Разочарование охватило и Георгия. Теперь уже совсем по-иному прислушивался он к рассуждениям командора Болби, который явно дожидался в Александрии его прилета. Молодому инженеру приходилось, наконец, решить, намерен ли он и далее гнить в лагерном склочном и недоверчивом мирке в качестве нежеланного гостя или же согласиться на самостоятельные рискованные и дерзкие действия против врага.

— Положение создалось такое, что один решительный агент может вершить чудеса… — искушал его Болби. — Вся Греция, несомненно, дожидается нашей инициативы… А мы намереваемся ударить по Германии с тыла, и удар этот должен быть нанесен именно в Греции… Подумайте хорошенько…

— А есть ли там уже какое-нибудь собственное, греческое подполье? — спросил инженер, которому было известно о существовании подпольных организаций в Польше.

— Вне всякого сомнения! — ответил Болби. — Нам известно о попытках объединить движение Сопротивления в подпольную армию освобождения под лозунгом народной демократии. Скорее всего оно должно объединить монархистов и республиканцев и призвать их к общим действиям. Но начинает действовать и другая организация, о которой мы знаем очень мало. Это Народный фронт освобождения, объединяющий левые силы. Следует предполагать, что им руководят коммунисты…

— Скорее это политические дела, а не военные, — заметил Иванов.

— Нет, не только. Мы получаем сигналы о целом ряде мелких группок и организаций с самыми различными программами и целями. Мы, вполне естественно, будем сотрудничать со всеми, кого сможем использовать для общих целей, но вы в качестве нашего агента будете действовать совершенно самостоятельно в глубоком подполье, опираясь в первую очередь на тех, кто был нами оставлен в Греции специально для вас.

Георгий кивнул: самостоятельные действия нравились ему больше, чем сотрудничество с совершенно неизвестными людьми.

— Мы обеспечим вас всем необходимым, — продолжал искушать его Болби. — И со временем, после того как вам удастся выполнить свою балканскую миссию, вы попадете в Польшу… Это ведь только первый этап! Подумайте хорошенько…

Георгий и в самом деле стал все чаще и чаще задумываться. Задания казались ему важными, увлекательными, ведущими к возможному признанию, кто знает, может, и к славе. Он стал бы поляком, сотрудничающим с движением Сопротивления в Греции! А почему бы и не так? Ведь даже его любимый поэт Байрон прославился тем, что отправился на помощь к греческим патриотам и даже пожертвовал жизнью ради свободы Греции. Байрон был одержим романтическим разочарованием, но поступками его руководил благородный энтузиазм. Кроме того, в исторических источниках имелась уже определенная польско-греческая традиция. Так, например, вспоминали о поляках, которые пали в битве у Петы в Эпире в 1822 году. Тогда там сражался целый польский отряд под командованием некоего Межевского. В греческих хрониках записано также имя Грановского, который с эскадроном улан маршировал в 1821 году во главе маленькой армии греческого князя Ипсиланти; польский эскадрон первым вошел в Бухарест… Что же предстояло предпринять сейчас, когда тот же самый враг грозил уничтожением как польскому, так и греческому народам?.. А если придется погибнуть?.. Но ведь смерть в борьбе не только обязанность, но и высокая честь.

Утром он разыскал командора.

— Ай эм реди, я готов, — заявил он. — Но только одно условие: я не хочу порывать с польской армией. Не могу я отказаться от службы своему народу, своей стране.

— Конечно же! Это совершенно справедливое требование, — похвалил его решение явно обрадованный командор.

