Зайдя наконец внутрь, Сэм увидела стол. Это была большая полукруглая конструкция с кучей мониторов и компьютеров. На первые два экрана передавалось изображение камер наблюдения. Был отличный обзор ее рабочего места, несмотря на черно-белое изображение. Видимо, Броди смотрел в другую сторону, иначе он заметил бы ее приближение к его кабинету.

Сэм глубоко вдохнула и несколькими шагами сократила расстояние между ними. Стук ее каблучков по мраморному полу скрадывал гул компьютеров и кондиционера.

Остановившись в полуметре от Броди, она заметила вазочку с разноцветными драже, выделявшуюся в однотонном пространстве ярким пятном. Смелость ее куда-то делась, но отступать было поздно. Она решила подождать немного, когда Броди обернется, потому что, если сейчас произнести его имя, он точно подпрыгнет с перепугу.

Взгляд Сэм устремился поверх его плеча, на мониторы. На самом верху она прочитала имя: Томми Уайлдер. Далее следовал текст, который она разобрать не могла. А на соседнем экране красовалось ее собственное имя. Похоже, он наводил справки.

Она сделала резкий короткий вдох. В следующую секунду Броди развернулся в кресле и увидел ее. Удивившись, секунду спустя он разозлился, стиснул челюсти и, прищурившись, посмотрел на нее. Резким движением он встал, а Сэм инстинктивно сделала шаг назад.

— Что, черт возьми, ты здесь делаешь? — спросил он. — Как ты вошла?

Прижимая папку к груди, Сэм сделала еще один шаг назад, а он надвинулся на нее.

— Я принесла в-вам папку. Дверь была открыта, и я…

— Что? Ты подумала, я открыл ее для тебя? — прервал он ее сбивчивое оправдание.

Очевидно, все ее домыслы о подсознательных желаниях Броди оказались в корне неправильными.

— Нет, я…

Но другого оправдания у Сэм не было. Она сделала еще два шага назад и уперлась спиной во что-то металлическое. Быстро взглянув назад, она увидела автомат для игры в пинбол. А Броди продолжал надвигаться, и наказания ей, видимо, было не избежать.

— Что ты видела? — спросил он, указывая на компьютеры. — Скажи мне! — Его громкий голос усиливался акустикой комнаты.

В замешательстве Сэм широко раскрыла глаза. Он был зол на нее, но, похоже, больше его беспокоило, что она за ним шпионит. Да разве она могла увидеть что-то важное, а даже если так, то она все равно подписывала соглашение о конфиденциальности и никому ничего не могла рассказать.

— Какие-то имена. Свое имя. Больше ничего.

Поставив руки на автомат по обе стороны от нее и тем самым предотвращая ее побег, Броди наклонился к ней, и его синие глаза стали почти черными.

Даже сквозь папку Сэм почувствовала, как жар от его тела пробирается через ее одежду. Аромат одеколона наполнил ее легкие, когда она сделала глубокий вдох, чтобы хоть как-то успокоиться.

Боже, какой же он высокий. Только благодаря десятисантиметровым каблукам Сэм могла заглянуть ему в глаза. Сердце ее начало бешено биться в груди, когда ее посетила мысль дотронуться до него. Хотя предыдущее прикосновение было мимолетным и невинным, но в нем была заключена какая-то сила, и она жаждала повторить все снова. Безусловно, мысль эта была абсолютно смешной по отношению к человеку, который, должно быть, вот-вот ее уволит.

Сэм облизнула губы, отметив, что он пожирает ее взглядом. Опыта общения с мужчинами у нее было предостаточно, чтобы, к своему удивлению, сделать вывод, что он хочет ее, но почему-то сдерживается.

— Какое еще имя ты видела? — спросил Броди более спокойным, но таким же холодным тоном, опять посмотрев ей в глаза.

Сэм настолько погрузилась в фантазии, что с трудом могла вспомнить:

— Тимми. Или Томми. Не помню.

В ответ Броди кивнул, и она почувствовала, как его тело немного расслабилось, будто идея о нападении стала неактуальной. Но он не отстранился.

Мигающие огоньки автомата отбрасывали танцующие тени на его лицо. Он был такой красивый…

Не отдавая себе отчета в своих действиях, Сэм подняла правую руку и дотронулась до неровной поверхности его травмированной щеки, но он отдернул голову.

