- Погодите-ка, - встрепенулся вдруг Баранов. - Я вас, товарищ полковник, в заблуждение ввел, когда рассказывал, о чем мы с Михаилом вчера разговаривали. Кроме галош, он еще говорил что-то о том, что мы как каскадеры, случается, без страховки работаем, и, когда ошибаемся, бывает больно, если не насмерть.

   - Какие еще галоши? - выпучил агатовые глаза Алик.- Не пойму, да! Причем здесь очередная Мишкина х?хмочка?

   Козлов махнул на него рукой, (этот жест обычно заменял его любимое словечко "Нишкни!", которое, в переводе на современный литературный язык, означало неприемлемо грубое "Заткнись!) и строго попенял:

   - Не хорошо, майор, начальство в заблуждение, как говорится, вводить! Не факт, что это простой, значить, треп. Там у него, осмелюсь напомнить, по делу об артистке каскадер проходил! Может, пустяк, а может - зацепочка... В том сканворде, который нам предстоит за три дня разгадать, любая ерундовина может оказаться важной. Ладно, докладывай, что нарыл"!

   - Анализ интересующих нас дел показывает, что они, скорее всего, друг с другом не связаны, хотя такую возможность мы теоретически с Климентом Степановичем обсуждали, - обратился он к остальным участникам совещания. Поэтому в виду дефицита времени предлагаю эту версию в дальнейшем не рассматривать. Что еще, кроме вещей очевидных (заказной характер и т.д.), объединяет рассматриваемые убийства? На мой взгляд, это, в первую очередь, - тут Виктор замялся, подыскивая слова, - что почти все потерпевшие были или представителями, или вращались в среде, где могли быть представители организованной преступности. Обратите внимания: директор рынка, порнограф на промышленной основе и хозяин автосервиса. Особняком стоит актриса, сожительствовшая с ранее судимым человеком, представляющим адреналиновую, скажем так, профессию, с ее корпоративными, кхм, представлениями о нравственности и дружбе. Хотя, признаюсь, последнее мое утверждение чисто умозрительное...

   - С семидесятых годов прошлого века в СССР крутили американский фильм "Каскадеры". По-моему, Баранов его в детстве пересмотрел! - сделал неожиданный выпад обладатель энциклопедической памяти Поплавский.

   - Я не настаиваю, - миролюбиво отреагировал Виктор, - и применительно к каскадерам снимаю тезис об организованной преступности. Но согласитесь, что любая профессия накладывает отпечаток на ее представителей. Просто нужно присмотреться, что там за люди в группе у Наумова, и совершенно не исключаю - говорю это безо всякой иронии, - что они белые и пушистые. Далее. Надо потолковать со специалистами из УБЭП и УБОП, нет ли у них каких-либо материалов по хозяйству Маслова, фирме Катыхова-Блохина и по сообществу автоугонщиков в связи с автосервисом Банникова. К этому же пришел и Гусев, начисто исключивший бытовые мотивы в трех из четырех преступлений.

   - Слушай, - опять подал голос Базарджян, - зачем в деле артистки ты полностью исключил мотивы, связанные с ее профессиональной деятельностью? - когда Алик волновался, нередко вместо "почему" говорил "зачем".

   - Я ничего не исключал, - парировал Виктор, - мы - в цейтноте, и поэтому вынуждены полагаться на суждения Михаила, который дольше нас вникал в эти дела. Кстати, Гусев собирался, тем не менее, поработать еще в театре у Перминовой. Я вообще полагаю, в принципе, что, двигаясь вслед за ним, мы рано или поздно дойдем то той точки, ступив на которую, он вызвал свое похищение.

   - Интересно, - засомневался Поплавский, - сколько времени нам понадобится на эту "ходьбу"? Времени-то у нас - семьдесят два..., нет, - посмотрев на свой хронометр, поправился он, - семьдесят с половиной часов!

   - Так я же не предлагаю за трое суток раскрыть эти четыре убийства! Нам за это время надо раскрыть другое, пятое - похищение капитана МУРа Михаила Евгеньевича Гусева. В этой связи у меня есть одно предложение.

   - Ну, наконец-то! - обрадовался человек дела Леша Быков.

