Поражение в Восточно-Прусской операции не было поражением всей русской армии, она одержала достойную победу в другой, Галицийской битве, в которой участвовала самая большая группировка донских казачьих частей. К началу боевых действий здесь было сосредоточено треть всех донских казачьих полков, 10 отдельных донских казачьих сотен и 13 донских казачьих батарей. Чуть позже к ним присоединились подразделения 3-й, 4-й, 5-й Донских казачьих дивизий. Наличие на Юго-западном фронте такой крупной группировки наглядно опровергает тезис о полицейско-карательной предназначенности донских подразделений.

Конкретно-исторический материал позволяет сделать вывод, что успешные действия 1-й и 5-й Донских казачьих дивизий спасли от окружения и разгрома три русских армейских корпуса — V, XVIII, XIX. В авангарде наступления 3-й и 8-й русских армий не менее удачно действовали донские казаки из 2-й Сводно-Казачьей дивизии. Они первыми открыли стратегический путь на Венгерскую равнину, взяв Ужокский перевал. В Галицийской битве впервые проявили себя такие известные в российской истории личности, как A.M. Каледин и К.К. Мамонтов.

1914 год поставил вопрос о необходимости создания конных корпусов в русской армии. Основу этих ударных группировок нередко составляли донские казаки. Так, уже в сентябре 1914 г. на Юго-западном фронте успешно действовал 1-й конный корпус генерал-лейтенанта А.В. Новикова. Его ядро состояло из 4-й и 5-й Донских казачьих дивизий. Всего в 1-й конный корпус входило 11 донских казачьих полков и 2-й Донской артиллерийский дивизион.

В новых исторических условиях донцы продолжали традиции отцов и дедов. Одним из свидетельств бережного отношения к наследию предков стала отправка казаками 52-го (Лейб-Гвардии) Донского казачьего полка в донскую столицу отбитого у австрийцев орудия, установленного затем у памятника атаману М.И. Платову.

Галицийская битва дала многочисленные примеры успешных действий донских подразделений на острие атак русских армий. К числу таких военных достижений следует отнести действия 3-й Донской казачьей дивизии. В конце августа 1914 г. она проложила дорогу для последующего наступления всей 4-й русской армии. В развернувшемся наступлении заметную роль играли не только крупные воинские подразделения, но и нередко немногочисленные казачьи сотни. В составе 4-й стрелковой «Железной» бригады А.И. Деникина такой боевой единицей стала 35-я отдельная Донская казачья сотня. Она действовала в полосе фронта 8-й русской армии.

Донские подразделения отлично проявили себя и на завершающем этапе военной кампании 1914 г. В Варшавско-Ивангородской операции донские казаки успешно действовали в авангарде русской армии, а в Лодзинском сражении, навязанном немцами с целью окружения соединений русской армии, донские казаки в силу своей мобильности помогали ликвидировать прорывы противника.

Дон непосредственно фронту дал в первый год войны крупные воинские контингенты. Всего на 1 января 1915 г. в действующей армии выполняли ратный долг 74 955 человек, а под ружье было поставлено более 100 тысяч донцов.

В начале 1915 г. германское верховное командование, после полугода активных военных действий, пересматривает изначальные стратегические позиции в ведении войны. Геополитически опасное для страны тяжелое положение на австро-венгерском фронте постепенно подталкивает германскую военную элиту к решению о переносе всей мощи своей военной машины с Западного фронта на Восточный. Заметим, это происходит в своеобразной военно-политической обстановке, когда сама Германия так и не реализовала поставленные задачи по быстрому разгрому Франции в 1914 г. Тем не менее она задумывает нанести теперь сокрушающий удар по ослабленной в военном отношении России. Однако такое изменение в стратегической направленности ведения боевых действий приводит к неизбежной утрате первоначальной твердой идеи плана войны. Германия начинает колебаться между Западом и Востоком, что неизменно обессиливает ее военную мощь.

Для выполнения новой стратегической задачи германские генералы запланировали широкий оперативный охват русских войск. По принятому плану предполагалось плотно сжать центральные русские армии в Польше и Западной Галиции, для чего германский генеральный штаб сосредоточил свою новую 10-ю армию между Тильзитом и Инстербургом под прикрытием лесных массивов. Ее оперативно-тактической целью было наступление в тыл русской 10-й (Неманской) армии.

В свою очередь к наступательным операциям готовилась и российская сторона. В рамках этой целенаправленной подготовки в январе 1915 г. ею была предпринята ограниченная Ласдененская операция с целью выяснения сил германских войск на правом фланге нашей 10-й армии генерала от инфантерии Фадея Васильевича Сиверса. На конные части армии[10] возлагалась задача проведения глубокой разведки сил неприятеля и разрушение его средств связи и путей сообщения. При выполнении этой задачи командования особо отличилась 4-я Донская казачья дивизия. Прорвавшись в глубокий тыл армии генерала Эйхгорна, донцы с непрерывными боями дошли до г. Нейденбурга (или Ниборка, находящегося севернее современного польского города Млава примерно на расстоянии 25–30 км), овладев даже его предместьями. В ходе этого рейда одним из подразделений дивизии — 24-м Донским казачьим полком был наголову разгромлен германский кирасирский полк. Командующий 12-й русской армией генерал от кавалерии Павел Адамович Плеве в своем приказе от 2 февраля 1915 г. отмечал: «…Лихие атаки 24-го Донского полка на кирасир и 3-го Уральского полка на пехоту ставлю в заслугу атаковавшим частям и их командирам. Энергия, решительность, быстрота действий нашей конницы побуждает меня выразить мою глубокую благодарность… конным частям за их отличную кавалерийскую работу…»^{105}. В целом же 4-й Донской казачьей дивизии удалось установить наличие крупных германских сил на правом фланге 10-й русской армии^{106}. Казалось бы, получение таких важнейших сведений о противнике непременно насторожит русские штабы. Однако командование Северо-западного фронта, хотя и имело все оперативные данные для заблаговременного раскрытая замысла германцев, оказалось чрезмерно увлечено подготовкой к своему собственному грядущему наступлению. Оно проявило поистине преступную беспечность, которая привела к гибели XX армейского корпуса в Августовских лесах (около современного города Августов, северо-восточный район Польши). Вместо наступления русские опять были вынуждены обороняться и отдать инициативу в руки неприятеля.

В тяжелых оборонительных боях 10-й русской армии, когда отсутствие связи свело на нет любое управление войсками, когда метель и вьюга раздробили сражение на отдельные схватки блуждающих в лесах подразделений, донские казаки вновь продемонстрировали способность выходить с честью из тяжелейших ситуаций.

В ночном бою у деревни Тулькенинкен 17 января 1915 г. до конца исполнил свой воинский долг хорунжий Павел Иванович Щучкин. В довоенное время он окончил Харьковский университет, затем состоял на статской службе и занимал должность окружного агронома Черкасского округа. Павел Иванович Щучкин добровольцем ушел на фронт и попал служить в 51-й Донской казачий полк. В тот памятный день он буквально спас от верной гибели свой отряд, который оказался сильно охвачен с фланга коварным неприятелем. Во главе взвода казаков в конном строю хорунжий атаковал противника. Под огнем врага отважный командир вел своих донцов на неприятельские пехотные цепи. Казакам удалось обратить германцев в беспорядочное бегство. В ожесточенном бою хорунжий Павел Иванович Щучкин пал смертью героя, положив жизнь «за други своя». За этот подвиг он был посмертно награжден орденом Св. Георгия 4-й степени^{107}.