— Люди строили Пельтреннат из глины, а эльфы везли сюда золотой мрамор со своих северных рудников. Из вредности. Вообще-то, медноволосые любят и глину, и дерево, и разный камень. Но они назло людям хотели перестроить Пельтреннат по своему вкусу. А Ставленник Игарф приказал сбросить весь мрамор в море рядом с со старыми трактами. Вот смеху-то было! Полморя засыпало!

— Н-да, весело, — согласилась я рассеянно. — Слушай, неужели всех-всех магов эльфы взяли на службу? Я как раз ищу одну свою знакомую. Очень надеюсь, что она не попала к Медноволосому в армию.

— А она кто? Ну, что делать умеет? Ну магиня там или ремесленница?

— Лекарка.

Огунд присвистнул:

— Конечно, ее записали.

— Но разве она не могла как-нибудь сбежать?

— Над воротами Плетение видела? Когда в город заходили.

— Нет, внимания не обратила.

— Вот и остальные тоже не обращали. Пока не попались. После того, как Длиннорукий навестил нашего Ставленника, над всеми входами в город такой абымж присобачили, — Огунд повертел в воздухе руками, изображая что-то переплетенное.

— Абымж?

— Ага, большое Плетение.

— Абымж — это большое Плетение?

— Вот ты тоц… нет, абымж — это ну, всякая ерунда, так говорят, когда непонятно…

— Ясно, — заключила я, — у нас это называется хренью. Абымж… хорошее слово, запомню. Так что там, с абымжем?

— Каждый, кто проходит под эльфийским Плетением, проверяется на магию. Дзинь-дзинь. Эльфийский маг вылавливает тех, кто создал поток искр.

— Н-да, для человека, которому еще год до совершеннолетия, ты слишком много знаешь.

— А что тут такого? Когда наставник вешает нам Нити на руки, чтобы мы не сбежали.

— Я думала, для того, чтобы это почувствовать, нужно самому быть магом.

— А ты уж слишком мало знаешь для взрослой ба… женщины! Клариконы — полумагические существа.

— Я издалека, понял? Поэтому мало знаю о ваших обычаях. Почему же вас тогда не призывают?

— Чувствуем мы все, но наше волшебство — серое.

— Как у нечисти?

— Сама ты нечисть! Повторяешь чушь, которую сами же эльфы и придумали! Мы себя к белым расам не причисляем, не хватало еще! Все эти разговоры насчет чистоты крови… мой дядя часто повторяет, что как только рядом заговорили о том, кто чист, а кто нечист, нужно бежать подальше и побыстрее. Эльфы-то небось сами дриадам и мелюзинам родичи, а носы задирают выше своих дубов. Мы много веков живем на Ондигане, бок о бок с другими расами, и даже гильдию имеем…

Мальчик вдруг запнулся, покраснел и быстро договорил:

— … и уж с черными колдунами точно не якшаемся. Откуда ты?

— Я же сказала, издалека. Из далекой-далекой земли.

— Из-за Океана? Из Земель Драконов? Ты на них не похожа. На драконов.

— Я… из-за другого Океана. Из земель… Центрального Чернозема… Черных Земель.

— Не слышал о таких, — лицо мальчика вытянулось. — Но звучит… нехорошо. Черные Земли. Плохо звучит.

— Нормально звучит, — пробормотала я, когда мы двинулись дальше. — Просто люд у нас там суровый. А вообще, я в гостях была. У Тонких Озер.

— Мой монастырь недалеко от Тонких Озер, просто наш наставник решил, что мы сможем переждать войну в старом святилище в лесу. У нас когда-то был договор с нечистью, чтобы охотиться и собирать грибы, ягоды и коренья. Но когда мы вошли в лес, нечисть не слишком дружелюбно нас встретила, пришлось бродить по тропам от села к селу, на тропы-то лесной народец не выходят. Потом наставник решился все-таки сходить к святилищу, да вернулся ни с чем — храм весь засыпан листвой и ветками, а землянки взрыты корнями. От чего-то эари разгневались и намели мусора, а дубы дриад разметали все постройки. Раньше такого никогда не случалось. Монахи всегда дружили с нечистью. Мы испугались. Хорошо, что маги взяли нас в обоз, не все хорошо относятся к нашей вере.

— А в чем ваша вера?

— Мы верим, что внутри каждого человека есть Источник искр, и не нужно искать искры вокруг, достаточно заглянуть в себя. И что эти искры не чисто белые или серые, а имеют много цветов, которые сливаются в один, яркий, как солнце. Это называется Семицветье.

— Тебе не нравилось в монастыре? Почему ты сбежал?

Огунд пожевал губами:

— Я не против монастыря. Мне там нравится. Моя мама принадлежала к религии Семицветья, но я уверен, что монаха из меня не получится, и откровений мне никаких не будет. Я и раньше сбегал, потому что… потому что бессмысленно все это! Не хочу часами медитировать на камнях под солнцем, луной, в дождь и жару. Ну кем я стану после ученья? Хорошо, если возьмут писарем куда-нибудь в Дом Старейшин.

— А родня?

— Родня, — Огунд тяжко вздохнул и остановился. — Вот, мы пришли. Вон она, моя родня.

В рощице у широкого моста через реку собрались клариконы. Их обоз состоял из шести телег. Маг, высокий пожилой полукровка с эльфийскими ушами, но орочьей шеей, готовил Нити, напевая под нос веселую песенку. Судя по всему, он был рад убраться из города даже во главе такого громоздкого и наверняка сложного в управлении каравана. Семья моего нового знакомого, мужчина с хитроватым лицом, женщина и ребенок, чуть помладше Огунда, погрузилась на одну из телег. В ней бок о бок уже сидели дюжины две клариконов. На втором этаже пищали дети, плетеная крыша ходила ходуном. Возле телег стояло несколько пожилых коротышек. Щупленькие и маленькие, они казались мне бородатыми детьми. Клариконы негромко переговаривались. На меня никто не обращал внимания. Я были лишь «хуми», «человечкой», одной из тех, от которых мелкие расы не ждали ничего интересного или нового. И я, кажется, поняла, что у них там за Гильдия. Клариконы, в том числе и дядя Огунда, стаскивали к обозу тюки с добром, хвастаясь тем, что добыли много чего полезного у глупых эльфов. Клариконы были воришками.

Огунд отошел от меня, поговорил с дядей и тетей, отдал им деньги. Похоже, никто не собирался брать мальчика с собой. Он покрутился подле стариков и вернулся с донельзя расстроенным озабоченным лицом.

— Мест в обозе нет. Весь квартал клариконов покидает город. Старейшины гильдии толкуют о черном колдовстве. Говорят, в некоторых местах эари вывели на тропы Хозяев леса, и те прорвали Плетения, охраняющие тропы. Плохо, если так.

— Вернемся, — сказала я. — Надеюсь, в нашем обозе все уже предупреждены об опасности.

— Нашему обозу нечисть не так страшна. У нас много эльфов, они хорошо плетут Нити, магов у нас три. И монах-наставник, он тоже в стороне не останется, если придется отбиваться, — Огунд печально посмотрел вслед обозу, переезжающему реку. — Надеюсь, с ними все будет хорошо.

— Конечно, — уверенность в моем голосе прозвучала притворно, бодрость — фальшиво.

«Что ты можешь знать, хуми?» — прочитала я в укоризненном взгляде юного кларикона.