— Ты чего сидишь, как петух на насесте? Пойдём гулять! — сказала Петька.

Но Денёк тут же покачал головой.

— Почему? — удивилась Петька.

— Не пускают? — сразу поняла Ленка.

Денёк кивнул.

— Вот тебе раз! Тебя же всегда везде пускают!

— Да я тут… В общем, сам виноват.

Петька бесцеремонно перелезла через забор садика, забралась к другу на подоконник.

— Из-за вчерашнего, да? — спросила она. — Из-за того, что поздно вернулся? Я же говорила, надо было меня с собой взять!

— Да нет, Петь, это совсем не из-за этого.

В комнату заглянула мама Денька.

— Здравствуйте, Екатерина Дмитриевна! — отважно поздоровалась Петька. Вообще-то она Екатерину Дмитриевну побаивалась, но сейчас ей надо было во что бы то ни стало вызволить Денька на улицу, и весь страх прошёл.

— С кем ты, Денис? А-а, Лиза, здравствуй… Ты что через окно?

— Да я… — Петька смутилась, и тут же выпалила, — Екатерина Дмитриевна, а Денису совсем-совсем погулять нельзя? Мы бы немножко… — Денёк дёрнул её за рукав и нахмурился, но Петька сделала вид, что не заметила.

— А что он вчера так поздно, так это он нам помогал. У нас, знаете, Галя осталась на осень по математике, и он с ней вчера весь день примеры решал!

— Да? — удивилась Екатерина Дмитриевна. — А мне он про какой-то дом рассказывал.

— Нет, дом тоже был, но это в перерывах, а так всё примеры да примеры… Отпустите его погулять, а? А то он от математики зачахнет…

— Ну да, зачахнет он! Если бы он только вчера так, а то он совсем от рук отбился. Миксер вот мне сломал…

Петька открыла рот и посмотрела на Денька. Тот сидел, опустив голову, ногтём отколупывая краску от подоконника.

— Хотел, говорит, вертолёт сделать!

Медленно сползая с подоконника, Петька пробормотала:

— А вы знаете… Миксер — это тоже я… То есть мы вместе… хотели вертолёт. Только вы не расстраивайтесь, я вам новый принесу. Мы как раз новый купили…

Денёк сердито гнал по дороге камушек. Петька посматривала на него виноватым взглядом, Ленка на Петьку — укоризненным.

Все трое молчали, и Петька наконец не выдержала:

— Ну, чего ты дуешься, Денёк? Тебя же отпустили, и за миксер ругать не будут, раз это не ты.

— Ага, ты не слышала, что ли? «Мы договаривались, что ты всегда будешь только правду говорить». Мы ведь на самом деле договаривались, а я…

— А ты бы сразу правду говорил!

— Ага, как мы с тобой его грохнули! На тебя, что ли, все свалить, если уж правду?

— Ну и…

— Ну и… Еще и Галинку приплела.

— Ну и приплела. Моя сестра, хочу и приплетаю. Просто она мне под руку попала.

— Тогда уж не под руку, а под язык.

Ленка молчала, молчала и наконец сказала строго:

— Оба хороши. Пойдёмте быстрее, нас уже заждались все.

Но оказалось, что в Хижине ещё не все собрались. Как всегда, опаздывал Олежка. Генки не было дома. Сашка с Лёшкой пробовали новые мечи.

— Ух ты! — выдохнул Денёк, когда Ленка торжественно распахнула дверь Хижины. Здесь было так, как бывает в самых лучших фильмах: солнце в чердачные окна, старая циновка и половики на полу, на балке подвешен почти корабельный фонарь, старинный, потемневший от времени колокольчик у двери… Денёк смотрел на всё черными глазами-полумесяцами. В них были восторг и волнение. Петька тоже немного волновалась, но с ней была Ленка, а значит, всё должно получиться: Денёк понравится Бродягам, а они — ему. И Петьке не надо будет разрываться между ними.

— Это Денёк, — сказала Петька.

Сказала и посмотрела на мальчишек из-под густой рыжей чёлки, будто говорила: вот вам хороший человек, хотите — дружите, хотите — нет.

Сашка первым протянул Деньку руку:

— Я — Саня, а это — Лёха.

Скоро Денёк был посвящён во все дела Хижины и тут же придумал себе эмблему: летящий парусник на фоне рыжего восходящего солнца, а внизу — изогнутые в виде волн буквы — «Д» и «X».

