— Квартирант,— не отрывая счастливых глаз от аквариума, ответил Сашка.— А человек он правильный! Он мне как родной отец, вот...

Потом они вместе долго любовались рыбками, и Кожар рассказывал Сашке про войну, про черных пучеглазых рыбок-телескопов.

— А вы не запомнили, какого цвета у них были глаза? Случайно не красные? — поинтересовался Сашка.

— Кажется, красные, — задумался Сергей Ермолаевич.— Точно, красные. Как уголья раскаленные. Хоть прикуривай от них.

Сашка оживился.

— Тогда это, Сергей Ермолаевич, самая ценная порода была.— Он взбил кулаком подушку.— Я про черных телескопов с красными глазами только в книгах читал, нет еще у нас. Ситцевые телескопы есть, вуалехвостые — у них плавники, как веера. У Анны Михайловны — это аквариумистка одна,— пояснил Сашка,— даже звездочеты есть. Их так потому называют, что они вроде бы все время в небо смотрят. Глаза у них получаются, как на затылке. А вот черных телескопов и у нее нет. Постойте, а как они могли в Германию попасть? Я читал, что черных телескопов с рябиновыми глазами только в 1941 году один наш московский любитель вывел.

Сергей Ермолаевич пожал плечами.

— Черт их знает, Сашка, как они туда попали. Может и там свой такой любитель нашелся, а? Бывает ведь, что и в науке люди всякие чудеса одновременно придумывают. Разве нет?

— Бывает,— протянул Сашка.— Вот выпишусь из больницы, уговорю дядю Васю специально в Москву съездить, он там достанет таких. Ох и заработать на них можно...

— Как это — заработать? — удивился Кожар.

— Очень просто.— Сашка облизнул губу, над которой вился тоненький шрам.— Вывести мальков, подрастить, а потом на Кисловку. С руками оторвут.

— Так ты что, выходит, рыбками торгуешь? — Сергей Ермолаевич насупил мохнатые рыжие брови.

— Да нет,— смутился Сашка, сообразив, что сболтнул лишнее.— Позовите доктора, дядя Сергей, что-то опять голова заболела.

Постукивая палкой, Сергей Ермолаевич отправился за доктором. Вскоре он забыл о насторожившей его фразе про заработки и с увлечением продолжал слушать Сашкины рассказы о рыбках, тем более что про Кисловку тот больше не упоминал.

Сергей Ермолаевич поправлялся. Врачи достали осколочек, который столько лет пролежал у него под сердцем, теперь Кожар все чаще и чаще думал, чем займется, когда вернется домой и выйдет на пенсию: о том, чтобы дальше оставаться на заводе, не могло быть и речи..

Для человека, проработавшего всю жизнь, нет худшей муки, чем безделье. Кожар еще с трудом ходил по палате, дни уже начали ему казаться бесконечно длинными и пустыми. Здоровым один такой день по квартире прослоняться — с ума от тоски сойдешь. А какая у него дома работа? Да никакой. Даже дров в охотку не поколешь — паровое отопление, воды не наносишь — а водопровод зачем? Рыбками заняться, что ли? Вон Сашка говорит: возни с ними хоть отбавляй. Да и не одни пацаны рыбок разводят, будто бы даже у такого человека, как народный артист Сергей Владимирович Образцов, аквариумы есть, и про это в каких-то книгах написано. Так что, может, и впрямь за рыбок приняться?

И Сергей Ермолаевич все больше и больше донимал Сашку расспросами о том, чем кормить рыбок, как выводить мальков, какой должна быть температура воды в аквариуме, каких рыб можно держать вместе, а каких нельзя. Он даже не заметил, что привык днями просиживать перед маленьким аквариумом, который стоял на Сашкиной тумбочке.

— Эти рыбки ваше сердце, батенька, лучше всяких микстур лечат,— посмеиваясь, как-то сказал ему врач.— Предписываю вам настоятельно эту штуковину как дополнительное лекарство,— кивнул он на аквариум.— Да и нам в больнице парочка не помешала бы... Вот только кто за ними ухаживать будет? Разве что курсы открыть да Сашку в учителя взять! — Врач улыбнулся, и к уголкам его толстых добродушных губ сбежались тоненькие лучики морщинок.

Вскоре Сашка выписался из больницы.

