Саймон усмехнулся:

— Может, он не таков, каким вы его представляете. Иногда считают, что члены королевской семьи должны вести себя как гранитные статуи, но, поверьте мне, мы не бесчувственные. Нам бывает неловко.

Как, например, сейчас, когда ему страстно хочется крепко обнять Ариэллу. Но Саймон снова сдержался.

— Не думаю, что журналисты хотят видеть меня гранитной статуей. По-моему, они предпочли бы, чтобы я раскисла. Тогда они затравили бы меня. Такое ощущение, что они только и ждут, когда я что-нибудь ляпну или разрыдаюсь. Они наверняка досадуют, что я такая неинтересная.

От порыва утреннего ветра мягкая ткань платья прильнула к телу Ариэллы. Менее сильный мужчина уже пал бы перед ней на колени. Если бы он не был джентльменом…

— Вас не назовешь неинтересной.

— Почему мы говорим обо мне? Разве вы пригласили меня не для того, чтобы я помогла вам спланировать вечеринку?

Саймон нахмурился. Организация вечеринки — удобный предлог. Он просто хотел узнать Ариэллу получше.

— По-вашему, вы сможете организовать благотворительную вечеринку фонда «На связи со всем миром»? Мы никогда не устраивали таких мероприятий в США.

— Конечно. — Ее лицо просияло, она облегченно вздохнула. — Мы постоянно организуем торжественные мероприятия. Можно распечатать список тех, кто занимается благотворительностью. К счастью, таких людей в Вашингтоне немало.

— Идеальный вариант. И я не откажусь от тех, кто перечисляет деньги на благотворительность ради получения налоговых льгот.

Ариэлла усмехнулась:

— Такие частенько бывают самыми щедрыми. Какую именно вечеринку вы хотите?

Он притворился, что сильно задумался:

— Грандиозную. Я уверен, вы найдете для нее хорошее место.

— Можно провести ее в Смитсоновском зале. Там много возможностей. Я позвоню туда, как только вы выберете дату.

— Дату? — Он вздохнул. — Что вы предлагаете?

— Лето не подходит, потому что многие уезжают отдыхать. Я бы рекомендовала осень или зиму. Световые дни короткие, а людям хочется одеться поярче и погулять подольше.

— Тогда ноябрь или декабрь. Дату выберите сами.

Идеально. Пяти-шести месяцев свиданий с Ариэллой должно быть достаточно для…

Для чего? Что он намерен сделать? Саймон не знал, как ответить на этот вопрос. Он просто хочет быть рядом с ней, слышать ее голос, прикасаться к ней.

— Моя партнерша по бизнесу, Скарлетт, имеет дело с владельцами помещений, в которых устраиваются вечеринки. Мы должны поговорить с ней. Нельзя, чтобы два одинаковых мероприятия проходили в одну ночь.

— Конечно, нельзя. — Он отдернул руку, которую протягивал в ее сторону. — Полагаюсь на ваш опыт. Обычно я собираю пожертвования, обзванивая людей по телефону.

— У вас получается? — В ее глазах плясали веселые искорки.

— Как ни странно, получается.

— Это намного дешевле вечеринок.

— Но представьте, скольких удовольствий я при этом лишаюсь. И потом, вряд ли в США известен фонд «На связи со всем миром», поэтому я должен себя показать.

— У меня идея.

— Да?

— Как насчет концерта на открытом воздухе?

— В середине зимы? — спросил Саймон.

— Нет! — Ариэлла рассмеялась. — В сентябре или октябре. В это время здесь стоит прекрасная погода, и можно организовать концерт гораздо быстрее вечеринки. Гостей будет больше. Вы заработаете хорошие деньги на одних билетах.

— Мне нравится. Чем больше людей узнает о фонде, тем лучше.

— Можно уговорить музыкальные группы и оркестры выступать бесплатно, и вся прибыль пойдет в фонд. Моя хорошая подруга работает музыкальным агентом, и я уверена, она подберет мне несколько интересных исполнителей.

— А как насчет музыкантов из Африки? Я могу договориться с друзьями. Страны сближаются. Я так рад, что убедил вас приехать сюда сегодня. — От желания к ней прикоснуться у Саймона зудели пальцы. Он засунул руки в карманы. Они прошли мимо рододендронов и вышли на газон, окаймляющий теннисный корт. — Не могу поверить, что мне так повезло, и я с вами познакомился.

