- Ну, и хорошо, шо все поняла! Надеюсь, встреча будет на уровне! До побачення, кохана!

   Отключив трубку, Овечкина поспешила к Козлову. У полковника сидел незнакомый майор, как сказала Лиза - из Службы собственной безопасности. Заходя к Старому К., он попросил ее до тех пор, пока не выйдет из кабинета, ни с кем Козлова не соединять и никого к нему не впускать - мол, у него важный и конфиденциальный вопрос. Впрочем, добавил он с улыбкой, у нас в Службе других и не бывает. Овечкиной пришлось сесть в "козлятнике" на скрипучий стул и ждать. К счастью, минут через десять майор вышел. Открывая дверь, он бросил полковнику через плечо:

   - Рассчитываете, Климент Степанович, что победителей не судят? Может быть, может быть, но предварительное расследование начать я просто обязан!

   - Хоть десять расследований, майор! Но прошу в ближайшие сутки ни меня, ни моих офицеров от дела не отвлекать, иначе я напишу лично на вас рапорт министру!

   Майор вышел из кабинета, аккуратно закрыл за собой дверь и пошел к выходу в коридор.

   - Товарищ Овечкина, пожалуйста! - в присутствии малосимпатичного постороннего Лиза решила пригласить Лиду пройти к Козлову более, чем официальным тоном.

   - Так Вы и есть Овечкина? - майор круто повернулся и смерил Лиду недружелюбным взглядом.

   - Я уже так популярна на Петровке? - холодно поинтересовалась та, не скрывая, майор ей активно не понравился.

   - Заходи Лида, заходи! - пригласил Овечкину Козлов, неожиданно открывая дверь. Похоже, он собирался проветриться после неприятной беседы. - Не обращай на майора внимания: у него свои дела, а у нас - свои!

   - Что нового, - спросил он, когда Лида уселась за приставной столик.

   - Звонил вчерашний инкогнито, представился Иксом. Нагрубил, выказав страшное презрение коррупционеру Овечкиной, и сообщил, что, если сам не разберется с освобождением Наумова, то с отвращением прибегнет к моим услугам.

   - Кто думаешь, звонил?

   - Не думаю, знаю: звонил Востриков, и делал это совершенно бесхитростно, со своего собственного мобильника. Конспиратор!

   - Но человек, судя по всему, решительный, так что со счетов его сбрасывать нельзя. Что-нибудь еще?

   - У Леши Быкова осложнения, он мне звонил минут двадцать назад. На Киевский вокзал его привезут под конвоем, а ведь нам обязательно нужно выслушать его подробный отчет. Не знаю, что делать? Его же нельзя расшифровывать!

   - Расскажи мне дословно, что он говорил, и не паникуй. Чай, и посложнее задачки решали!

   Выслушав подробное изложение упомянутого разговора, Старый К. задумался. Затем хмыкнул:

   - Значить, так. Вопрос будем решать таким вот Макаром...

ЧЕТВЕРГ, 15-10 - 18-05. ОВЕЧКИНА (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

   В машине Овечкина любила слушать радио: при ее образе жизни это был единственный способ узнавать новости. Слушая вполуха диктора, она обычно не только получала информацию, но и размышляла о насущных делах, и случалось, находила верные и нестандартные решения. Но в тот раз, посмотрев на часы и включив приемник, Лида испытала настоящий шок: слова диктора о том, что "в Москве три часа дня" она перевела для себя по-другому: до истечения срока ультиматума осталось двадцать три часа! Можно было сказать иначе: если Овечкина вместе с другими ребятами из опергруппы не сможет решить предложенную преступниками задачку, уже через тысячу триста восемьдесят минут капитана милиции Михаила Евгеньевича Гусева начнут медленно убивать.

   С трудом припарковавшись недалеко от ворот автосервиса, Лида деловой походкой прошла внутрь двора, по дороге отметив, как старательно и натурально группа прикрытия возится со строительными лесами. Около офиса на улице в черной униформе охранника прогуливался, насвистывая танцевальный мотивчик, здоровенный парень. Когда майор проходила мимо него, он смерил ее злобным и, одновременно, наглым взглядом. Хандыбин уже приехал, и как только Овечкина представилась, испуганная секретарша немедленно провела ее к директору. Хозяин кабинета усадил ее в кресло, стоявшее в глубине помещения, а сам вернулся за свой стол, примыкавший к широкому окну.

