— Он никогда до этого не был зверем?

— Нет. Кирин, не помнивший о времени, проведённом в теле зверя, теряет многие из своих сил. Когда я встретил его на Горе Хо, он не мог превращаться и не имел йома как своих ширеи. Поэтому я не верю, что он мог вызвать мейшоку. Я думаю, случилось что-то, заставившее его создать его инстинктивно. Что-то очень плохое. С его личностью случилось нечто страшное. Пока он находится в этом водовороте, Тайки не сможет вернуться.

— Понятно, — произнесла Йоко. В течение минуты она размышляла. — Должны ли мы спасти Тай, Кейки?

Кейки ответил на её взгляд, а потом опустил глаза.

— Прошу, не задавайте мне вопросов, на которые у меня нет ответов.

Грязь накапливалась. Мальчик даже не подозревал об этом. Точнее, страдала только заточенная в нём сущность зверя, но не его человеческий облик. И, конечно же, никто понятия не имел, что происходит. Их внимание было привлечено другим: чередой странных происшествий, случающихся везде, куда бы он не ступил.

— Мой сын уже дважды пострадал, играя с ним, — какая-то женщина набросилась на мать мальчика. — Теперь у него перелом! Держите его подальше от моего ребёнка!

Мать смотрела за её уходом, а потом вдохнула.

— Он сам упал, — сказал брат. — Он преследовал нас, размахивая палкой, споткнулся и упал в канаву.

— Правда? — спросила мать скорее сама у себя.

— Он всегда так поступал. Колотил нас, толкал, поджидая по дороге домой и кидая в нас вещи. Он заслужил это.

— Не говори так.

— Почему? Он — хулиган. Поделом ему.

— Я сказала, хватит, — резко произнесла мать.

Являющийся причиной её выговора ребенок посмотрел на мать и брата.

— Это его вина. Что-то произошло во время его исчезновения. Он изменился. Об этом все говорят. И я одна расплачиваюсь за это.

Мальчик повесил голову. Потому что это было правдой.

Сначала, люди вокруг восхищались и сочувствовали ему. После чего остались только странные взгляды. Он привык к этому. Затем последовала изоляция. Он был заклеймён «ненормальным». Дети по соседству поняли это и мучили его. Его брат так же был вовлечён в это.

— Я ничего не сделал, а они так же обливают меня грязью, третируют и бросаются вещами.

Младший брат мальчика был готов разрыдаться. Он взял игрушку и кинул в него.

— Сейчас же прекрати!

— Ты всегда будешь на его стороне? — закричал он, продолжая кидать то, до чего мог дотянуться. Когда всё вокруг опустело, он схватил старшего брата.

Точнее, он попытался схватить. Не успел он этого сделал, как на него упала деревянная доска. Часть находящейся под крышей генкона перемычки вдруг задрожала и упала вниз. Доска была не очень тяжелой, и мальчику удалось избежать прямого удара. Младший брат стоял раскрыв рот, а потом, осознав чуть не приключившуюся с ним беду, разрыдался во весь голос. Мать так же вскрикнула, подбежала к нему и прижала к груди. Удостоверившись, что он не получил тяжелых повреждений, она оглянулась на старшего из сыновей в удивлении и страхе.

Санши злобно хихикнула.

Санши, раздался осуждающий голос Гоурана. Санши прикинулась равнодушной. Что за злобное дитя.

— Мы не может допустить причинения вреда Тайки.

Санши только присматривала за ним. Она могла лишь терпеть его кормление осквернённой пищей. Она не до конца понимала этот мир, но знала, что Тайки нуждается в присмотре, пока находится под арестом. Его тюремщиков было несколько, и они предоставляли ему минимум безопасности и основ для жизни. Кроме того, Санши видела, что тюремщики не понимают, что отравляют Тайки.

— Враги могут быть повсюду.

Они умело манипулировали его тюремщиками. Но кто эти они? Санши не заметила желания  тюремщиков навредить Тайки. Они не ненавидели его и не вели себя враждебно. Задерживая Тайки подобным образом и организуя заговор, они, возможно, пытались навредить Гёсо.

