Саймон вышел через парадную дверь, а Ариэлла бросилась к окну. Он уехал на серебристом внедорожнике. За пару минут она причесалась, подправила макияж, надела легкую блузку и туфли, вышла из дому и направилась в противоположную сторону — к маленькому ресторану, притворяясь, будто идет в гастроном. Она не стала смотреть на фигуру в унылой зеленой куртке и черной бейсболке, хотя чувствовала, что за ней следят.

У ресторана она увидела голубой «мерседес». Задняя дверца автомобиля открылась, и Ариэлла увидела довольного Саймона.

— Он не пошел за вами.

— Нет. Он редко так поступает. Мне кажется, он слишком ленив. Просто делает пару фотографий в день и надеется их продать. Он снял меня в футболке баскетбольной команды «Монтана Гриззлис», и фото опубликовали во всех газетах в тот день, когда открылась история с моим отцом. Словно логотип футболки — доказательство того, что я его дочь.

— Как только вы становитесь публичным человеком, люди следят за каждым вашим движением. Вы научитесь над этим смеяться.

Оказавшись рядом с Саймоном, Ариэлла увидела легкую щетину на его лице, и ей захотелось к ней прикоснуться. У нее участилось дыхание, и она отвернулась к окну.

— Рынок в другой стороне.

— Мой водитель знает антикварные магазины. Походим по ним вдали от людских глаз. — Он откинулся на спинку сиденья, ткань рубашки обтянула его широкую грудь. — Сомневаюсь, что там нас найдут фотографы.

— Вы регулярно возите женщин на машине тайком?

Он покосился на нее:

— Нет.

Она едва не задрала нос от гордости. Неужели Саймон считает ее особенной? Может, он решил подольше побыть в США ради нее? Ариэлла одернула себя. Лучше, если их отношения останутся деловыми.

— Я рассказала Скарлетт о ваших планах по поводу мероприятия по сбору средств, и она подыщет место его проведения. Как ваши другие кампании по сбору средств?

— Какая резкая смена темы. — Его глаза весело блестели. — Должен признаться, мне не очень везет. Каждый раз, когда я заговариваю об обучении жителей Африки, глаза людей тускнеют и они спрашивают о моем последнем восхождении на гору. Боюсь, об альпинизме я не устану говорить никогда.

— Вы должны придать своей кампании сексуальности.

Он выгнул бровь:

— Сексуальность? Это как?

— Вы слишком заостряете внимание людей на цели своего мероприятия. Например, можно собирать деньги на лечение рака молочной железы и ассоциировать сбор средств с розовыми лентами. Именно ленты заставят людей чаще раскошеливаться, а не лекции о невероятных новых методах лечения. Для благотворительной вечеринки я бы выбрала розовый жемчуг, розовые розы и розовое шампанское. Они не имеют ничего общего с раком, но заставляют людей чувствовать себя счастливыми от того, что они помогают другим исцеляться.

Саймон нахмурился и выглядел заинтригованным.

— Вы считаете, мне нужно создать новый образ для моего благотворительного фонда?

— Ну, не знаю. У вас есть логотип или символ фонда, который вы часто используете?

Он скривился:

— Вовсе нет. Мы просто напечатали название фонда синим цветом на белой бумаге. Я начинаю вас понимать.

— Что вам больше всего нравится в вашем фонде?

Мгновение он хмурился, смотря прямо перед собой, а затем повернулся к ней:

— Мы помогаем людям думать о будущем. Мы даем им доступ к технологиям, которые делают их частью нашего мира и помогают остальным их услышать.

— Это сексуально. А большие технологические компании — хороший целевой рынок для сбора средств вашим фондом. Вы должны говорить с ними на их языке. Сделайте такой логотип фонда: «Мы помогаем думать о будущем». С помощью этого маркетингового хода вы приглашаете всех стать частью будущего, какое вы себе представляете.

Он уставился на нее:

— Мне нравится ход ваших мыслей.

Ариэлла пожала плечами:

— Я постоянно придумываю такие идеи.

— Я не предполагал, что организация вечеринок — такое сложное дело. Я думал, нужно просто подобрать салфетки и напечатать приглашения.