— Заводите себе аквариум, Сергей Ермолаевич,— прощаясь, сказал он Кожару.— Я к вам непременно загляну, помогу, если надо будет. Очень это интересное дело.

Так в городе стало одним аквариумистом больше.

Вернувшись домой, Кожар сперва хотел съездить на Кисловский рынок и купить готовый аквариум. Потом решил, что сделает сам. На заводе, куда он заглянул проведать старых друзей-приятелей, Кожару из уголкового железа сварили раму. Еще в больнице он записал у Сашки рецепт замазки и оборудовал на кухне мастерскую.

Толстого стекла, какое советовал взять Сашка, Сергею Ермолаевичу достать не удалось, и он решил вставить обычное, оконное, а чтоб было прочнее, вмазать по два листа. Возился с неделю: то замазка не приставала, то ее выжимало водой, то вдруг со всех сторон аквариума начинали сочиться ручьи. Юзефа Петровна тихонько ворчала и не успевала подтирать лужи, но была довольна: увлекся старик, может, по заводу не так тосковать будет. Сколько времени прошло, а все Равно в шесть утра просыпается. Будто на первую смену ему...

Любой другой на месте Сергея Ермолаевича давно махнул бы на все рукой и за десятку привез бы с Кисловки хороший аквариум, но не таков был старый Кожар, чтоб бросить на полпути начатое дело. Он то добавлял в замазку истолченный мел, то олифу, то цемент и наконец так вмазал стекла, что сквозь них даже капелька воды просочиться не могла. Аквариум получился вместительный, литров на восемьдесят. Сергей Ермолаевич поглядывал на своего «первенца» с гордостью, а Юзефа Петровна — с ужасом.

— Ну, лопнет, будешь соседям ремонтировать квартиру,— сказала она, когда Сергей Ермолаевич перетащил аквариум в спальню и установил на столике возле окна.

— Не лопнет! — бодро ответил Сергей Ермолаевич и принялся носить из кухни воду: аквариум должен был с недельку постоять залитым, чтоб из замазки вышли вредные растворимые вещества.

Тревожные предчувствия не обманули Юзефу Петровну: когда Сергей Ермолаевич влил в аквариум шестое ведро воды, донное стекло лопнуло и бурный поток хлынул на пол. Не помогли ни тряпки, предусмотрительно приготовленные Юзефой Петровной, ни героические усилия Сергея Ермолаевича повернуть аквариум на ребро, чтоб хоть так держать водопад: шестьдесят литров воды затопили спальню и сквозь щели в полу обрушились на потолок и стены соседской квартиры...

Нет ничего удивительного, что Кожар не любит вспоминать свой первый аквариум. Зато второй он смастерил на славу. Рама осталась та же, но стекло Сергей Ермолаевич достал толстое, пятимиллиметровое. Правда, и на этот аквариум Юзефа Петровна поглядывала, как на мину замедленного действия, однако он с честью выдержал давление воьсми ведер воды.

Как-то вечером Кожара навестил Сашка. Он уже coвсем оправился после больницы и выглядел молодцом. Kpуглощекий, румяный, с густым черным чубчиком, выбивавшимся из-под светлой кепки, в форсистой кожаной куртке на сверкающих молниях, он ничем не напоминал щуплого мальчишку в длинной мужской рубахе с подвернутыми рукавами, который по вечерам лежал на кровати, уткнувшись лицом в подушку, и тихонько стонал от боли. Разве хрупкий, прозрачно-белый шрам над верхней губой подсказывал, что это все-таки тот самый Сашка Королев.

Первым делом он поставил перед Сергеем Ермолаевичем банку с рыбками и водорослями — подарок «начинающему» аквариумисту. Потом внимательно осмотрел аквариум, посоветовал на дно положить песок потемней, чтоб не обесцвечивались рыбки, но вначале хорошенько промыть его горячей водой, иначе можно нечаянно занести инфекцию.

__ Теперь вам много рыбок нужно будет.— Сашка сверкнул мелкими зубами.— Если в вашем аквариуме продувку устроить, штук двести сможет жить. А у меня как раз сейчас хорошие рыбки завелись: скалярии, барбусы суматранусы, петушки, жемчужные гурами... Тут я вам немного принес, приходите в воскресенье на Кисловку, еще купите. Только пораньше приходите, а то редкую рыбу быстро разбирают. И водорослей купите, и улиток красных, персидских, и термометр...

— Ты продашь? — пожевав губами, спросил Кожар.