Баранов Николай Васильевич. Родился в Сибири. Призван на военную службу в 1914 году. В 17-й Сибирский стрелковый полк прибывает унтер-офицером. В сентябре 1917 года вступает в партию большевиков. Член полкового комитета.
Н. В. Баранов, член главного штаба Северного летучего отряда.
Гвоздниковский Николай Павлович. Родился в Варшавской губернии. Окончил шестиклассное городское училище. В 1915 году прапорщиком военного времени прибывает в 17-й Сибирский стрелковый полк. К 1917 году был уже в чине штабс-капитана. Избирается командиром 2-го батальона 17-го Сибирского стрелкового полка.
Кононов Александр Павлович. Родился на Украине. Окончил реальное училище, работал в коммерческом банке. После окончания школы прапорщиков в 1916 году направлен в 17-й Сибирский стрелковый полк, где был избран командиром роты.
Член главного штаба Северного летучего отряда Н. В. Баранов вспоминает:
«У С. Д. Павлова были моряки-добровольцы Балтийского флота с линейных кораблей «Андрей Первозванный», «Петропавловск», «Севастополь», «Полтава», с крейсеров «Рюрик», «Олег», «Богатырь» и миноносцев в составе трех рот, в каждой по три взвода. Командирами подразделений были передовые матросы, в основном, большевики, прошедшие суровую школу режима царского самодержавия.
Моряки были вооружены трехлинейными винтовками и карабинами. Большинство из них имело револьверы и шашки, отобранные ими во время разоружения контрреволюционного офицерства. В ротах моряков имелось один-два пулемета «максим».
Во время выезда из Петрограда обмундирование было флотское — на голове бескозырки, на ногах — ботинки. В зимних условиях это обмундирование никак не могло обеспечить, да еще на Урале при больших морозах и глубоком снеге.
Обмундирование матросы меняли по мере захвата белоказачьих эшелонов в пути следования. Но бескозырки и тельняшки — сохранили»[17].
Не успел Северный летучий отряд выступить из Петрограда, как встретился с саботажем.
Комендант вокзала заверил командование о полной готовности эшелонов для отправки отряда. Однако сообщение его оказалось ложным. Ночью 26 ноября на вокзал по тревоге вызывается железнодорожная команда ремонтно-восстановительного поезда и отряд моряков.
Солдат-железнодорожников расставили по службам. Ночь, но рабочие станции охотно помогают команде отряда. На путях и в тупиках разыскиваются свободные вагоны. Маневровых паровозов не хватало, и матросы перегоняли вагоны вручную. Нашли несколько классных вагонов. Но они оказались кем-то заняты. Тогда И. Карпухин предложил поставить вагоны в середину эшелона. И правда, только вагоны поставили в эшелоны, из них стали выходить спрятавшиеся там офицеры. Их арестовали и направили в Смольный. Вместе с ними отправили и коменданта, хотя он и грозился, что за него встанут все петроградские анархисты.
Достали лес, войлок, железо, печи. Быстро стали оборудовать теплушки. Разыскивая для эшелонов порожняк, матросы обнаружили на станции большое количество вагонов с продовольствием, которое постепенно расхищалось. Об этом сейчас же сообщили в Смольный, оттуда прислали команду красногвардейцев и грузовики.
К 14 часам 27 ноября войска были погружены и сосредоточены на Северном вокзале. Отряд занял десять эшелонов. В главном штабе отряда, расположенном в салон-вагоне, последнее совещание. Его открывает комиссар Сергеев. От имени ЦК партии, СНК и лично В. И. Ленина экспедиционный отряд приветствует В. А. Антонов-Овсеенко. Он вручает сводному отряду красное знамя.
Совет Народных Комиссаров выдал отряду мандат с такими полномочиями:
«1. Представлено право пользования в пути следования всеми средствами связи как на железной дороге, так и в городах и населенных пунктах.
