Мортиша обвязала яростно извивающегося в руках грызуна гибким побегом лианы на манер шлейки, которую надевают на щенков, только на все четыре лапы, после чего привязала другой конец к заранее выломанной длинной ровной ветке. Получилась импровизированная удочка с леской и живцом. Или, скорее, миноискатель.

   Длина ветки была приличной, что-то около двух метров, этого должно было хватить, чтобы самой не попасть под удар. Не хотелось вновь испытать на своей шкуре те дивные ощущения, очень не хотелось. У нее и так одно ухо никак не примет нужное положение, хорошо хоть раны заросли... Пусть она и не чувствует боли, а если чувствует, то как-то странно, но попадать в ловушки не хочется.

   Мортиша взяла удочку наизготовку, сконцентрировалась, и сделала шаг вперед.

   - Рубикон пройден...

   ***

   Шажок... еще шажок... и еще... Мортиша двигалась медленно, внимательнейшим образом осматривая окружающее ее пространство перед тем, как продвинуться еще на длину ступни. Спешить было некуда, она ведь не живое существо, чтобы страдать от голода, холода или усталости. Грызун недовольно пищал, извиваясь в своих путах, изо-всех сил высказывая свое мнение насчет происходящего.

   Этот склеп отличался от виденных ранее. Грубые, не выглаженные как обычно стены. Причем, гранитные, а не обсидиановые или базальтовые. Пол также был шероховатым, разительно отличаясь от того гладкого, как зеркало покрытия, что было у неё в доме, например.

   Никаких росписей, украшений, надписей... совершенно ничего. Только грубо обработанный камень, и все. Судя по всему, на эту усыпальницу раскошеливаться не спешили.

   Однако больше всего Мортишу поразило не это. Ну подумаешь, родня решила плюнуть на приличия и сэкономила! Так что?! Это ж не дом, а склеп, сюда гости не ходят, и экскурсии никто не устраивает, так что, стыдиться не перед кем.

   Потрясло девушку то, что она практически в склепах не встречала, только в полностью разрушенных.

   Пыль.

   Обыкновенная пыль, скопившаяся на полу толстым слоем, осевшая на неровностях стен и потолка, пушистым ковром расстилающаяся под ногами. В ней прекрасно были видны следы грызунов, мчавшихся навстречу своей гибели.

   Следы смазывались, путались, один из грызунов даже явно влетел в стену с перепугу, судя по всему, после чего помчался дальше, прямо в зал, но ему вскоре не повезло. Примерно в десяти шагах от входа валялась подпаленная тушка, от которой шел ясно видимый дымок, а на стене оплывала раскаленная бронзовая заклепка.

   Мортиша тут-же протянула "миноискатель" запищавший не хуже настоящего и принялась водить им из стороны в сторону. Недовольный грызун задергался, пытаясь освободиться, но у него ничего не выходило: спеленала его девушка на совесть.

   Была надежда на то, что ловушка была одноразовой, или ей требуется время на перезарядку. Осторожно приблизившись, Мортиша принялась водить палкой из стороны в сторону, качающийся на лиане грызун запищал еще громче, дергаясь, как припадочный.

   Злобно хмыкнув, лич не отказала себе в удовольствии и шмякнула тушкой об стену, от чего зверек заорал с ясно слышимым возмущением.

   Время шло... Грызун изображал из себя воздушного акробата, Мортиша сосредоточенно водила палкой, как рыбак, вываживающий крупную рыбу, стены все также оставались безучастными, ничем не плюясь и не преподнося сюрпризы.

   Выждав некоторое время, лич убедилась в безопасности прохода и осторожно прошла дальше, внимательно смотря во все стороны сразу.

   Тишина. Тишина и спокойствие... могильное.

   Коридор закончился достаточно быстро. Тридцать шагов - и Мортиша стоит прямо возле входа в зал, благоразумно не приближаясь. Прямо под декоративной аркой лежали две обугленные тушки, намекая, что переть внаглую - глупо. И вредно для здоровья, которого и так нет. Или есть? Хммм... интересный философский вопрос...

   Описывающий круги грызун запищал, когда из еле видимого металлического кругляшка, вмурованного в камень примерно на уровне пояса, вырвалась молния, вспоровшая воздух прямо возле его тушки. Зверек резво задрыгался, извиваясь, словно гусеница, пока Мортиша с нарастающим азартом резко дергала палку, не давая тушке поджариться.

   Молнии летели одна за другой, лич бешено размахивала палкой, грызун уже даже не пищал, так, только тяжело, с присвистом, дышал, закатывая глаза и хекая, когда увлекшаяся Мортиша, не рассчитав, лупила его тушкой о стены.

   Слегка зашипело,- и последняя, слабенькая молния попала грызуну прямо в зад, опалив короткий пушистый хвостик и заставив возмущенно вякнуть, взбрыкнув лапами.

   Мортиша замерла, внимательно осматриваясь.

   Зверек закатил глаза и вывернул наружу свой завтрак, после чего с чувством выполненного долга потерял сознание, обвиснув в своем коконе.

   - Лепестричество кончилось... - философски констатировала Мортиша, осторожно обходя лужу.

   Зал не впечатлял. Маленький, низкий, метров пять в диаметре, не больше, такой же грубо вырубленный, как и коридор, посреди стоял покрытый пылью саркофаг, тоже какой-то подозрительно небольшой, явно не рассчитанный на взрослого человека. Детский?

   Никаких предметов интерьера, как иногда бывало, никаких росписей, светильников, надписей и прочего. Только большая, толстая каменная плита, рухнувшая с потолка, судя по всему, причем, прямо на саркофаг, из-под которой медленно капало.

   Теперь было понятно, что это был за грохот. Из-за гроба осторожно выглядывал последний грызун, настороженно сверкая бусинками глаз. Вид у него был замученный, шерсть слиплась от пыли и грязи.

   - Что ж... заслужил!

   Отойдя в сторону, Мортиша топнула ногой, и грызун, заверещав, вылетел в коридор, помчавшись навстречу свободе.

   ***

   - Моя прелесссть...

   Мортише было хорошо... даже очень. Сейчас она сидела на углу саркофага, нежно поглядывая на свою добычу и лаская ее ладонью, словно кошку. Оторваться от этого занятия не было никаких сил, впрочем, лич и не пыталась.

   Раз у неё такой приступ восторга, надо им пользоваться, жизнь в последние пару дней приятностями ее не радовала. Ей было так хорошо, что даже скукоженное ухо вернулось в прежнее положение, и теперь Мортиша лениво шевелила своими органами слуха, чем-то напоминая кошку породы Сфинкс: такая же лысая и страшная на вид.

   Вернее, такая страшная, что даже красивая...

   Слегка повернув голову, лич мысленно обратилась к перекрученным останкам внутри саркофага, заботливо скованных цепью из того же черного металла, что и её украшения:

   - Спасибо, милый. Твой дар просто невероятен. Теперь у меня есть шанс, за что тебе огромное спасибо. Со своей стороны готова выполнить свою часть сделки. Надеюсь, что тебе удасться переродиться в более лучших условиях.