   - Прошу только иметь в виду, - перебил Баранова Старый К., - что любые наши действия должны быть по возможности невидимыми для противника: если только он поймет, что мы начали активную контригру, это немедленно скажется на положении или, не дай Бог, на самочувствии Гусева. Почему, надеюсь, не нужно объяснять? Извини, Баранов, продолжай!

   - Ну, то, что я хочу предложить, не заметить как раз, будет сложно... Надеюсь, однако, что в активном поиске заложника и похитителей нас не заподозрят. Я предлагаю применить гинекологический метод и...

   - Какой-какой? - удивился Базарджян, человек в отделе новый и не успевший еще познакомиться с некоторыми специфическими словечками и выражениями, неизбежно появляющимися в каждой устойчивой группе людей, занятых общим делом.

   - Я тебе потом объясню, - пообещал Виктор и продолжил. - Предлагаю провести операцию "Оборотень".

   - Ну-ка, ну-ка, вот с этого места, и поподробнее! - намеренно откликнулся на слова майора любимой фразой Гусева Поплавский.

   - Имеется в виду найти подходы к окружению всех четырех наших "сидельцев", и предложить за хорошие деньги организовать изменение меры пресечения на подписку о невыезде. Ситуация, к сожалению, не из области фантастики, и поэтому должны клюнуть. А уж в нынешних-то условиях, когда на каждом углу кричат о предателях в милицейской среде...

   По тому, как переглянулись коллеги, майор понял, что его предложение им по душе. Тревожило то, что Старый К. оставался совершенно невозмутимым. Наконец он поднял глаза от листа бумаги, на котором во время совещаний традиционно делал одному ему понятные пометки.

   - А что нам это даст, Виктор, так сказать, Васильевич?

   - Как что? - слегка растерялся не ожидавший такого вопроса Баранов. - Мы войдем в контакт с возможными похитителями и, действуя методом исключения...

   - ... Ничего не добьемся! - закончил за него полковник. Ты что, рассчитываешь, что кто-нибудь скажет тебе "Мерси, господин оборотень, мы уже подсуетились и взяли заложника, так что в Ваших услугах не нуждаемся"?

   - Ну, зачем же из меня дурака-то делать, Климент Степанович! Я рассчитываю всего лишь их психологически прощупать. Опять же: это неплохой способ, не вызывая подозрений, войти в соприкосновение с интересующими нас людьми!

   - Прощупать, говоришь... Умный похититель (а мы должны исходить из того, что он умен) скорее всего, согласиться - чтобы не вызывать подозрений. Очень умный, не исключено, попробует настучать в службу собственной безопасности, - чтобы использовать это предложение как дополнительное средство отвести от себя подозрения в совершении похищения. Не причастный к похищению привычный к коррупции мафиози, может согласиться, а может, и нет, мало ли почему! Правда, обращаться в ССБ он не будет: не в его это привычках, жуликов разоблачать, да и "надыбанный" дуриком продажный мент может пригодиться в будущем. Так что полученный результат, как видишь, трактовать однозначно будет невозможно. В общем, следует попробовать, - неожиданно заключил Козлов: - если вдруг, паче чаяния, появится "стукач", к нему нужно будет приглядеться попристальнее. Хотя, это все - пустые, как говорится, хлопоты! Разве что, действительно, с близкого расстояния на них посмотреть... Констатирую: товарищи офицеры, без яркой и смелой идеи мы далеко не уедем. И пока таких идей я не услышал! Впрочем, и сам не родил.

   С минуту помолчав, полковник продолжил:

   - Поэтому, предлагаю: каждый из Вас выберет себе, как раньше говорили, "дело по душе": я имею в виду их, - хлопнул он по стопке из четырех папок, которые, придя на совещание, ему передал Баранов. - Цель: проникновение внутрь, как красиво выразился майор, мафиозной среды. Задачу формулировать не буду, сами все понимаете: нам нужны те, кто похитил Гусева. Все свободны, Баранов, останься!

   Пока Козлов нетерпеливо смотрел, как офицеры вставали и выходили из кабинета, Виктору пришла в голову мысль, что, окажись сейчас среди них Гусь, он наверняка бы нашел возможность, проходя мимо него, шепнуть на ухо: "А Вас, Штирлиц, я попрошу остаться!".