М а р и я. Я все время говорю только правду. Мы попали к вам случайно. Когда стало ясно, что машина больше не может держаться в воздухе, летчик приказал нам прыгать. Самолет упал где-то за озером. Вы слыхали взрывы?

П е т р о в. Слыхали. Значит, самолет за вами прислало советское командование?

М а р и я. Да.

П е т р о в. Незадолго до взрывов над нами действительно пролетал самолет… Немецкий!

М а р и я. В целях маскировки за нами прислали немецкую трофейную машину.

П е т р о в. С вами не соскучишься. Но возникает другой вопрос: зачем это немцам над оккупированной территорией понадобилось обстреливать свой самолет?

М а р и я. Нас преследовали. Самолет обстреляли при взлете. Свяжитесь с Москвой. Москва подтвердит, что я говорю правду.

П е т р о в. Свяжемся, когда сочтем нужным.

М а р и я. Вы затеяли рискованную игру. Мы преступно теряем время.

Ч е б о т а р е в. Есть общеизвестная русская пословица: «Поспешишь…» Как дальше?

М а р и я (устало). «Поспешишь — людей насмешишь». «Делано наспех — сделано на смех». «За один раз дерева не посадишь». Вы удовлетворены?

Ч е б о т а р е в. С избытком. Похоже, что вы специально занимались изучением русского фольклора. Я русский человек, но две последние поговорки мне неизвестны.

М а р и я. Вы не ошиблись. До войны я училась в Москве на филологическом. Еще раз прошу: свяжитесь с Москвой.

Ч е б о т а р е в. К сожалению, это исключено, у нас нет рации.

М а р и я. Используйте нашу.

Ч е б о т а р е в. У нас нет радиста.

М а р и я. Верните нам рацию, мы сами свяжемся с командованием.

П е т р о в. С немецким?

М а р и я. С Москвой. (После паузы.) Должен быть какой-нибудь выход! Давайте подумаем вместе.

П е т р о в. У нас нет времени обдумывать ваши сказки. (Открывает окно, зовет.) Сорокин!

В и к т о р (за окном). Я!

П е т р о в. Возьмите кого-нибудь из бойцов и зайдите сюда.

Входят Г о р б у ш и н и В и к т о р.

М а р и я. Что вы собираетесь делать?

П е т р о в. А вы не догадываетесь, что у нас делают с пленными карателями?

М а р и я. Все-таки предположите на мгновение, что я говорю правду. На одно мгновение…

В и к т о р. Куда их, товарищ командир?

Петров выходит в сени, открывает дверь в холодную половину.

П е т р о в. Пусть пока сидят здесь. Останьтесь для охраны.

Г о р б у ш и н (пленным). Вперед! Пошли, фрау!

А в г у с т (по-немецки). Куда нас ведут?

В и л л и (так же). Иди, Август. Там поговорим.

А в г у с т. Где там?

Пленных выводят в сени. Виктор убегает.

Горбушин и пленные остаются в сенях. Ждут.

Ч е б о т а р е в. Только этих немцев нам не хватало…

П е т р о в (осматривает рацию). Долго не будет связи — заподозрят недоброе, начнут искать. Они ведь знают, в какой район послали группу.

Ч е б о т а р е в. Вы уверены, что пленные говорят правду?

П е т р о в. Им только того и нужно, чтобы мы дали им рацию и они могли вызвать своих.

Ч е б о т а р е в. Может быть, удастся связаться с Москвой?

П е т р о в (продолжает осматривать рацию). Вот как. Рация постоянной связи. Работает только со своим хозяином. В данном случае со штабом карателей. (Включает рацию.)

Негромкие шумы. Рация молчит.

Неисправна, что ли?

Ч е б о т а р е в. Может быть, нет связи?

П е т р о в. Не пойму…

Ч е б о т а р е в. Я бы советовал на всякий случай выставить дополнительные посты.

П е т р о в. И то дело. (Выходит в сени.)

Входит Е л е н а с кружкой кипятка.

Е л е н а. Закипел наконец. Печку разжигать нельзя, кипятим в кружках на спиртовке. Пей. Сахара нет. Что говорят пленные?

Ч е б о т а р е в. Говорят, что они советские разведчики.

Е л е н а. Поумней ничего не могли придумать?

Ч е б о т а р е в. Лена, мы с тобой прожили шесть лет. За это время ты стала не просто моей женой, ты стала моим единомышленником, частью меня самого…

Е л е н а. Что случилось, Коля?

Ч е б о т а р е в. Сядь. Мне нужно поговорить со своей совестью…

Со двора входит В и к т о р с зажженным фонарем.

Пленных уводят в дверь налево.

Двор. Здесь пустое стойло, кучи соломы, какой-то хлам. От двери вниз ведут несколько ступеней.

