Гюнтеру на самом деле было безумно неловко, и придушить Жужу хотелось как никогда сильно. Он даже мысленно пообещал себе, что если по вине тварюшки наклевывающийся приятный вечер сорвется, то мало Жужу не покажется. Как минимум прогулка по Шверинским лесам, где как он слышал, в последнее время расплодились волки. Вот пусть им права и качает, недособака проклятая! Гюнтер мечтательно улыбнулся.

Вот эту восхитительно нежную улыбку и увидел Вальтер, справившийся, наконец, с собственным замком. С трудом сглотнув ставшую вдруг вязкой слюну, он резко распахнул дверь и хрипло бросил:

- Проходи.

Гюнтер чуть замешкался, не зная как поступить с йорком, и можно ли его вести в дом, мало ли какие причуды у хозяина. По мнению самого временного попечителя Жу-жу, псине было самое место где-нибудь на заднем дворе или мусорном баке, но вспомнив способности к концертной деятельности пса, он загрустил и шагнул в прихожую, таща за собой не слишком довольного и уже изрядно уставшего собака.

Едва Гюнтер оказался в прихожей и перетащил через порог упирающегося Жу-жу, Вальтер захлопнул дверь и запер ее на ключ, который положил в карман, и с предвкушающей улыбкой повернулся к гостю.

Гость провокационно облизнулся. Вальтер зарычал и протянул руку к мерзким темным очкам, которые на протяжении пары часов знакомства так раздражали. Он не понял, куда дел их, задохнувшись от той страсти, что полыхала в глазах Гюнтера. Пожалуй, наличие гадкого аксессуара практически спасло его от позора прямо на улицах многолюдного по случаю выходного дня пригорода Ростока: или пришлось бы ходить как малолетке в мокрых штанишках, или он завалил бы парня в ближайших кустах, невзирая на правила поведения в общественных местах.

Вальтер со стоном притянул к себе нового знакомого и вжался в крепкое, мускулистое тело как можно сильнее. Поцелуй, если можно было так назвать ищущее столкновение голодных губ, был ни на что не похожим. Крышесносный, мозговыносящий, заставляющий отдавать и отдаваться… Вальтер почти утратил контроль над собой, сжимая в объятиях Гюнтера, и в кои то веки не боясь повредить или что-то сломать ненароком у партнера. В крупных, в восхитительно крепких габаритах нового знакомого была неизъяснимая прелесть.

Гюнтер отстраненно замечал тяжелое дыхание партнера и даже, кажется, стонал сам. От того, что мало, от того, что хочется большего, от того, что, несмотря на впивающуюся в спину дверную ручку, находился на грани. Он подался вперед, закидывая руки на шею Вальтера, притягивая и жадно отвечая на совсем не нежный поцелуй. Показалось, что они стали единым целым, болезненно ноющий член уперся в похожую выпуклость партнера, и Гюнтер непроизвольно всхлипнул, откидываясь назад, не в силах терпеть столь сладкую пытку.

- Хочешь меня? – пророкотал почти невменяемый Вальтер, впиваясь жарким взглядом в беззащитную шею, так трогательно выставленную напоказ.

- А-ах, - едва слышно простонала или выдохнула жертва, да-да, именно так сейчас на пике желания воспринимал парня Вальтер, и он прижался к Гюнтеру еще сильнее, совершая характерные движения, скользя своим донельзя возбужденным членом по убедительной выпуклости парня.

Этого было мало, очень, очень мало! Ткань мешала, вызывая глухое раздражение, и он нетерпеливо дернул язычок молнии вниз. Сначала на своих бриджах, затем на бриджах парня, выпуская наружу так жаждавшие свободы члены и обхватывая оба ладонью.

Вальтер не собирался выпускать из плена восхитительный и – о да! – умелый язык Гюнтера. Эта своеобразная борьба заводила еще больше и пьянила похлеще старого Мозельского. Чувствуя, как горячие и чуть шершавые ладони оглаживают его спину под футболкой, Вальтер застонал и, не выдержав остроты чувств, всхлипнув, излился первым, опередив партнера буквально на пару движений.

Осознание окружающей действительности возвращалось медленно, он с трудом сфокусировал взгляд на абсолютно отрешенном лице Гюнтера, тот издавал странные звуки. Сквозь туманную негу оргазма, Вальтер пытался сообразить, какого лешего парень так противно скулит, и даже поднял голову, прислушиваясь. Гюнтер стоял, уперевшись затылком в дверную филенку и тяжело дышал, и воздух со свистом прорывался сквозь его сжатые зубы. И картина, и звуки были приятными. Так откуда же шел противный скулеж?!

Сделав над собой усилие, Вальтер сосредоточился и наконец понял – звуки шли снизу, и более того: по обнаженной икре что-то довольно неприятно шкрябало, и это «что-то» при ближайшем рассмотрении оказалось, конечно же, Жужу!

