- Он вообще никак меня не называет, - продолжил мой эльф.

- Ну почему никак, - я поставил сумки на стол, собираясь разобрать продукты, - дорогой, любимый, солнышко… Продолжать?

Толик закашлялся.

- Привет! – расплылся в улыбке более мелкий эльф.

- Привет, - отозвался я без энтузиазма, последнее время этот безымянный товарищ, который имел совершенно непонятное отношение к моему эльфу, как-то слишком часто стал появляться в гостях.

- Я абсолютно точно знаю, что когда любят, называют по имени, а когда дают прозвища, - эльф пожевал губами, - это чтобы не перепутать любовников.

- Толик, скотина, ну зачем ты рассказываешь пошлые человеческие анекдоты, и главное: кому? – вздохнул я.

- А что я? – возмутился друг. – Просто тебя не было, вот и поддерживал разговор. В конце концов, действительно неприлично называть человека как угодно, а не по имени.

- Сука ты, Толик, знаешь ведь, что я просто не могу это выговорить!

- Мог бы и спросить, как оно сокращается, - самодовольно произнес тот. Понятно, разговор на эту тему уже был, теперь мне стараются внушить комплекс вины из-за того, что сам не додумался.

- И как его сократить? – спросил я покорно.

- До первых двух букв, - радостно оскалился эльф, - уж это ты точно можешь сказать даже во время секса.

- Да-а, - протянул я, находясь под впечатлением, улавливая краем уха тихое похрюкивание Толика, - уже представил, как кричу в экстазе: «Пщ! Пщ!».

На кухне как будто похолодало и атмосфера сгустилась. Не поклянусь, но вроде бы даже стало темнее, однако вины за содеянное я за собой не чувствовал.

- А я чего зашел-то, - внезапно активировался и торопливо заговорил второй эльф, - никто не хочет со мной прогуляться? Я бы базу показал, и если начальство доброе, то и быт рядового состава?

У Толика загорелись глаза. А я только взглянул на своего Пща и понял: нет, на базу смотреть точно не хочу. По крайней мере, сегодня. Мне и без базы много чего покажут.

Мой эльф пошел провожать пару экскурсантов в прихожую, я сел и перевел дух. Без давящей ауры остроухих мозги немного прояснились, и наливая себе чашку чая, я точно знал, о чем поинтересуюсь у своего любимого:

- Стесняюсь спросить, а самому-то Толику что именно придется стонать, находясь в нирване?

 Толик появился на третий день. Был он задумчив и тих, но на стул садился ровно, лицо не кривил, не морщился и вообще кроме следов усиленной мыслительной деятельности ничем от себя прежнего не отличался.

Странно это. Я уж было приготовился утешать, подставлять плечо и вытирать скупые мужские слезы, но видать, не судьба.

– Ми-иш, – Толян протянул мое имя тоненько и заискивающе, – а ты сильно обидишься, если я на базу перееду?

– То есть как это?! – чуть не выронив чайник, воскликнул я. Что-то совсем ничего не понятно: намерения эльфика, который планировал провести экскурсию, вполне очевидны же были.

– Ёжик предложил с ним жить. На базе, – опустил глаза Толик.

– Ёжик? – я попытался поставить чайник мимо стола.

– Ну, я так его называю. Йишг немного трудно произносится, – сознался друг, – у него такие волосы…

Тишина, повисшая после этих слов, ясно говорила о степени увлеченности Анатолия эльфийскими волосами.

Я, наконец, нащупал чайником край стола и все-таки смог разжать пальцы. Сел рядом и, откровенно не зная, как начать сложный разговор, приступил издалека:

– Толь, а что ты там на базе делать будешь? У нас, конечно, ходовая специальность «Бытовые машины и приборы», но что-то сомнительно, чтобы технологии настолько совпадали.

– Буду вместе с Ёжиком ходить в дозоры и вахты стоять, – Толян мечтательно закатил глаза, смущая меня нежной улыбкой.

– А в остальное время? – все же задал я контрольный вопрос.

– А? Не волнуйся, найдем чем заняться! – и эта паскуда мне подмигнула.

– Толик, а кто еще недавно был ярым противником однополой любви?

– У него такие волосы, такая кожа нежная, – глаза приятеля подернулись поволокой. Как все запущено, однако.

