– Что же ты, братец, мешкал?! – сказал с досадой младший.– Теперь прискачет на этом жеребце второй эмеген. Ну ладно! Уж в этот раз, пока я биться буду, поймай жеребца непременно! Да помни: по имени меня не называй.

И только он это успел вымолвить, как примчался на том жеребце второй эмеген, страшней и свирепей прежнего. Увидел он убитого эмегена и заревел:

– У, собачье племя! Кто осмелился убить моего брата и угнать наш табун? Когда-то нам Абоковы покоя не давали. Так мы их всех до одного побили.

– Я твоего брата убил! Я ваш табун угнал! – ответил младший.

– Бороться будем или камни бросать? – спросил эмеген.

– Коль на свою силу надеешься – бороться!

Долгой была схватка с эмегеном. Но всё же свалил джигит его и снес голову. А сын бия совсем перепугался и от страха взобрался на высокое дерево и опять не поймал жеребца.

– Что ж ты, братец, так оплошал?! – в сердцах сказал младший.– Нет мне от тебя никакой помощи. Отправляйся домой, пока цел. Да помни: не вздумай окликнуть меня по имени! Ведь сейчас прискачетг сюда третий эмеген. Кто знает-он победит меня или я его? Если он верх возьмёт, тебе тоже пощады не будет.

И отправился сын бия с позором прочь.

Но он только притворился, что возвращается домой. Нашёл поблизости пещеру, спрятался и стал ждать, пока эмеген прискачет. А эмеген тут как тут. И был это самый страшный из трёх эмегенов, самый свирепый. Как увидел его приёмыш, упал наземь без памяти. Однако очнулся вскоре и стал подглядывать, как младший с эмегеном бьется.

Долго бились они, но всё же удалось младшему схватить эмегена и ударить об землю. А сын бия посчитал, что эмеген убит, и выбежал с криком:

– Эй, младший из Абоковых, ударь его хорошенько! Услышал эмеген имя Абоковых, поднялся, натянул лук, и ударила стрела прямо в младшего брата Но он выхватил саблю и успел все-таки снести эмегену поганую голову.

– Ну, братец, вот ты и сделал то, чего я так боялся,– сказал джигит со стоном.– Трижды просил я тебя не называть моё имя. Садись теперь на моего коня, отпусти поводья и скачи. Конь сам доставит тебя куда надо. Там, где он остановится, выйдут тебе навстречу. Не рассказывай дурных вестей, скажи только «Младший из Абоковых занемог и просит вас приехать».

Сел приемыш на голубого коня, отпустил поводья, и помчался конь быстрее ветра. Много ли он ехал, мало ли, но прискакал конь к богатой каменной сакле, громко заржал и стал бить копытом.

Выбежала тут на порог красавица, краше которой никогда не видел сын бия. Она попросила его войти в дом:

– Будь нашим гостем! Скажи, в чем нуждаешься? Чем можем тебе помочь?

– Младший из Абоковых занемог. Эмеген пронзил его грудь стрелой, и он уже, наверное, скончался.

Услышав такую весть, вскрикнула красавица и упала замертво. Тут вышел почтенный старик с белой бородой. Он поднял красавицу и унёс в дом, а потом вернулся и сердито спросил:

– Эй, всадник, что за весть ты принёс в мой дом?

– Младший из Абоковых ранен. Эмеген пронзил его стрелой, и он уже скончался, наверное.

– Глуп же он, коли с тобой дело имел! – проворчал старик. Быстро оседлал он своего коня и приказал:

– Показывай дорогу!

Как огонь летели их скакуны. Примчались они на место битвы, видят – младший из Абоковых совсем уже умирает. Спрыгнул старик наземь, зубами у него стрелу из груди вытащил, перевязал рану и посадил на эмегенова коня.

Погнали они перед собой табун, вернулись в дом старика. Младшего брата в постель уложили, и старик принялся искусно врачевать его. А сына бия как гостя принимали, угощали на славу: то кушанье, что сегодня ел, назавтра уже не подавали.

Когда стал раненый поправляться, позвал старик приёмыша в комнату для гостей. Там было много красивых девушек. Они пришли приветствовать гостя.

– Узнаешь среди них ту, что вышла тебе навстречу? – спросил старик.

– Я узнал бы её сразу, но здесь её нет. Она лучше всех этих красавиц!