— Это самое легкое. Намного труднее выделить каждое событие из тысяч других, происходящих за год. От вас, как от принца, люди будут ждать чего-то очень эксклюзивного, например торжественного ужина. Поэтому их удивит концерт на открытом воздухе. У них возникнет ощущение причастности к вашему благотворительному фонду. Вы не только соберете деньги от продажи билетов. Люди будут общаться, появится больше желающих сделать дополнительные пожертвования.

Он по-прежнему пристально смотрел на нее:

— Где вы были раньше?

Ариэлла едва заметно улыбнулась:

— Читайте газеты. Из них вы узнаете о моем прошлом больше, чем я могу вспомнить.

Саймон рассмеялся:

— Мне знакомо это чувство. Думаю, у нас много общего.

Странно. Ариэлла чувствовала себя очень комфортно в обществе отпрыска одного из королевских домов Европы. Хотя ее вряд ли удивишь знатным происхождением.

— Наверное, я появился в вашей жизни, чтобы помочь справиться с ситуацией.

— Судьбоносная встреча по работе. — Она сглотнула. Неужели сама судьба свела ее с Саймоном?

Нет, они просто приятно проведут вместе время, разглядывая антиквариат. Они организуют интересный концерт, который заставит людей говорить о фонде «На связи со всем миром». Затем Саймон вернется в Англию и Ариэлла будет жить по-прежнему.

Но почему атмосфера между ними так накаляется? Почему ей становится жарко, когда Саймон наклоняется к ней? Отчего ей не по себе, когда он пристально и задумчиво на нее смотрит?

Ариэлла решила игнорировать свои ощущения. Ни она, ни он не сделают ничего, о чем можно пожалеть. Оба взрослые и слишком разумные люди.

Какое счастье!

Водитель привез их в городок Дейнс Миллс и припарковался позади необычного ресторана, который напомнил Ариэлле британский паб. Вся главная улица была занята высококлассными антикварными магазинами, был только один сувенирный магазин или книжная лавка. Саймон помог Ариэлле выйти из автомобиля, пока водитель придерживал дверь. Все происходило очень формально и величественно, Ариэлла почувствовала себя принцессой. Понарошку, конечно.

Люди оборачивались им вслед. Ариэлле показалось, что они перешептываются. Хотя ей говорили, что она красивая, она не считала себя особенно привлекательной. Ариэлла думала, что она невзрачная темноволосая женщина, которая легко затеряется в толпе. Конечно же люди узнавали Саймона. Высокий и широкоплечий, он вызывал восхищение, не прикладывая к этому никаких усилий. На него пялились бы, даже если бы он не был принцем.

В первом магазине они рассматривали картины и рисунки, нуждающиеся в реставрации, и восхищались расписным шкафом. Во втором магазине Ариэлла пришла в восторг от крошечных табакерок. Открывая их, она обнаружила, что от них по-прежнему пахнет табаком, будто владелец только что взял последнюю понюшку.

— Какая вам больше всего понравилась?

— Я не знаю. — Она прижала палец к губам. — У серебряной табакерки такая тонкая гравировка, и мне нравятся цвета на эмалированной табакерке. Но я думаю, черная лучше всего. — Ариэлла взяла глянцевую черную табакерку из тонкого материала. На ней был изящный рисунок девушки под деревом; казалось, рисунок выполнен тончайшей кистью в мире.

Саймон взял ее у Ариэллы и расплатился с продавцом. Когда продавец упаковал табакерку и положил ее в маленький пакет из коричневой бумаги, Саймон протянул пакет Ариэлле:

— Это вам.

Она моргнула:

— Я не хотела, чтобы вы ее покупали.

— Знаю. Я хотел.

— Табакерок мне еще не дарили, — тихо сказала она, чтобы у владельца магазина не возникло мыслей о романтических отношениях.

— По крайней мере, вы не сможете обвинить меня в предсказуемости. — Он заразительно улыбнулся.

Ариэлла ответила ему тем же. Ну, ничего страшного, что он сделал ей подарок. Табакерка не настолько дорогая. Он просто решил сделать ей приятное.

— Я заметил, что вам нравятся миниатюры. Я видел несколько у вас дома. — Он открыл входную дверь, и они вышли на солнечный свет.