– И ты ради волос и кожи пожертвовал самым дорогим в своем организме? – недоверчиво уточнил я.

– Что? – Толик очнулся и посмотрел на меня. – Нет, что ты! Я бы не смог, но Ёжик не против быть снизу. Он меня любит! Так ты не очень обидишься, если…

– Нет, Толик, главное – будь счастлив, – твердо произнес я, – к тому же в гости вы скорее всего приходить сможете. Уточнить просто надо.

Анатолий просиял и быстро засобирался – ему еще нужно было вещи собрать и кое-что прикупить, а я направился в комнату: возникла срочная необходимость выяснить у одного Прыща на одном месте, почему это я всегда только снизу?!

 Эльфа не было уже больше трех дней.

Сначала я крепился, уговаривая себя, что он вот-вот вернется, потом злился на то, что он ушел, даже не попрощавшись, через какое-то время бесился от злости на себя, что меня это волнует… Теперь же чувствовал лишь глухую тоску, ворочавшуюся внутри стылыми камнями тревогу от невозможности узнать, что с ним. Пусть бы и бросил – хрен с ним, переживу, да и не рассчитывал я на «долго и счастливо» с представителем ушастого племени. Не дурак же. А вот неизвестность убивала.

Толика, как назло, дома не было. И не понять, то ли он торчит на базе со своим эльфом, то ли заслали его таки в командировку, которую еще с прошлого месяца обещал ему начальник. Телефон был хронически «вне зоны действия сети». Вот и пойми, где он и что с ним.

На работе я пытался отвлечься, старался сделать вид, что все пучком, отбивался от сердобольных сотрудниц, желающих прижать мое чело к своей груди и утешить в меру сил и возможностей. Нафиг! Вдруг мой Пыщик вернется, объясняй ему потом про дружеское и прямо-таки сестринско-материнское участие. Не поймет. Сам бы не понял.

Приближались выходные. Начальница настоятельно рекомендовала как следует отдохнуть, попить чаю с медом, поесть чеснока и что там еще делают при надвигающемся ОРЗ. Даже почти приказала, если не станет лучше, идти в понедельник к врачу.

Я тупо кивал и соглашался на все, даже на молоко с луком, лишь бы отпустили уже. И только дома, внимательно посмотрев на бледный лик с темными кругами вокруг запавших глаз, понял, что дело-то на самом деле швах. Влип. Влюбился.

Утешало только одно – от любви еще никто не умер. За исключением, конечно, тех идиотов, которые сами свели счеты с жизнью. Вертясь очередной бессонной ночью на почему-то ставшем жутко неудобным диване, разглядывая сквозь неплотно прикрытые занавески ущербный месяц, время от времени скрывавшийся за рваными облаками, думал о том, что неплохо было бы действительно взять больничный, отлежаться дома – или нет, съездить куда-нибудь. Отвлечься. Развеяться. Не дело это так раскисать да унынию предаваться.

В прихожей что-то тихо стукнуло.

Не успел я насторожиться и придумать хотя бы парочку правдоподобных объяснений странным звукам, не успел я взяться за край одеяла, чтобы его откинуть и самому посмотреть, что там у входной двери упало, как на фоне дверного проема возникли три еще более темных силуэта. Я только и успел вскинуть руки в извечном защитном жесте, как меня уже запеленали в собственное одеяло, заткнули рот, чтоб не орал, и куда-то понесли. Не слишком церемонясь, но и без излишней жесткости. Просто взвалили на плечо и куда-то порысили. Путем несложных умозаключений – а кто бы еще мог так резво скакать с далеко не лёгким мной – пришел к выводу, что похитители не люди. От тряски и прилива крови к голове мозг стал анализировать ситуацию в ускоренном режиме: если это и правда эльфы и если меня вот так вот из собственной квартиры, из родного мира уволакивают куда-то, не спросясь, то дела мои как сажа бела. То есть швах и пиздец подкрался незаметно, ибо… Ибо воровать меня кроме как для того, чтобы тихо без шума и пыли пустить в расход, в общем-то незачем. Хотели бы память подчистить, что казалось бы наиболее логичным действием со стороны желающих сохранить тайну эльфов, то сделали бы это прямо в квартире. Чего с тяжестями-то бегать по пересеченной местности? Не-ет! Убивать несут, точно. Потому что тайн я не знаю, а потому бесполезен в любом другом качестве.