— Ты так хорошо рисуешь, — восхитилась Ленка.

— Это ещё что, — похвасталась за друга Петька, — вы бы его рисунки видели… Денёк, принеси посмотреть!

— Да ну их… Они старые. Я их ещё в третьем классе рисовал.

— Ну и что? — рассудил Сашка. — Главное, что красивые.

В общем, через час, когда пришли и Генка и закипел чайник, Денёк стал полноправным обитателем Хижины.

Герку Щеколдина все звали Щеколдой. Характер у него был противный, и внешность, и все его друзья, и всё, что с ним связано. В этом были уверены Петька и все её друзья. Потому что Щеколда был их заклятым врагом. Он жил в соседнем дворе, учился в восьмом классе и всячески вредил обитателям Хижины.

В Заколдованном лесу у Бродяг был построен шалаш из фанеры, веток и разного хлама. Здесь они летом играли в разбойников, и, несмотря на появление Хижины, шалаш оставался одним из любимейших мест. Но про этот шалаш узнал пронырливый Шик — Васька Шибаев из компании Щеколды. И началось! Разойдутся Бродяги вечером по домам, а утром приходят в шалаш и находят там окурки, битые бутылки, обёртки от чипсов и печенья, пустые пачки сигарет. Ребята злились, убирали шалаш, сжигали мусор, но утром всё повторялась снова. На узких скамейках, которые сколотил для шалаша Иван Петушков, появились выжженные спичками такие слова и рисунки, что на них и сидеть-то противно было. И запах по углам появился тот самый…

— Нет, с этим надо что-то делать! — уже в который раз гневно сказала Петька.

— Давно надо, — философски заметил Генка, — только что мы сделаем?

— Хоть дежурных на ночь оставлять, — сказал Сашка.

— А что? — Петька обвела друзей взглядом. — Давайте в самом деле дежурить.

— Ага, их вон сколько, и все здоровые, как быки, напинают только, и всё, — пробурчал Лёха.

— Да мы их сами! — тут же вспыхнул Олежка. — Ребята! Давайте, правда, их побьём!

— Спор кулаками не решается, — серьёзно сказала Ленка.

— А чем тут решать? — буркнул Олег, но спорить не стал, потому что драться с Щеколдой и его друзьями, и правда, бесполезно: они все во-он какие, одним пальцем раздавят.

— Может, с ними поговорить, — неуверенно предложила Ленка, заранее зная, что ей ответят, — они же тоже люди…

Все посмеялись: поговорить с Щеколдой. Ну-ну!

— Ну не родителям же жаловаться, — вздохнул Сашка.

— А что? — возразил Генка. — Уж взрослых бы они послушали.

— Да ну их, этих взрослых, — сказал вдруг молчавший до сих пор Денёк. — Надо с ними… хитростью бороться.

— Это как?

— А вот так…

К обеду всё для выполнения Денькиного плана было готово. Нашлись и верёвки, и вёдра, и краска. Сделали рогатки, стащили из дома целый пакет гороха, насобирали кусачих репейников. Для очистки совести написали на куске фанеры грозные слова: «Щеколда и его шайка! Ещё раз сунетесь в наш шалаш — вам не поздоровится!» Плакат повесили над входом в шалаш ещё до обеда.

— Вот, теперь хоть честно, — вздохнула Ленка. — Хотя всё равно мне эта затея не нравится.

— Придумай тогда что-нибудь другое, — сказал Сашка.

— Не переживай, всё будет здорово! — подбодрил Лёха. — Они у нас узнают, где раки зимуют!

Идея с ловушкой всем ребятам понравилась. Они весь день провозились, разводя краску, укрепляя ведро с ней над входом, протягивая верёвки-спотыкалки и тренируясь стрелять из рогаток.

— Всё равно они нас потом по одному отловят, — тоскливо сказал Генка.

— Не отловят, — успокоил его Сашка. — Мы ещё что-нибудь придумаем. Денёк, потяни-ка посильнее…

Пока делали в шалаше ловушку, Петька и Денёк рассказали ребятам про дом над обрывом, про Егора и спящий духовой оркестр. Передали приглашение на Дни Рождения.

— Если на День Рождения, то нужен подарок, — сказала Ленка. — Только я совершенно не знаю, что дарят домам на День Рождения.

— Да уж, — расстроилась Петька, но тут же придумала: — Ой, ребята, а давайте сделаем дом сами! Такой же, только маленький!