Тогда Сэм обняла его за шею и, притянув к себе, начала целовать. Сначала Броди не отвечал на поцелуй, и она даже подумала, что просчиталась в своих догадках, но вскоре он расслабился и положил руку ей на талию.

Губы его были мягкие и немного сладкие на вкус, словно он лакомился теми самыми драже, которые она заметила на его столе ранее. Он был скован, напряжен до предела. Только проведя языком по его нижней губе, Сэм удалось немного приоткрыть его рот, чтобы он впустил ее.

Сэм ждала, что он возьмет инициативу в свои руки, прижмет ее к автомату и жадно сожмет в объятиях, но ничего не происходило. Все его движения были неуверенными, казалось, что он обдумывает каждое из них. Но о поцелуе не надо думать, надо чувствовать и отдаваться ему!

Папка упала на пол, но Сэм было все равно. Обеими руками она обняла его за шею и придвинулась ближе — кто-то же должен руководить.

От ее действий Броди стал смелее: прижался к ней и обвил руки вокруг талии, отчего она немного прогнулась, и с его губ сорвался глухой стон. Этот звук вернул Сэм к реальности. Хотя она была инициатором, до конца она не понимала, что происходит.

Целоваться с боссом? Опять? Такое впечатление, что она мечтала, чтобы история повторилась. В прошлый раз произошла катастрофа. В этот раз, видимо, будет то же самое.

Сэм положила руку на грудь Броди и легонько оттолкнула его. Их губы разомкнулись, и он отпустил ее. Секунду они стояли как вкопанные, потом она присела, подобрала рассыпавшиеся бумаги и, подняв их одной кучей, прижала к его груди.

Броди сделал еще один шаг назад, принимая ворох бумаг, но не сводил с нее глаз. В его взгляде все еще можно было заметить остатки смущения и недоверия, которые сменялись уверенностью.

И вдруг уголки его губ поднялись, и он расплылся в улыбке. Улыбка была настолько очаровательной, что колени Сэм задрожали. Все его лицо засветилось, глаза шаловливо заблестели. Он стал еще красивее. И желание в ней разгорелось еще сильнее.

Волна возбуждения теплом прокатилась по ее телу. Пальцы требовали еще прикосновений. Сердце рвалось из груди, хотя улыбка и заставила его замереть на секунду.

Все плохо. Очень плохо. Надо срочно убираться отсюда, пока она совсем не потеряла рассудок и не начала раздеваться.

Обежав автомат, Сэм покинула кабинет, захлопнув за собой дверь.

Уходя, Сэм не попрощалась. Взглянув на монитор, Броди заметил, что ее стол пуст и пальто нет на месте. Это даже хорошо. Если бы она начала с ним говорить, он вряд ли бы мог ответить ей что-то внятное.

Даже спустя три часа какофония в голове Броди не прекращалась и он не мог работать, так как сосредоточиться не представлялось возможным. Сразу столько всего произошло.

Она его поцеловала. Это был совсем не целомудренный чмок или обязательство с плотно сжатыми губами. Это было похоже на желание понравиться, выделиться. Но в то же время она нарушила его личное пространство, подглядывая за ним. Хотя сейчас это было не важно. Броди понимал, что пока на губах ощущается вкус ее вишневого блеска, сердиться он на нее не сможет.

Прошло очень много времени с того момента, когда его последний раз целовала девушка. За неделю до страшного происшествия его поцеловала Мэйси Андерсон, пока они стояли на остановке после школы. Семнадцать лет спустя ему достался поцелуй от женщины, с которой его познакомил Ксандер. Но нужно это было только для того, чтобы добраться до его банковской карты. Однако все это не считалось по сравнению с тем, что только что произошло в этом кабинете.

Броди не любил думать о том, что он упустил в жизни благодаря своему отцу. Это только смущало его и загоняло в депрессию. Это бремя становилось все более тяжелым с каждым прожитым годом. Даже его братья не знали истинных масштабов этих мучений.

И как бы Броди ни старался, закончить эти мучения можно было, только открывшись кому-нибудь. Невозможно держать в себе такое количество тайн. То есть надо было сделать выбор, но до последнего момента выбирать было не из кого.