– Вот она! – сказал старик.– Она была прекрасней всех моих дочерей, но ты сразил её страшной вестью. Она занемогла совсем и потеряла свою красоту. Твой поступок недостоин мужчины!

Потом повёл его старик в свою кладовую, открыл сундук, полный золота, и велел:

– Бери сколько сможешь и уезжай!

Насыпал приёмыш золота два полных кармана, и отправились они с младшим братом домой. Младший брат на эмегено-вом коне едет, а перед собой табун гонит.

По дороге младший сказал приёмышу:

– Эмегены, которых я убил, погубили моих старших братьев. Все пятеро погибли из-за этого табуна.

Как стали к родному аулу подъезжать, младший брат слез с эмегенова коня, снял с себя богатый наряд и оружие, надел старую, рваную черкеску и принял свой прежний вид.

– Если кто спросит обо мне, смотри не болтай, что я пригнал табун и убил эмегенов,– наказал он приёмышу.

Добрались они наконец до своего аула.

– Сын бия нашёл младшего брата и пригнал табун коней! – радовались люди.

Но когда начали соседи у приёмыша допытываться, как ему такая удача выпала, он не удержался:

– Этот табун пригнал он, младший брат.

Как увидела приёмышева жена младшего живым, невредимым, опять решила извести его.

Собрались тем временем старейшины аула, пришли к младшему из Абоковых. Приветствовали его как равного.

– Что ж ты,– говорят,– сынок, несмышлёнышем прикидывался, нас, грешных, обманывал?

– Почтенные друзья моего отца! Всем вам ведомо, что старшие мои братья были смелые джигиты, богатыри. Пятерых убили эмегены. Один я остался жив – был в ту пору ребёнком. Если б эмегены прослышали, что уцелел один из Абоковых, они бы и меня погубили. Я прикинулся дурачком, несмышлёнышем, чтоб не могли люди сказать: «Жив ещё один из рода богатырей Абоковых!»

Похвалили старики юношу за его сметливость.

– А теперь,– продолжал он,– рассудите нас, друзья моего отца. Не знаю, какое зло причинил я нашей невестке, но заставила она своего мужа отвезти меня в дремучий лес и бросить на съедение волкам. Дом, скот, земля – всё, что есть у нас, по праву моё. Нужды не знают в нашем доме. Почему же она для меня крошку лишнюю жалела? Скажи при всех, что я тебе плохого сделал? – обратился младший брат к жене приёмыша.

Молча стояла женщина. Нечего было ей сказать. Достал тогда младший брат из своего артмака колокольчик, позвонил, и примчался на его зов необыкновенный конь. Посадил джигит злую невестку лицом к хвосту коня и пустил его в степь.

А потом раздал он эмегеновых лошадей всем аульчанам и устроил большой пир. Пировали на том пиру все жители аула, от мала до велика, несколько дней и ночей.

Давным-давно жил в одном ауле старик, присматривал он за табунами князя. И был у старика сын Аладйн. Имели они в хозяйстве одного коня. Каждый день Ала-дин отправлялся с ним на водопой. А колодец был далеко от аула. Съезжались туда на своих конях все юноши из разных аулов и по пути устраивали скачки.

Конь Аладина всегда был последним, и Аладйн очень стыдился этого. Наконец не стерпел юноша и пожаловался отцу:

– Отец, ты сам знаешь: хожу я за нашим конём усердно, вволю даю ему сена, а он на скачках остаётся позади всех. Купи мне, отец, доброго коня!

Старик пообещал. Он знал: если будет у сына хорошая лошадь, сын покажет себя настоящим джигитом. Встал старик на другой день рано утром и, никому ничего не сказав, поехал на княжеский луг. Хорошо разбирался старик в лошадях. С утра до вечера осматривал он всех коней. Но не нашёл среди них достойного.

– Поезжай дальше,– посоветовал ему табунщик.– Ведь у князя, кроме этого, ещё восемь лугов.

Отправился старик на второй луг и там осмотрел тысячу коней и тоже не нашёл подходящего.

Так проездил старик девять дней. Побывал на всех девяти лугах, осмотрел все девять тысяч коней князя, но не было среди них такого скакуна, какой нужен был Аладину.

Совсем уже было собрался старик домой вернуться, да передумал. «Дай,– думает,– посмотрю ещё коней на землях соседнего князя».