2. Право, если этого потребует обстановка в пути следования, в городах, населенных пунктах и на железной дороге издавать приказы, распоряжения, объявлять районы на военном положении и вмешиваться в управление власти, создавать местные Советы и военно-революционные комитеты.
3. Производить строгий контроль за продовольственными запасами на местах и железнодорожных станциях, в складах, на элеваторах, мельницах, у спекулянтов и в монастырях, изымать, конфисковывать и направлять по железнодорожному транспорту с охраной в адреса по указанию Совета Народных Комиссаров.
4. В тех городах, населенных пунктах и на железнодорожных узлах, где существует Советская власть, отряд согласовывает все свои действия с действиями местных Советов и военно-революционных комитетов»[18].
Прощальный митинг на перроне. Командиры отдают последние распоряжения. У перрона головной эшелон. Перед ним автодрезина, на ней большой красный флаг. Горнисты играют сбор. Оркестр исполняет походный марш. Медленно отходит головной эшелон. В распахнутых дверях теплушек солдаты и матросы.
Курс на Вологду. Не успел еще отряд вытянуть по линии все свои эшелоны, как уже пришлось приступить к действиям. На станциях Волхов и Тихвин железнодорожное начальство отказалось обслуживать эшелоны отряда. Произвели аресты, а на время прохождения эшелонов аппарат работников станции скомплектовали из солдат своей железнодорожной команды.
На одной из станций разоружили банду уголовников-спекулянтов. Банду отдали под суд Ревтрибунала отряда, конфискованное продовольствие направили в Петроград.
В ночь на 30 ноября головные силы отряда начали прибывать на станцию Вологда.
НАЧАЛО ПУТИ
Главный штаб отряда знал о тревожной обстановке в Вологодской губернии. В самой Вологде 40 тысяч жителей, город непромышленный, рабочих мало. Сильно влияние духовенства, в городе 56 церквей и два больших монастыря. Много церквей и монастырей и по всей губернии.
По прибытии отряда по всем путям и на станции были выставлены патрули. На вокзал прибыли руководители вологодских большевиков. Они рассказали о положении в городе. Местные большевики все еще находились в объединенной социал-демократической организации с меньшевиками. На днях должна состояться 1-я губернская конференция большевиков.
Местные меньшевики, вступив в сговор с эсерами, развернули антисоветскую агитацию. Эсеры усиленно организовывали кулацкие банды, в составе которых было много бежавших с фронта офицеров.
Вологодцы обратились к командованию Северного летучего отряда с просьбой о помощи. Силы местных большевиков и Северного летучего отряда объединились под руководством специальной четверки. В состав ее вошли от вологодцев К. Бердяков и М. Ветошин, от отряда С. Павлов и С. Мартынов.
Начали с наведения порядка на вокзале и станции.
Вокзал забит пассажирами. В зале 3-го класса протиснуться невозможно. Солдаты дремлют даже стоя. Одни из них возвращаются после ранений, другие едут в отпуск. Есть и другая категория «солдат», по выправке сразу видно, что это переодетые офицеры. По словам железнодорожников, офицеры организуют по ночам налеты на жителей города, проводят незаконные обыски и отбирают все ценное.
Солдаты-фронтовики рассказывали, что офицеры за деньги, спирт и хлеб скупают оружие.
В зале уже с раннего утра шли митинги. На одном выступал эсер, на другом — священнослужитель. Оба призывали к борьбе против Советской власти. Их быстро заменили представители отдела центрального комитета отряда. В своих выступлениях они разоблачали предательство эсеров и разъясняли задачи молодой Советской республики.
В зале 2-го класса преимущественно крупное чиновничество и инженеры. В зале 1-го класса значительно свободнее. Много пассажиров, одетых в меховые шубы, фетровые валенки, с грудой кожаных чемоданов. Это те, кто бежал от революции с надеждой пробраться за границу. Здесь, как выяснилось при проверке документов, представители крупной буржуазии, аристократия — князья и графы, отставные генералы и духовенство.