   - Чем обязан? - спросил Хандыбин, обстоятельно ознакомившись с удостоверением майора. - Зинаида меня предупредила, что приедут из МУРа, а вы - офицер Федеральной службы финансового мониторинга. Что понадобилось от меня финансовой разведке?

   - В настоящий момент я прикомандирована к уголовному розыску, и в рамках своих полномочий хотела бы побеседовать с Вами о некоторых обстоятельствах, связанных с убийством Вашего предшественника в кресле директора этого автосервиса.

   - Помилуй Бог, но я знаю ничтожно мало! Уверен, что раз уж Вы занимаетесь этим делом, Вам наверняка известно гораздо больше моего.

   - Можете не сомневаться, что многое нам известно. Именно поэтому я и хочу поговорить с Вами.

   - Воля Ваша. Спрашивайте.

   - У меня есть не только вопросы, но и предложение. Но сначала, тут Вы правы, мне нужно кое-что у Вас узнать. Например, мне небезынтересно, когда и как Вы вышли на бригаду Станислава Филимонова.

   - На чью бригаду?

   - Станислава Филимонова, в миру Стаса из Владика.

   - Первый раз слышу об этом фрукте. Кто-нибудь из блатных?

   - Да, весьма авторитетный в Приморском крае руководитель команды профессиональных киллеров. С их помощью вы и убрали Банникова.

   - Весьма затейливая сказочка. Стоило ли ехать сюда из центра города, чтобы ее рассказать? Помнится, Ваш предшественник тоже пытался пришить мне эту лабуду. Только с доказательствами у него было туговато. А у Вас они появились?

   - С новыми пока напряженно. Но, уверяю Вас, они могут появиться.

   - Знаете, как пел Высоцкий: "Вот тогда и приходите, вот тогда поговорим!" - проявил эрудицию Хандыбин.

   - А вес не интересует, как мы рассчитываем получить эти улики?

   - Нисколько. Но, если Вы настаиваете...

   - Гражданин Филимонов, с которым я побеседовала вчера утром ("Господи, - пронеслось в ее голове, - неужели это было только вчера?!), несколькими часами позже организовал на меня покушение. Прямых улик он снова не оставил, но имеются серьезные косвенные. За прямыми дело не станет: мы очень не любим, когда нарушаются правила игры. Угадайте с трех раз, что сделает Владик после того, когда мы докажем, что он был организатором покушения на офицера при исполнении? А если мы в довесок еще инкриминируем ему и организацию расстрела Банникова?

   Поскольку директор не торопился угадывать, Овечкина сделала это за него:

   - Он немедленно сдаст Вас как организатора, причем по обоим покушениям! Не верите?

   - Верю, - согласился Хандыбин. У этих урок нет ни чести, ни совести, и они готовы навлечь беду на невиновного человека, лишь бы избежать наказания или, хотя бы, смягчить. Но я по-прежнему не могу взять в толк, причем здесь я?

   Хотя Кирилл Олегович и хорохорился, было видно, что он всерьез озадачен. Лиде казалось, что по его лицу, как на бегущей строке, она может читать мысли Хандыбина. Сначала, полагала она, он обругал Стаса за недомыслие: кой черт его потянуло покушаться на эту сучку? Затем, естественно, раскинул мозгами: чем, собственно, ему грозит вся эта хреновина? А хреновина грозила серьезными проблемами: если Филимонов, гадский кот, заговорит, замести могут надолго, а то и навсегда, значит, нужно предпринимать какие-то меры. Это если директор не причастен к похищению Гусева. А если причастен, ход его мыслей будет другим: Он сочтет, что сделал все, что мог, и не станет связываться с Овечкиной. Или станет?

   - Кстати, товарищ майор, Вы говорили о каком-то предложении...

   Кажется, у рыбаков это называется "поклевка", подумала Лида. Она собралась, было, ответить, но в это время раздался звон разбитого стекла, и по всему кабинету разлетелись осколки роскошного письменного прибора из уральских камней, украшавшего хандыбинский стол: пуля, пущенная неизвестным снайпером, разбила его вдребезги. Собеседники моментально оказались на полу. Кирилл Олегович выглядел растерянным и напуганным. Видимо, посчитал, что ему припишут покушение на нее, решила Овечкина. Сама же она была уверена, что это - продолжение вчерашней истории, о которой она только что поведала директору. Сказано ведь: не буди лиха...