Я проснулся оттого, что прижимал к себе чье-то горячее тело. Правда это тело странно извивалось у меня в объятиях, которые я непроизвольно сжимал сильнее по мере того, как оно пыталось вырваться. Спросонья было сложно сообразить, что происходит, но открыв глаза и увидев перед собой испуганную физиономию, все вспомнил.

- Чебурашка, ты чего? – хрипло со сна поинтересовался я и тут же сообразил, что крепко прижимаюсь утренним стояком к его заднице. – Да ладно, можно подумать, что у самого не так, - пробормотал я и не нашел ничего лучшего, как протянуть руку и пощупать, как у него стоит.

Парень выпучил глаза и как выброшенная на берег рыба молча открывал и закрывал рот. Нет, ну я конечно гигант мысли!

- Лёв, успокойся, я не собираюсь тебя насиловать, просто.., - что «просто», я сообразить не успел, парень начал истерически ржать.

Пришлось идти на кухню и отпаивать парня водой. Потом мы сидели за столом, и я с умилением наблюдал, как он расправляется с разогретой отбивной, подбирая с тарелки кусочком хлеба мясной сок.

- Слушай, чего ты меня все Чебурашкой зовешь? Ну ты, конечно, Гена, но…

- Потому что только Чебурашка может два раза свалиться за ночь с кровати, - прервал я его, пытаясь казаться серьезным, - вот, - задрал я футболку, - у меня даже синяки остались. Пришлось принимать меры, чисто самозащита.

Лев сидел с очень задумчивым лицом, рассматривая мой торс. Лицо уже было больше похоже на человеческое, мазь если и не сотворила чудо, то помогла однозначно. От этого взгляда меня почему-то бросило в жар, и я, смущенно покраснев, опустил футболку на место.

Он сидел, поставив пятку на край стула – видимо, так было удобно. Облаченный в одежду с чужого плеча, больше нужного размера на три, покрытый синяками и кровоподтеками, Лев все равно оставался очень симпатичным. Сейчас я вдруг увидел его первый раз. Черные, явно крашеные волосы, рваная стрижка, три колечка в правой брови и – боже мой! – пирсинг на языке. Неформальный мальчик? Гот? Эмо? Я не разбирался в молодежных субкультурах совершенно. Но вот маленький металлический шарик на языке… Каково это чувствовать его своим языком?

Я с трудом сглотнул. В душ, что ли, сходить? Причем срочно.

- Эй, ты о чем задумался? – Лёва облизал губы, слизывая остатки сока.

- А почему тебя избили? – решил я поменять направление мыслей. Вот, эта проблема намного актуальнее, ведь вдруг они еще раз на него нападут? - Что это были за отморозки?

- Нынче это не отморозки, - поморщился Лев, поставил ногу на пол и в целом весь как-то напрягся, как будто собираясь в любой момент бежать. Ходил он сегодня, конечно, прихрамывая, но уже вполне мог перемещаться по квартире или даже спуститься по лестнице на несколько ступенек вниз, хотя длинные дистанции еще вряд ли бы осилил.

- А кто? – решил я докопаться до правды.

- Кто-кто, - он досадливо поморщился и потом еще раз, видимо, гримаса отозвалась болью, - нормальные пацаны, которые считают, что таким, как я, не место на этой земле. Гомофобы. Ну что, тоже бить будешь? – с вызовом закончил Лёва и сердито уставился на меня.

- Ага, - согласился я, продолжая сидеть, - прямо сейчас и начну. Будем развлекаться, хотя я и не поклонник БДСМ.

- Ген, а ты, - парень запнулся, но смело продолжил, - би?

- Наверное, - пожал я плечами, - не знаю.

- Это как?

- Да вот, как правило, все с девушками дружил, ну ты понимаешь о чем я, а сегодня все утро только и думаю, как это было бы тебя целовать. Твоя чертова штучка в языке покоя не дает, - видеть, как глаза напротив загораются сумасшедшей надеждой, было отрадно.

- Правда?! – он сполз со своего места и каким-то образом мгновенно оказался у меня на коленях.

Губы коснулись губ, и через несколько ударов сердца я с наслаждением посасывал юркий язычок, упиваясь необычными ощущениями.

«Боже, как же я все-таки люблю осень», - успел подумать я, прежде чем отдаться новым чувствам.