Шерлок Холмс, много раз уже присутствовавший при смерти преступников, знал, что это несвязное бормотанье предвещало желание умирающего что-то сказать и подумал, что, быть может, ему хочется перед смертью облегчить свою совесть признанием. Он стал ждать.

Жень-Тшунг, действительно, очнулся и, чувствуя полную безнадежность, своего положения, злобно сверкнул глазами.

— Неужели Жень-Тшунг должен умереть? — совершенно ясно проговорил он.

Шерлок Холмс наклонился над преступником и сказал:

— Мне думается, что вам действительно недолго осталось жить. Если вам хочется что-нибудь сказать и распорядиться, то советую не откладывать этого в долгий ящик.

— О! О! — завопил китаец. — Бедный Жень-Тшунг умрет, а негодяи Те-Ар-Ши и Вильсон будут жить и радоваться. Нет, этого не будет! Если Жень-Тшунг должен умереть, то пускай умирают и другие!

Охваченный жаждою мести, умирающий преступник рассказал, внимательно прислушивавшемуся к нему сыщику, о всех тайнах чайной Те-Ар-Ши. Да и не только об этом; он рассказал ему также об обществе богатых молодых людей, которые выманивали молодых девушек, чтобы подвергать несчастных ужасным мукам. Он говорил, что эти преступники, когда достаточно натешатся над своими жертвами, дают им какое-то средство, так что они погружаются в искусственный, болезненный сон, от которого просыпаются только урывками и от которого никогда не могут освободиться совсем, при чем даже в состоянии бодрствования не помнят того, что с ним было.

Как ни невероятен казался рассказ умирающего, Холмс знал, что он говорил правду и что он раскрывал ужасные, злодейские преступления.

— Эти джентльмэны долгое время забавлялись здесь, у нас в чайной. Но Те-Ар-Ши прогнал их. Он полюбопытствовал посмотреть, что такое они проделывают с пойманными девушками. Тогда они рассердились и переселились в другой дом, принадлежащий одному из этих джентльмэнов.

— А как имя этого джентльмэна? — спросил Шерлок Холмс.

Но голос умирающего начал уже ослабевать.

— Не знает этого Жень-Тшунг, — едва слышно проговорил он. — Зато он знает еще много, много; он все скажет, чтобы Те-Ар-Ши и Вильсон тоже умерли и чтобы умер также Цико-Шен — преступник; его давно разыскивают. Его господин тоже большой мошенник, лорд Манесфорд, которого полиция все не может найти. А наверху лежит Ли-Унг-Гока; он тоже — преступник, тоже принадлежит лорду. Все, все пускай умрут! Ли-Унг-Гока часто говорил во сне, Жень-Тшунг все это слышал. Много подслушивал Жень-Тшунг и много мог бы рассказать историй; но он не хочет; пускай умрут только Те-Ар-Шн, Вильсон и Цико-Шен. Если Жень-Тшунг не будет иметь женою Ло-Ту-Унгу, то пускай ее не имеет и Цико-Шен.

Последние слова умирающий уже едва пролепетал; но Холмс расслышал каждый звук. Он понял, что судьба дала ему случай узнать об одном преступлении, о котором, кроме самих участников, не знал ни один человек. Но и помимо этого, самая цель, из-за которой он посетил чайную и из-за которой чуть было не поплатился жизнью, — была достигнута.

Оба слуги таинственного лорда Манесфорда были в его руках, розыски увенчались успехом.

— Негодяй умер! — сказал Холмс, приподымаясь. — Пора нам выбраться из этой ужасной дыры. Он обратился к Цико-Шену.

— Вы правы, надрезанная веревка, вероятно, не выдержит вас. И так, если Ло-Ту-Унга действительно не хочет, то я полезу первый, а там уже позабочусь, чтобы освободили и вас. Свою благодарность я выкажу вам как-нибудь после.

И, не дожидаясь ответа, Шерлок Холмс полез по веревочной лестнице наверх, выбрался на двор и беспрепятственно вышел на улицу. Было уже совершенно светло. На углу стоял полисмэн.