Вводят пленных. Конвойные проверяют надежность помещения. Пленные тихо разговаривают между собой.

В и л л и (Марии). Тебе холодно? (Набрасывает ей на плечи свой китель.)

М а р и я. Спасибо, Вилли.

А в г у с т. Садись, Мария. (Очищает для нее место на соломе.)

М а р и я (опускается на солому). Боже, как я устала!

В и л л и. В какой-то момент мне показалось, что нас хотят поставить к стенке.

А в г у с т. Стоило удирать от душегубок наших милых соотечественников, чтобы слопать русскую пулю.

В и л л и. Мы не имеем права умирать. Материал должен быть доставлен в Москву. Слишком дорогой ценой пришлось заплатить за него.

А в г у с т. В чем дело? Перебьем отряд и убежим.

В и л л и. Не балагурь, мальчишка, не время.

А в г у с т. Тогда я сяду и заплачу. Это лучше? Единственное, что спасает современного человека, — чувство юмора. Без него можно пустить себе пулю в лоб. Почему они боятся доверить нам рацию?

М а р и я. Отряд окружен карателями. Нас принимают за их разведчиков. Доказать ничего невозможно. У них есть все основания не доверять нам.

А в г у с т. Ситуация… Похоже, что нас и вправду могут отправить к праотцам. А что, если действительно… (Красноречивый жест в сторону конвойных и двери.)

В и л л и. Бессмысленно. До линии фронта сотни километров. У нас ни рации, ни документов.

М а р и я. Не вижу выхода.

В и л л и. Без паники. Мы ведь не в подвалах гестапо. Мы в плену у друзей. Будем надеяться на них.

А в г у с т. Или на то, что наши враги-каратели спасут нас от друзей-партизан. Как говорится: храни меня, боже, от друзей, а от врагов я и сам избавлюсь. (Достал губную гармошку, играет.)

М а р и я. Перестань, Август.

А в г у с т. Я же для тебя стараюсь, дурочка. Спроси у этого красавца, нет ли у него табачку? Мои сигареты мгновенно улетучились при обыске.

М а р и я (Горбушину). Товарищ…

Г о р б у ш и н. Волк тебе товарищ!..

М а р и я. Попробуй сам у него спроси…

Конвойные выходят в сени, уносят фонарь, запирают дверь.

Горница. Сюда отчетливо доносятся звуки губной гармошки. Ч е б о т а р е в и Е л е н а сидят у стола, прислушиваясь к мелодии. Пауза.

Ч е б о т а р е в. А если все-таки советские разведчики? Хоть какая-нибудь вероятность есть? Один шанс против ста?

Е л е н а. Ты говоришь, в ее поведении не было фальши?

Ч е б о т а р е в. Так мне показалось. (Прислушивается к звукам губной гармошки.) Играет… Неужели они не понимают, что находятся на волосок от гибели? О чем они думают сейчас? Надеются, что мы не совершим роковой ошибки? Верят в нас?

Е л е н а. Подожди, Коля, ты рассуждаешь так, будто уверен, что они свои. Ты сам определил: один шанс против ста. Речь идет не о твоей, не о моей жизни, обо всем отряде. А если это провокация?

Ч е б о т а р е в. Нас перебьют, как щенят.

Е л е н а. Ты не раз учил меня: в трудных случаях, чтобы принять правильное решение, главное — определить, в чем состоит твой долг. Вот и я спрошу тебя: в чем твой долг, комиссар Чеботарев?

Ч е б о т а р е в. Мой долг сохранить отряд.

Е л е н а. Так отбрось колебания.

Ч е б о т а р е в. Но ведь они говорят, что речь идет о судьбе фронта. Допустим, преувеличивают вдвое, вчетверо. Не фронта — армии, дивизии… Ты знаешь, сколько человек в дивизии?

Е л е н а. Тогда поверь им.

Ч е б о т а р е в. Но ведь всего один шанс против ста! Имеем ли мы право идти на малейший риск? Что же ты молчишь?

Е л е н а. Я не могу сказать ни да, ни нет, я не знаю.

Пауза.

Звучит мелодия, исполняемая на губной гармошке.

Елена встала.

Пей чай, совсем остыл…

Чеботарев не отвечает. Быть может, он и не слышал ее слов, забыл, что она рядом. Елена постояла еще немного, вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Музыка оборвалась. Чеботарев встал, вышел в сени. Он принял решение. При его появлении Горбушин и Виктор поднялись с лавки.

Ч е б о т а р е в. Горбушин, сколько километров отсюда до Малых Озерок?

Г о р б у ш и н. Если по лесу кругом, километров десять с гаком.

Ч е б о т а р е в. А если переправиться через озеро на лодке и болотами?