— Наверное, ответ надо искать в основах микробиологии, причем не формально, а, опять же, с учетом течения времени, — поразмыслив, ответил Шлейсер. — В принципе, мутируют все системы, но не все мутации приводят к видоизменению.

Сказал, а сам подумал: «На Геонис бы тебя. Покрутился бы там с наше, не стал бы задавать идиотских вопросов».

— Вот я смотрю на вас, и думаю, — в голосе Арни прозвучали снисходительные нотки, — на кой бес копить здесь знания, вести какие-то разработки, если нет уверенности, что их когда-нибудь удастся применить?

— Я так не считаю, — возразил Фил. — Не знаю, как Тиб, а я таки рассчитываю получить отзыв на свою работу и опубликовать ее. Лучше на себя посмотри. Зачем ты выпытываешь у Ната секреты гипероружия, если тебе никогда не представится возможность его использовать?

Арни не нашелся с ответом и, не придумав ничего лучшего, сменил тему.

— Наверное, наш кампиор уже накопал сокровищ не на один миллион галаксов, — осклабился он, ощупывая Шлейсера испытывающим взглядом.

— Копай, не копай — все равно отсюда ничего не вывезешь, — ответствовал Шлейсер. — Аргусы “Неокосма” выпотрошат — оглянуться не успеешь. Да еще и шкуру сдерут в пользу компании.

В словах его был определенный смысл. В силу известных причин Каскадена до сих пор оставалась в статусе экстерриториальности, то есть не принадлежала никому. Но, поскольку “Неокосм” являлся главным инвестором проекта, то и право разработки недр оставалось исключительно за ним. Посему выходило, без соответствующего разрешения ни одна проба, ни один образец, не говоря уже о большем, не могли быть вывезены с каскаденианских рудников и копей

Впрочем, Шлейсер по этому поводу особо не расстраивался. Кампиорам хорошо платили. А поскольку тратить сбережения считай было не на что, у них с Сетой скопились кое-какие сбережения, которые со временем они рассчитывали пристроить в концессию. Что же касается изысканий, то находки действительно были. Он не пожалел времени и намыл еще четыре самородка, которые подарил колониантам. В целом же, исследование приполярных территорий не дало тех результатов, на которые он рассчитывал. Вечные снега экранировали значительную часть поверхности, особенно в местах развития сглаженного рельефа. Рудоконцентраций, сопоставимых с обнаруженными в районе Четвертой станции, в пределах исследованного сектора не было. Вместе с тем геохимическая обстановка в поле развития менее значимых проявлений свидетельствовала о высокой активности недр. В первую очередь это подтверждали аномальные содержания водорода, гелия, радона в тектонически ослабленных зонах, а также повышенная минерализация подземных источников. Петрографическая специализация развитых на поверхности пород также подтверждала перспективность формаций коры. Судя по всему, процесс рудообразования на планете еще не завершился и результаты его проявятся только в отдаленном будущем.

А дискуссия так и завершилась ничем. Собеседники изрядно потрепали друг друга, выговорились всласть и назадавали вопросов, на которые не смогли бы ответить ни пердуны в академических мантиях, ни присосавшиеся к ним апологеты, ни пачкающие пеленки диссертанты, ни даже сам ультиматор, казалось бы являющий собой самый что ни на есть верх интеллектуального совершенства.

9

Первые сведения о Четвертой станции Шлейсер получил еще на орбите. Надежность, самодостаточность, максимально возможный уровень защиты — вот главные достоинства подобного типа сооружений. Здесь можно было, ничего не делая, жить до конца дней, на одни проценты, наслаждаясь первозданным колоритом доисторического мира. Изготовителем производились две модификации таких станций: стационарные и мобильные. Недостаток, если можно так выразиться, первых заключался именно в их стационарности. Достоинство — возможность в случае крайней опасности уходить под землю. Мобильные станции монтировались из подвижных модулей, которые могли расходиться и сходиться. По сути, такая конструкция — это супервездеход, который в случае необходимости мог перемещаться по поверхности, в воде, атмосфере и космосе. Почему здесь проектанты остановились на стационарах, было непонятно. Возможно, учитывая неспокойный характер планеты, хотели до минимума свести фактор риска. А может, кто-то просто хотел на этом заработать: проект, исходя из богатства недр, щедро финансировался “Неокосмом”. Как бы там ни было, но две, находящиеся на Эстерии станции были брошены, и никакой возможности переправить их в более подходящее место не было.