Вальтер скосил глаза вниз, на гадкую тварюшку, которая пыталась изобразить из себя кроткую жертву, сидя на задних лапках и умильно взмахивая передними. Глаза у нее были сама невинность, но уже успев познакомиться с этим исчадием ада поближе, Вальтер подозревал, что он не так уж и неправ, видя в его приоткрытой пасти оскал вампира. Он поприкидывал возможные варианты развития событий и решил рискнуть и применить один, который, отличаясь сложностью реализации, должен был убить не одного зайца в случае успешности выполнения. Он повернул к себе лицо Гюнтера, алчно оглядел его, ухмыльнулся своей фирменной кривоватой улыбкой и припал к его губам. Гюнтер блаженно прикрыл свои роскошные глаза веками с не менее роскошными ресницами, удовлетворенно застонал и облапил его своими медвежьими лапищами. Это было сногсшибательно, и Вальтер практически забыл подстрелить еще одного зайца. Но он вспомнил, за что похвалил себя. Похотливо заигрывая с языком Гюнтера, он нащупал дверь в темную комнату и приоткрыл ее. Жужу недоуменно взвизгнул, попытался тявкнуть и сбежать, но координация у Вальтера была очень даже неплохой – сказывались занятия разными видами спорта в разное время. Он наподобие бульдозера сгреб своей ногой Жужу, отправил его в клетушку, поздравил себя с тем, что этот крысеныш остался жив и, кажется, здоров, закрыл дверь, как следует помял роскошные упругие ягодицы Гюнтера, на которые у него были очень далеко идущие планы, и оторвался от его губ.

- Восхитительно, - сочным басом промурлыкал Вальтер. На кокетство милого котенка это было совсем непохоже, но и до брачного рева бизона тоже не дотягивало. – Просто восхитительно. Но друг, как ты смотришь на то, чтобы сделать маленький такой перерыв на ужин? Кажется, мне нужно восстановить не одну тысячу калорий.

В глазах Гюнтера медленно начало брезжить понимание, он облизал свои соблазнительно припухшие губы ловким языком, что на мгновение отвлекло внимание Вальтера от кулинарных перспектив, и согласно кивнул головой.

- Отличная идея, - хрипловатым, томным и расслабленным голосом отозвался Гюнтер. – Кажется, я готов заглотить весь улов дядюшки Хайно.

Вальтер еще раз помял ягодицу Гюнтера, с наслаждением ощутил, как тот потерся о него своими бедрами, и отстранился наконец. Блаженно улыбнувшись, он сказал:

- Туалет напротив. Я дам тебе чистых полотенец. Если нужно что-то еще, скажи.

- Что-то еще понадобится позже, - усмехнулся Гюнтер. – А пока полотенец достаточно. Вальтер сделал полшага назад. Полностью отстраняться и отказываться от контакта с Гюнтером не хотелось совершенно, но и желудок настойчиво давал о себе знать. Пришлось идти на поводу у своих насущных потребностей, хотя все, чего хотелось Вальтеру – это завалить красавца и трахать, трахать. Судя по всему, красавец не меньше его хотел, чтобы его завалили и трахали, трахали, но урчание желудка заставило его поморщиться. Вальтер вздохнул и освободил Гюнтеру путь. Тот отлепился от стены, задержался в опасной близости от Вальтера, многозначительно ухмыльнулся и пошел к туалету. Вальтер не смог отказать себе в удовольствии еще раз наградить сальным взглядом роскошные ягодицы своего неожиданного знакомого.

Уже стоя на кухне и засовывая еду в микроволновку, Вальтер потянулся к потолку, расправил руки в стороны и с трудом сдержал себя от дурацкого желания подпрыгнуть. Жизнь хороша! Накрывая на стол, он заколебался, стоит ли добавить пару романтичных ноток к обыденной, в общем-то, сервировке, решил, что стоит, и выдвинул самый крайний ящик буфета. Где-то там должны лежать салфетки, которые с каким-то маниакальным упорством дарила ему мама уже пять лет подряд – на его голову, на собраниях женского клуба, который она посещала каждый второй и четвертый вторник месяца, дамы вышивали. У него уже были салфетки с мережкой, вышитые крестиком и гладью, и даже ришелье. И он был бы совершенно не против ее безобидного, по большому счету, увлечения, но ее упорно тянуло рассказывать про историю вышивания и его особую, сакральную суть! Как бы там ни было, в кои-то веки плоды ее хобби пригодились. Вальтер нашел те, особенные, цвета насыщенного бургундского вина, и расстелил их на столе. А теперь пикантный жест в виде чайных свеч в темно-красной вазе. И он самодовольно осмотрел кухню. Очень уместно дзынькнула микроволновка, и ему на талию приземлились знакомые уже руки, в раскрепощенности которых Вальтер уже имел удовольствие убедиться. Он похлопал по рукам и повернулся к Гюнтеру.