Он быстро ознакомил новообращенного с положением дел на фронтах, приведя его в «оперейшн рум» и показав ему карту военных действий. Немецкая колонна, двигавшаяся через Балканы и Грецию, сначала приостановилась на полуострове Матапан, в 100 километрах от Крита. Уже тогда можно было предположить, что остров этот станет целью дальнейших операций, чтобы иметь возможность еще ближе сомкнуть оба конца страшных клещей. В ходе первой половины мая немецкие люфтваффе бомбардировали порт и залив Суда на Крите, стараясь помешать разгрузочным работам англичан. Со всех греческих аэродромов, спешно приводимых в порядок, в воздух поднимались бесчисленные немецкие и итальянские самолеты и со все возрастающим упорством обрушивались на Крит. Слабые силы британского королевского воздушного флота были просто-напросто выметены с двух аэродромов на Крите, в Малеме и Гераклионе. Втянутый в тяжелые бои египетско-ливийский фронт не мог уже оказывать никакой помощи. 20 мая началась массовая атака немецких парашютистов. Они высаживались под Малемом, под Канией, на полуострове Акротири. К вечеру первого дня десантных операций число высадившихся парашютистов достигло почти десяти тысяч. Как оказалось, одной из главных баз, использованных немцами для наступления на Крит, был, помимо греческих, аэродром на острове Карпатос Додеканесского архипелага. Не помогла и бдительность британского военно-морского флота — с наступлением темноты транспортные самолеты немцев совершали посадки на Крите почти с точностью железнодорожных расписаний, после чего началась новая атака.

…Георгий с интересом приглядывался к большой карте, на которой дежурный офицер морского отдела с невозмутимым спокойствием отмечал места гибели британских кораблей. Правда, итальянский флот был парализован, но к западу от Крита остались затопленными крейсеры «Глостер» и «Фиджи», а к югу — противовоздушный крейсер «Калькутта». Помимо этого, вокруг злополучного острова уже пошли на дно с полдюжины эсминцев. Англичане уже не думали о том, чтобы удержать Крит, речь могла идти в лучшем случае о том, чтобы эвакуировать и спасти хотя бы часть находящихся на острове войск. В начале июня 1941 года война достигла нового критического момента. И только три недели спустя, когда Гитлер ударил на восток, англичане вздохнули спокойнее: главные силы Германии теперь были связаны боями с Красной Армией.

Что же касается военных действий в африканской пустыне, то три отличительных черты определяли ее характер. Во-первых, это была непрерывная битва исключительно между армиями, без разрушения городов, без преследования мирного населения, без гестаповских методов. Во-вторых, итальянцам и немцам здесь противостояла истинная коалиция народов, поскольку одна только 8-я британская армия состояла из английских, австралийских, французских, польских, греческих и чехословацких воинских частей и соединений, а вооружение и снабжение частично поступало из Соединенных Штатов. Кроме того, война здесь немного походила на войну в безбрежных океанских просторах, где очень часто приходится пользоваться буссолью и редко когда вести бои применительно к местности, чаще всего рассчитывая на быстроту и внезапность. Во время всех этих молниеносных наступлений и не менее молниеносных отрывов от врага противники в значительной степени вынуждены были опираться не только на механизированные колонны, но и на морской транспорт, действующий параллельно береговой линии. Наконец, в период стабилизации на той или иной линии фронта обе стороны лихорадочно стягивали подкрепления в живой силе, бронетанковых войсках и горючем, и тогда Средиземное море и небо над ним превращались в арену ожесточеннейших боев за преобладание на морских и воздушных путях. В зависимости от положения в Северной Африке менялся темп воздушно-морской битвы за Мальту, которая очень мешала снабжению армии Роммеля. И здесь особое значение приобретала разведывательная и подрывная деятельность в Греции, представляющей собою как бы тылы Африканского корпуса, его ближайшую базу в обеспечении живой силой и материалами.

Снабжение итальянских и немецких войск в Северной Африке осуществлялось главным образом через крупные порты — такие, как Палермо в Сицилии, Неаполь и Бриндизи в Италии, а также Пирей и Патры в Греции. Причем из двух последних портов транспорты шли в основном в Бенгази, что в Ливии. Главным заданием Георгия Иванова было оповещение о каждом судне или корабле противника, покидающем Пирей или другой какой греческий порт. Пока что информация поступала кое-как, с опозданиями, ей отводилось второстепенное значение, ей не хватало столь необходимой точности, которая могла бы обеспечить союзникам надлежащее использование своих оперативных сил в воздухе и на море. Командование военно-морских и военно-воздушных сил, как сговорившись, требовало диверсионных акций на территории Греции, но в первую очередь информации о том, когда и куда направляются неприятельские суда из греческих портов.