Задействованный диспетчерский центр станции располагался в том же крыле, что и столовая — за кухней и утилизатором, перед медицинским кабинетом, где размещалось хозяйство Рона. Дальше хода не было. За медкабинетом коридор перекрывала такая же стена-перегородка, что и в конце жилого сектора.

Всего на станции насчитывалось три центра управления. Главный располагался в центральной башне и, так же как упрятанный под землю один из вспомогательных, был законсервирован. Таким образом, в распоряжении илотов оставался второй резервный центр, занимающий обширную комнату размером восемь на десять метров. Это было светлое помещение с высоким потолком, полом из ультрапрочного антирезонансного кремний-бетона и белыми панельными стенами, на фоне которых рельефно выделялся сложносплетенный орнамент из разнокалиберных ветвящихся проводников. Над круглой, в форме лепестковой диафрагмы дверью, выше опоясывающего периметр вентиляционного коллектора, находился похожий на эллипсоид бесконтактный адаптер врезанного в центральную башню главного энерговода. Здесь часть энергии трансформировалась в питающие станцию токи, а часть переводилась в излучение, после чего через систему антенн распределялась по континенту на режимные блокпосты, метеопункты, отключенную от планетарной энергосети Главную станцию, а также передавалась орбитальным космонавигационным комплексам и накопительным терминалам. Здесь же размещались: пульт управления активатором находящегося в башне энергоблока; сфероиды полиспектральных стереопластов и экраны призмоскопического обзора, обеспечивающие объемное панорамирование интересующих оператора экспозиций; программный блок автомодулятора, поддерживающего оптимальный режим защитного контура при задействовании силового щита; дуплекс объединенного с дисплеем информкоммуникатора, посредством которого осуществлялась диалоговая связь с ультиматором; распределитель компьютерного обеспечения; модем входа в информатеку; блок связи с Метрополией; астрономическое оборудование и средства управления системами орбитального позиционирования; пульт управления СВЧ — излучателем; аварийный пульт; приборы, механизмы, установки, аппараты и прочее оснащение, необходимое для обеспечения полноценной работы станции и безопасности обслуживающего ее персонала. По углам — резервные энерготроны-накопители от альтернативных источников (солнце, ветер, грави-магнито-радиационный фон). Вместо фронтальной стены — окно от потолка до пола с мирным видом на прибрежную равнину с пляжем. Прозрачность и цвет стекла менялись в зависимости от освещенности или по желанию. Предусмотрены были также объемные декоративные заставки с картинами на любой вкус: от космических, до подводных.

Большая часть станционного оборудования не бездействовала. Уже более десяти лет здесь ни на минуту не прекращалась почти незаметная работа. Ровно перемигивались разноцветные глазки индикаторов. Приборные панели и стены отражали голубоватое мерцание экранов. Но выдача информации на мониторы и сигнальные устройства не являлась руководством для вмешательства во что-либо, а носила лишь характер констатации фактов. Землетрясения, оползни, лавины, сели, изменения погоды и уровня космической радиации, направление метеоритных потоков, сведения о самочувствии колониантов, характеристики функциональной деятельности их организмов (включая данные всесторонних анализов) и многое другое — все это фиксировалось автоматически и передавалось на обработку ультиматору, который в свою очередь выводил результаты на мониторы, не забывая по спейс-фаговой связи передавать их на Землю. При этом, следуя антиакцидентной ^[62] программе, большую часть решений он принимал самостоятельно, по собственной инициативе, и согласовывал свои действия с Центром только в тех случаях, когда вследствие природного или же человеческого фактора ситуация грозила обернуться форс-мажором. Последний раз это случилось после смерти Схорца…