– Зачем?

– Кроме тонуса мышц еще существует и тонус кожи. Поддерживать. На аквааэробику вы вряд ли пойдете, это скорее для женщин, но хотя бы плавайте. Только не как медуза и не по-собачьи.

Я задумчиво посмотрел на Антона Аверьяновича и понял, как сильно хочу его убить. Холодная, равнодушная сука, которую нельзя подпускать к работе с людьми и на пушечный выстрел.

– Ваша девушка скажет вам спасибо, – продолжал между тем тренер, – особенно если с ней ходить будете.

– Девушка?

– Ради самого похудания так себя не истязают, – усмехнулся он, – как правило, цель глубже – понравиться противоположному полу.

– Да вы знаток человеческих душ, – съязвил я.

– Приходится. Работа такая, – сказал он и тут же отошел, как будто разговор ему наскучил.

Следовало признать, что выстрел лег достаточно близко к цели. Для мужика тридцатник – не возраст, и хоронить себя в квартире у телевизора или компа еще рано…

Я смотрел на себя в зеркало и улыбался новому отражению. Оно мне определенно нравилось! Я ухмыльнулся и стал мыть руки. Консультант в отделе мужской одежды была настолько мила, что отвесила мне кучу комплиментов, как фигуре – на меня почти все садилось как влитое, так и лицу.

– Вы знаете, что похожи на римского императора? – девушка откровенно кокетничала и строила глазки. – Я вчера как раз фильм смотрела. Документальный…

Я стоически делал вид, что намёков не понимаю, и едва смог дождаться, когда она упакует обновки и отдаст мне, чтобы сбежать. Хотя, не скрою, такое внимание было в новинку и грело душу. Раньше я удостаивался только презрительных или жалостливых взглядов. Да и зайти за одеждой в модный бутик мне бы и в голову не пришло – размерный ряд заканчивался задолго до нужного. Так что к выходу на работу после отпуска я был готов на все сто процентов и готовился произвести фурор.

Я, конечно, предполагал, что коллеги впадут в ступор, но оказался не готов к тому, что меня не узнали.

– Вы к кому? – бросила мне Галина Сергеевна.

– А разве меня уволили?

– Боже мой, Боря! – она всплеснула руками и поправила очки. – Что ты с собой сделал?

– Вам не нравится?

– Нет, что ты, очень здорово, но…

Я сел за свой стол и включил компьютер. Спрятался за монитором и сделал вид, что очень занят. Еще две девушки наперебой стали хвалить новый имидж и даже пытались выпытывать подробности. От постоянных «что» да «как» и прочей бесполезной трескотни начала болеть голова. А вот Стаса на горизонте видно не было, и все мои старания по удержанию безразличного выражения лица пошли прахом. Несмотря ни на что, хотелось увидеть его реакцию на преображенного меня.

– Боря, не обижайся, пожалуйста, на меня, – Галина Сергеевна подошла ко мне в обед и оторвала от созерцания таблиц и попыток понять, кто и где косякнул, – тебе очень идет новый образ, но такое резкое похудение…

– Резкое? – удивился я, для меня оно как раз было не таким уж и быстрым, растянувшись во времени почти на год.

– …может быть вызвано болезнью.

– Я уверен, что это не так.

– Мой муж тоже отрицал очевидное!

Мне понравилось это «тоже». Возможно, Галина Сергеевна и хотела как лучше, но настроение и ощущение внутреннего триумфа умудрилась подпортить капитально, о чем я ей и сообщил. Она отошла обиженная, и хоть перестала со мной разговаривать, красноречивые взгляды продолжала кидать. Не выдержав, сбежал в соседний отдел, благо было что обсудить с коллегами, но нужного человека на месте не оказалось, и, предположив, что он скорее всего курит, я пошел искать его на втором этаже, в курилке.

Я толкнул тяжелую дверь и зашел в пропахшее сигаретным дымом помещение. От этого запаха не спасало ничто: ни открытые настежь окна, ни покрытые кафелем стены и пол, а ведь, казалось бы, чему тут впитывать запах?

– О, Борька, привет, – Стасик прищуренными глазами окинул меня взглядом, как будто на рынке ему пытались всучить порченый товар.

– Привет.

– Неплохо смотришься. Отощал от безответной любви?

– Просто решил похудеть, тебе что за печаль? – меня покоробило бесцеремонное разглядывание, и я пожалел, что вообще сюда заглянул. – Верещагина не видел?

– Ты, Борька, стал еще больше на педика похож, – лениво процедил Стас, удобнее устраиваясь на раскладном стуле. – Думаешь, я не видел, как ты слюни на меня пускал жирным боровом? Думаешь, что раз похудел, так сразу привлекательным стал? Нет, Борюсик, твой зад, равно как и твой перед оставляют меня как нормального человека совершенно равнодушным.

– Что за бред ты несешь!

– Да ладно, не придуряйся, – он затянулся в последний раз и бросил окурок в урну. Встал и сделал шаг ко мне. – Свои грязные мыслишки и шаловливые ручонки держи при себе. Я предупредил.

Я сжал кулаки и резко выдохнул сквозь зубы, боль и ярость клокотали внутри и не давали придумать достойный ответ.

– Сам ты педик! – бессильно бросил я ему в спину.

– Не-ет, – насмешливо протянул он, – я в субботу женюсь, – и вышел, хлопнув дверью.

Я привалился плечом к стене, вдыхая горький дым и пытаясь справиться с эмоциями. Долго оставаться здесь было нельзя – курилка надолго пустой не оставалась. Не хватало сейчас еще праздных разговоров, не способен я на них.

Как доработал этот день до конца – не знаю. Цифры и буквы плыли перед глазами, я не понимал вообще ничего. Хотелось домой! Залезть в кресло с ногами, замотаться в плед и пить горячий сладкий чай. С тортиком!

Навязчивая мысль про какие-нибудь «Графские развалины» была настолько сильна, что по дороге домой я зашел в кондитерскую и долго изучал ассортимент. Больше других понравился «Йогуртовый» и «Тирамису».

– Что брать будете? – приветливо улыбнулась продавщица.

И в последний момент, уже достав деньги из кармана, я передумал и ушел, сделав над собой чудовищное усилие.

Настроение было хуже некуда. Тренажеры немного помогли сбросить пар, но настроение поднять не могли. Тренер косился на меня и поджимал губы, цедя слова, словно каждое стоило ему усилий. Впервые мне было все равно. Я не обращал внимания и без энтузиазма выполнял указания. Наверное, мы оба испытали облегчение, когда я решил прервать тренировку раньше положенного минут на пятнадцать и ушел в раздевалку.

– У вас что-то случилось? – я как раз снял майку, когда голос тренера заставил обернуться.

– Ничего такого, что стоило бы вашего драгоценного внимания.

– Вы сам не свой, – выдал он, – не хотелось бы, чтобы все труды пошли насмарку. Вы так целеустремленно шли к цели, что мотив кому-то понравиться был очевиден. Она не оценила?

Я молчал, опустив глаза, и нервно комкал в руках влажную от пота ткань. Хотелось в душ и горячего чая, хотелось под плед и…

– Она вас бросила? – тренер подошел еще ближе, почти вплотную. – Вышла замуж за другого?

Его настойчивость раздражала. Я вскинул голову, посмотрел прямо в его глаза и с кривой усмешкой сказал:

– Он. Женится. В субботу, – ожидая в ответ чего угодно, даже хука правой, только не хищной улыбки и слов:

– Тогда, похоже, у меня есть шанс!