскрытые тетради, учебники и линейки.

— А где все? — спросила я Лёву.

— Я их выгнал, — усмехнулся Синицын.

— Выгнал? — переспросила я растерянно. — А-а… А где Капитонов?

Но прежде, чем Лёва успел ответить, за мой спиной раздался протяжное всхлипывание.

Я резко обернулась. Между учительским столом и школьной доской, на полу, поджав колени, среди разбросанных рюкзаков сидел Исидор Игоревич.

Я убрала с лица прядь волос, и подойдя к Капитонову, осторожно присела рядом с ним.

— Исидор Игоревич, — обратилась я чуть боязливо.

Он взглянул на меня. И взгляд его был странно безмятежен и спокоен. Хотя глаза и ресницы ещё подрагивали.

— Как ты могла быть… в моем прошлом? — спросил он. — Ты… Это ведь ты тогда спасла мне жизнь… Ты… если бы не твой крик… Я бы… Но… Как же… Я не понимаю…

— Не знаю, — честно ответила я, и тут же спросила. — Исидор Игоревич, мне нужно вас кое о чем спросить.

Он лишь пожал плечами. Я расценила это, как согласие.

— Что вы знаете о приюте «Зелёная колыбель»?

Он поднял меня взгляд, и вдруг печально, бессильно улыбнулся.

— Это не приют…

— Простите? — переспросила я. — Но…

— Это, — хмыкнул Капитонов, — одно из самых мерзких и отвратительных мест, которые я когда либо видел.

Я нервно сглотнула, подобралась ближе, взволновано глядя в лицо Капитонову.

— Почему?

Он покачал головой.

— Ты не представляешь… что они там делают… с этими детьми!

Он перевёл взгляд на меня.

— Расскажите, — попросила я. — Пожалуйста…

— Зачем? — тихо спросил он.

— Я хочу помочь эти девочкам.

Но, Капитонов покачал головой.

— Ты не можешь им помочь.

— Почему?

— Они их собственность.

— Чья собственность?! — встревоженно спросила я. — Вы о чем?! Администрация приюта считает эти детей своей собственностью?

— Нет, — качнул головой Капитонов, — так считают гости этого места…