— Вряд ли это объяснишь везением. — Она одарила его дразнящей улыбкой, и он тут же почувствовал возбуждение. — Вы подошли прямо ко мне.

— Мне нравится действовать, а не ждать милости от судьбы.

— По-моему, это лучший способ прожить жизнь. Отныне я буду поступать именно так.

— Просто оставайтесь самой собой и не беспокойтесь из-за журналистов или кого-то еще. Не позволяйте этим наглецам сокрушить вас.

Ариэлла улыбнулась:

— Бьюсь об заклад, вы не сказали бы такого в присутствии прессы.

— Верно. Говоря точнее, будьте самой собой, но не выставляйте эмоции напоказ. Не буду врать, это нелегко, но вы справитесь.

Она пожала узкими плечами:

— Выбора у меня нет.

— В некотором смысле так даже проще.

Саймон обнял ее за плечи, а она тут же отпрянула. Саймон упрекнул себя в несдержанности. Он видел, что, несмотря на внешнее спокойствие и хладнокровие, Ариэлла нервничает и пугается. Ему было нелегко убедить ее приехать сюда, поэтому не нужно тревожить ее еще сильнее.

Саймон слышал тонкий и женственный запах ее тела, который смешивался с ароматом цветов.

— Вы замечательно смотритесь в саду.

Солнечные лучи золотили ее темные волосы и освещали глаза. Казалось, даже птица на соседнем дереве замерла и, наклонив голову, наблюдает за Ариэллой.

— В садах я бываю нечасто.

— Вы выросли в городе?

— В крошечном городке в штате Монтана, но у моих родителей не было такого сада, как этот. У нас была подстриженная лужайка с забором и собачьей будкой. Ни душистых камелий, ни беседки.

— Президент родом из Монтаны?

— Да, именно так меня нашли журналисты. Они отправились туда, чтобы разузнать о его детстве, и решили позвонить бывшей горничной из Белого дома, которая жила в его городе. Она сообщила, что моя мать, ее школьная подруга, забеременела и ничего ему не сказала.

Саймон знал эту историю. О ней твердят уже несколько месяцев. И раз он приехал сюда, чтобы подписать договор между США и Соединенным Королевством о наказании тех, кто использует технологии вторжения в частную жизнь других людей, ему следует узнать больше подробностей.

— Вы следили за историей в прессе? Анжелика Пирс, журналист телекомпании АНС, установила незаконную прослушку телефонных разговоров и, насколько мне известно, отправляется в тюрьму. Ей грозит от двух до пяти лет.

— Знаю. Мне жаль ее. Грэм Бойл, бывший руководитель АНС, был ее биологическим отцом и отрицал это многие годы. Я не уверена, пыталась ли она произвести на него впечатление или погубить его своими незаконными выходками, но ее действия, несомненно, были криком о помощи. Я слышала, теперь она и ее отец, оказавшись вдвоем за решеткой, начали переписываться. Остается надеяться, что, выйдя на свободу, они наладят отношения.

— Ну, в сравнении с этой семейной историей вам повезло, что ваш отец президент.

— Полагаю, вы правы. И у меня было нормальное детство.

Солнечные лучи сверкали на ее волосах. Она выглядела такой свежей и довольной.

— Вам нравилось жить в Монтане?

— Конечно. Можно было ездить на велосипеде в магазин, посадив собаку в багажник, или все воскресенье рыбачить. Иногда я скучаю по простой жизни.

— В самом деле?

Ариэлла немного расслабилась:

— Чуть-чуть. — Она озорно улыбнулась. — Мне нравится шум и суета Вашингтона. И я предпочту вращаться среди людей, а не ходить в походы по дикой местности.

— Почему бы не совместить?

— Такое возможно. Но последние три-четыре года я так безумно занята, что едва высыпалась в выходные, не говоря уже о поездке на природу.

— Тому, кто находится в центре внимания, нужно планировать свое время.

— Вы снова за свое! Я не хочу думать, что оставшуюся часть жизни я проведу в центре внимания.

Саймон пожал плечами:

— Кто знает? Может, через три года президента не переизберут, и о вас обоих все забудут.

— Эй, вы говорите о моем отце!