Через четверть часа к чайной подкатили на велосипедах уже целый десяток полицейских чиновников. Чайная была закрыта. Весь персонал арестован. Цико-Шена и «крысу» Ли-Унг-Гока Шерлок Холмс выпросил к себе на поруки. Полицейский инспектор Мак-Гордон ни на минуту не задумался исполнить его желание.

Знаменитый сыщик, узнав от Цико-Шена адрес Манесфорда, немедленно поспешил к нему и расквитался с ним, — он предупредил таинственного преступника и дал ему возможность избежать ареста вместе с его помощницей, я также его двум слугам.

Для Холмса же и его помощника Гарри Тэксона началась лихорадочная работа. Надо было разыскать теперь тех преступников, о которых говорил умирающий Жень-Тшунг, тех аристократов"=злодеев, которые заманивали к себе несчастных девушек и о преступной деятельности которых полиция ничего не подозревала.

Когда Шерлок Холмс окончательно решил взяться за розыск преступников, жертвы которых прозябали в больнице между сном и едой, загадочная, и страшная болезнь успела повториться еще семь раз. Семь молодых девушек, по-видимому, все деревенские — большие, здоровые, находились в пользовании врачей, хотя самое пользование сводилось только к одному наблюдению за больными и снабжением их пищей. Никакого средства против ужасной сонной болезни так и не удалось найти.

Относительно трех из этих семи жертв удалось, по крайней мере, установить, кто они и у кого служили до момента своего внезапного исчезновения.

Холмс раздобыл все бумаги, касавшиеся этих трех, более определенных, случаев и принялся их внимательно изучать.

В этих актах он отметил себе несколько пунктов, которых чиновники полиции либо совсем не заметили, либо не сочли достойным особенного внимания.

Все три девушки пропали, когда отправились на рынок за провизией; при этом дома тех господ, у которых они жили, находились все в одной и той же городской части; наконец все три девушки исчезли в течении первой половины дня.

На этих, правда, очень скромных данных Холмс и построил весь свой план.

Прежде всего он позвал к себе Гарри Тэксона и повел с ним довольно пространный разговор, поле чего была призвана еще и миссис Боннэ, экономка сыщика.

— Скажите, пожалуйста, — заговорил с нею Холмс, — беретесь ли вы подучить немного нашего сорванца Гарри и показать ему первые основы кулинарного искусства?

Почтенная старушка пристально посмотрела сначала на своего господина, а потом на его молодого помощника, как бы желая убедиться, не смеются ли опять над нею, не хотят ли ее немного подразнить.

— Учить м-ра Гарри кулинарному искусству? — переспросила она.

— Ну, да! — ответил Холмс.

— Господи, Боже мой, — вздохнула старушка, — неужели вы мало надо мной издевались!

Она никак не могла понять, что в данном случае над ней никто и не думал смеяться.

Лицо Гарри, против обыкновения, осталось совершенно спокойным; миссис Боннэ не заметила на нем никакой предательской лукавой улыбки. Тогда только старушка вступила в переговоры.

— Простите, м-р Холмс, но скажите, какая цель этого учения?

— С удовольствием миссис Боннэ. Дело в том, что Гарри должен поступить в кухарки.

На лице доброй старушки отразилось искреннее недоумение.

— В кухарки? — повторила она. — Вы это серьезно говорите, м-р Холмс?

— Как нельзя более! — ответил знаменитый сыщик. — И если он не хочет, чтобы его выставили с первого дня — ему нужно иметь хоть какие-нибудь понятия, как готовится обед, не правда ли?

Старушка опять подозрительно посмотрела на обоих, но лица сыщиков по-прежнему оставались совершенно серьезными.

— Я конечно, давно уже перестала удивляться всем вашим выходкам, — сказала она с достоинством, — и если это вам необходимо, я со своей стороны, разумеется, всегда готова.

— Ну вот и великолепно, миссис Боннэ! Это моя «сумасшедшая», как вы, вероятно, называете ее в душе, выходка имеет для меня, действительно, очень большую важность. Она поможет мне раскрыть одно великое злодеяние.

— Ну, в таком случае с Богом! — еще раз согласилась старушка. — Но если мне придется очень много сердиться, то вы, пожалуйста, уже не удивляйтесь, потому что я охотнее взяла бы в учение самую тупую ду… впрочем, — во время спохватилась она, — я сделаю все, что могу.