Тихо потрескивали поленья, которые Мортиша время от времени подбрасывала в чашу, языки пламени выстреливали вверх, танцуя огненный танец... девушка развалилась в своем каменном кресле, закутавшись в одеяло. Холодно ей, естественно не было, но само ощущение ткани, окутывающей тело, огонь, тихое журчание ручейка... все это настраивало на философский лад, тем более, требовалось осмыслить события прошедших дней.

   Намеченный план действий она до конца так и не выполнила: осталось еще одно непроверенное место, кровать она так и не сделала, красоту не навела, люлей отхватила по самое не могу, впрочем, были и приятные бонусы...

   Судя по всему, ее способности, находящиеся практически в противозачаточном состоянии, очнулись от спячки, и начали потихоньку развиваться. То ли молния так подействовала... ведь еще в прошлой жизни она читала о случаях пробуждения сверхспособностей после того, как люди попадали под удар молнии, или их тупо долбало электричество из неисправной розетки...

   Да, или просто она, скажем так, подросла, и это плановый процесс, как рост зубов, например. Ведь она практически младенец, если сказать честно и откровенно, ничего не знает, практически ничего не умеет, так, слаборазвитые инстинкты и все.

   Да, есть некоторые, так сказать, способности... вот только чувствовалось, что это все просто младенческий лепет, и до настоящего, матерого лича ей как до луны на карачках. Ей бы учиться... вот только чему? И как?

   Хорошо что удача ее не оставила, и подарила такой щедрый подарок! Рабочий журнал мастера-артефактора... настоящего, с невероятно мощным даром, истинного самородка, не оцененного своей семьей... или оцененного по достоинству, уж это с какой стороны посмотреть...

   ***

   Сдвинув крышку саркофага, Мортиша уставилась внутрь, чувствуя, что несуществующие волосы пытаются встать дыбом от открывшегося зрелища.

   Девушка помнила, что в Лесу хоронили тех, кто был недостоин, по мнению их семей, лежать в фамильных усыпальницах: роскошных, богатых, потрясающих своими скульптурными изображениями, украшениями и прочим.

   Сидхе вообще были жуткими эстетами, причем от слова "жуткие". Им ничего не стоило наслаждаться составлением букетов, наблюдая за пытками врагов, или показательно казнить, растягивая это действие на неимоверно долгое время, или рыдать, глядя как труп недруга раздавил любимый одуванчик... Мораль у Высших была крайне своеобразной.

   Однако Семья обычно была на первом месте, впрочем, отношения внутри данной ячейки общества также послужили бы материалом для многочисленных докторских, диссертаций и исследований различных мозголомов, если бы таковые водились в данной реальности.

   Интриги, подсиживание, травля слабаков, подлизывание к сильным и желание скинуть их с пьедестала... семьи обычно были натуральнейшей паучьей банкой. Судьба самой принцессы была крайне... обыденной, впрочем, Мортиша искренне считала что ей невероятно повезло.

   Во-первых, король милостиво признал ее, пусть и перед смертью. Теперь у нее есть статус, а это крайне важно, ведь в будущем она вернется в лоно цивилизации.

   Во-вторых, ее не закопали живьем, а быстро и безболезненно убили, что также не могло не радовать.

   Особенно на фоне увиденного...

   Когда Мортиша сдвинула тяжеленную каменную крышку, и заглянула внутрь, лича скрутил настоящий приступ. Словно головная боль, обрушившаяся со страшной силой... она даже сравнения подобрать не могла!

   Рухнув на колени, лич только скрипела зубами, выстраивая в голове многоэтажные матерные конструкции. Напоминание о том, каково это быть живой, ей совершенно не понравилось: дикая боль накатывала волнами, но, что самое страшное, Мортиша решила что окончательно съехала с катушек, так как где-то на перефирии сознания все отчетливее слышался тонкий, отчаянный крик о помощи, а также накатывала невыразимая надежда на то, что эту помощь окажут.

   Рухнув на пол и бессмысленно пялясь в потолок, Мортиша лежала, а перед глазами проплывали образы, перемешанные с символами, звуками и ощущениями.

   ***

   Маленькому Риэльх ап-Коррте было двадцать, когда на его отца, высокородного сидхе было совершено очередное нападение. Врагов было много, покушения были обыденной реальностью, а лорд ап-Коррте исповедовал принцип пионеров: "Всегда готов!".

   Бой был коротким, но жарким: выпущенные нападавшими заклинания снесли беседку, в которой любил предаваться послеобеденному созерцанию облаков мужчина, выкосили часть охраны и почти попали в самого лорда, успешно выставившего Щит Хаоса для защиты, после чего последовал Каскад Молний, Кровавая Цепь и Каменный Пресс, и в живых остался только один нападавший, от остальных только кровавые ошметки разлетелись.

   Целый и практически невредимый сидхе (мелкие царапины не в счет) довольно оскалился, отдавая приказы выжившей охране, уволакивающей стонущего пленника в казематы, после чего обернулся к сыну, который в этот роковой для него день напросился на прогулку с отцом, и его улыбка увяла.

   Мальчик валялся на земле, слабо царапая пальцами пожухлую траву, его тело дергалось в судорогах, глаза бессмысленно смотрели куда-то в пространство, из приоткрытого рта тянулась ниточка слюны. Вздохнув, лорд поднял ребенка на руки и поспешил в дом.

   Осмотр целого консилиума врачей принес неутешительные вести: на ребенка воздействовало странное проклятие, судя по всему выпущенное под прикрытием атакующих. Мальчик только корчился в забытьи, руки и ноги странно подергивались, живя своей жизнью, пот стекал струйками по вискам.

   Особой любви к третьему сыну от пятой жены мужчина не питал, для него ребенок представлял собой всего лишь одного из многих отпрысков, законных и не очень, что поделать, уж очень любвеобильным был Хрессе ап-Коррте.

   Наследник, и не один, у него был, сыновья радовали его своими успехами и скоростью обучения, а эта малявка... впрочем, это все-таки его кровь, так что надо лечить.

   Время шло, врачи измывались над пациентом по мере сил и возможностей, у мальчика резко стал портиться от постоянного лечения характер, а вскоре стала портиться и внешность. Как оказалось, проклятье глубоко воздействовало на кости, а так как ребенок рос... он охромел, плечи перекосило... прекрасное лицо урожденного высокородного сидхе, чистая белая "лунная" кожа и великолепные длинные волосы, положенные по статусу только подчеркивали несовершенство всего остального.

   Не имея возможности сравниться с остальными родственниками в магии, или боевых искусствах, или хотя бы в искусстве интриг, Риэльх пропадал в библиотеке, где и нашел свое призвание.

   Полуразумные Артефакты.

   За них иногда платили алмазами по весу, рабами и поместьями, дарили ночи и дни любви, убивали и грабили. Все зависело от конкретной цели, для которой изготовлялся очередной шедевр. Дар изготовления артефактов не был у сидхе редок, и ценился он только тогда, когда создавались шедевры. Простенькие и не очень амулеты различного назначения могли наклепать многие, но вот создать Вещь...