Короче говоря, их врагом не был Тайки. Таким образом, можно было закрыть глаза на преследование и неразумность его тюремщиков. Однако, что до других…

— Просто предупреждение. Даже если он и пленник, Тайки всё ещё кирин.

Она всего лишь слегка протягивала руку. Большее могло истощить силы Тайки. Поэтому предупреждения было более чем достаточно.

— Я стараюсь идти на компромисс как могу.

На самом деле Санши хотелось схватить Тайки и сбежать. Кроме Императора не было человека, стоящего выше Тайхо. Ничего хорошего не могло вытечь из его жизни рядом с крестьянами, среди подобного лакейского окружения, осквернения этим языком, не говоря уже о попытках избить его.

Напряжение в её душе и теле мешало выносить оскорбления, наносимые Тайки. Когда тюремщики однажды подняли на него руку, Санши постаралась закрыть на это глаза. Не важно, каким непочтительным и оскорбительным будет их поведение, она сожмёт зубы и примет это. То же самое произошло и с загрязнённой едой, которой его кормят.

— Я не могу больше терпеть… — Так почему Тайки должен терпеть то же самое? — Почему Император Тай не спасает его? — пробормотала Санши себе под нос.

Голос Гоурана раздался из золотой темноты:

— Если он жив…

— Чепуха.

— Но его заманили в Провинцию Бан.

Санши скрестила руки на груди. Точнее, так бы она поступила в реальном мире. Если это правда… Если мятежники добрались до Гёсо… Если он уже мёртв…

Кто тогда спасёт Тайки? Что им делать, если всё будет так продолжаться? Как только Санши это осознала, то впервые по-настоящему испугалась.

Даже в небольших количествах, но крупицы яда накапливаются. Тот тускнеющий золотой жар доказал это. Что станет с Тайки, если это будет продолжаться долгие годы?

Рисай проснулась посреди ночи. Она открыла глаза и увидела кого-то, сидящего во тьме напротив её кровати. Лунный свет лился через дверной проём из соседней комнаты. Из окна доносились пения цикад.

— Ваше Величество? — произнесла Рисай.

Тень повернула к ней голову и кивнула.

— Прости, я тебя разбудила?

— Нет, — пробормотала Рисай. — Знаете, все вас искали.

— Да, как видишь, я убежала и спряталась.

— Убежали и спрятались? — не поверила Рисай.

Императрица Кей не ответила. Комната снова погрузилась в молчание. Ночной бриз нёс в себе ночные звуки Через какое-то время голос Императрицы снова донёсся из тени.

— Каким был Тайки?

Рисай замялась. Рождённый там же, где и Йоко, Тайки мог занимать особенное место в сердце Императрицы.

— Он маленький, — ответила Рисай.

Ответом ей послужил мягкий смех из темноты.

— Кейки сказал то же самое. Я ответила ему, что подобное описание не особо помогает.

В её голосе звучал смех. Рисай не сдержала улыбки:

— Он и, правда, такой. Маленький и невинный. Бесхитростный. Умеющий сострадать.

— Он определённо кирин.

— Он чем-то напоминает вас, Ваше Величество.

— Меня?

Рисай кивнула.

— Тайки занимал очень высокое социальное положение, и всё же вёл себя полностью противоположно. Гёсо-сама говорил, что Тайки просто не осознавал своей значимости. Это не означает, что он неправильно использовал свою власть и положение, скорее не придавал им значения. Ваше Величество ведёт себя так же. Когда я впервые услышала, как горничные называют вас по имени, я оторопела. Но потом я подумала, что Тайхо такой же.

— Понятно, — Рисай разглядела кривую улыбку на затемнённом лице. — Подобных социальных классов не было в Ямато. Хотя нет, они существовали, но скорее как просто условность. Мои горничные, Сузу и Шёкей, скорее мои друзья, чем слуги. Здесь не так-то просто преодолеть границы социального класса.

— А Дайбоку? Он так же обращается к вам неофициально.

— Да. Хотя не думаю, что он мой друг. Скорее коллега.

— Коллега?

— Коллега, который помогает мне поддерживать королевство. Когда-то он был членом банды мятежников.