Ник Картер опять поднялся наверх, пользование телефоном теперь уже не представляло никакой опасности.

— Пожалуйста, барышня, соедините меня с инспектором Мак-Глуски в главном полицейском управлении.

— Алло! Здесь Ник Картер! Кто говорит?

— Инспектор Мак-Глуски! — раздалось в ответ. — Слушай, братец мой Ник, хорош же ты. Знаешь ли ты, который теперь час?

— Понятия не имею… а почему ты спрашиваешь, Жорж?

— Почему я спрашиваю! — даже зашипел от негодования инспектор. — А ты что же, дорогой мой, все перезабыл? Теперь половина десятого… через пять минут мы должны отправиться в путь с Морисом Каррутером, если не хотим навлечь на себя обвинение в неисполнении судебного приговора. Вот я и хотел бы знать, как ты собираешься быть здесь через пять минут… А где ты, собственно, сейчас?

— В конторе архитектора и подрядчика Менасто. А ты, Жорж, должен немедленно же явиться сюда!

— Скажите пожалуйста! — насмешливо отозвался инспектор. — А что в это время будет с Морисом Каррутером?

— Убирайся с ним к черту! — сердито буркнул сыщик.

— Благодарю тебя за твое христианское пожелание, однако это путешествие к дьяволу король преступников совершит без меня. Что касается меня, то мне волей-неволей приходится конвоировать преступника вместо тебя, если только ты не согласишься сейчас же, сломя голову, отправиться на центральную станцию и там принять арестанта под свое покровительство.

— Нет, это совершенно немыслимо! — поспешил ответить сыщик. — Я непременно должен остаться здесь… правда, и ты здесь необходим… Как это глупо, право, что приходится возиться с этим Морисом Каррутером!

— Это первый раз за все то время, пока мы работаем вместе, чтобы ты так быстро и неожиданно менял свое мнение, — с удивлением заметил инспектор. — Что же там такое случилось? Как эта история с Инес Наварро? Оказалась правдой? Вероятно, только ловко придуманная новая проделка, а?

— Напротив! — серьезно возразил Ник Картер. — Перед нами неразгаданная, по-видимому, загадка новой драмы… здесь, в конторе, я не только нашел Инес Наварро действительно мертвой, но успел еще узнать, что в своей бурной жизни она сумела сыграть еще одну роль… она, как выяснилось, была, кроме всего остального, еще и женой известного архитектора Менасто!

— Не может быть! — воскликнул Мак-Глуски. — Как же ты успел узнать все это? А Инес Наварро действительно умерла?

— Да, она даже предприняла чрезвычайно ловкие меры к тому, чтобы, согласно своему обещанию, отправить на тот свет и меня… но об этом я расскажу тебе позже, сегодня вечером, когда ты вернешься из Зинг-Зинга.

— Значит, ты бесповоротно решил не ехать сопровождать Мориса Каррутера! Ты решаешь оставить этого великого короля преступников на попечение одного из нас, обыкновенных полицейских чиновников?

— Дорогой Жорж, твои насмешки не трогают меня, тем более что вы действительно дважды упустили этого мошенника из рук, причем я каждый раз имел сомнительное удовольствие ловить его снова.

Инспектор чуть-чуть поперхнулся.

— Да, Ник, но эти мои болваны всякий раз так неумело брались за дело… На этот же раз я сам перевезу арестанта, и, даже если вмешается сам черт, будь спокоен, я сумею доставить его, куда следует.

— Да, я сам думаю, что звезда короля преступников уже начинает окончательно закатываться, — заметил Ник Картер. — Работа тебе предстоит не трудная… Со смертью этой Инес исчезла последняя возможность насильственного освобождения, я сказал бы даже, что теперь ты можешь спокойно поручить арестанта кому-либо из своих сержантов, потому что теперь, когда Инес Наварро уже нет в живых, Каррутер уже не опасен.

— Будем надеяться, Ник, — пробормотал инспектор. — Во всяком случае, я рисковать не люблю и поэтому лично перевезу арестанта. После своего возвращения я сейчас же отправлюсь к тебе, Ник… До свидания, до вечера. Сейчас приведут Каррутера, поэтому прощай!

— Прощай! — ответил сыщик и со вздохом облегчения повесил трубку. Для него наступил один из тех чрезвычайно редких в его жизни моментов, когда он сам не знал как следует, что именно ему делать и что предпринять. Если бы еще сегодня утром кто-нибудь сказал ему, что непредвиденные обстоятельства заставят его отказаться от своего намерения лично проводить Мориса Каррутера до электрического стула в тюрьму Зинг-Зинг, то он, вероятно, назвал бы его сумасшедшим, а теперь неожиданное осуществилось, и интерес к новому загадочному делу совершенно затмил для него так сильно занимавшее его дело Мориса Каррутера.

Правда, судьба короля преступников и без того была уже окончательно решена: теперь, когда его верная подруга добровольно простилась с жизнью, не было уже человека, который рискнул бы собственной жизнью для того, чтобы освободить короля преступников. Мориса Каррутера можно было считать уже казненным; а предпринятая им ночью попытка самоубийства только ясно доказывала, что и сам он уже перестал надеяться на какую бы то ни было попытку освобождения. Ведь то же сознание полной безнадежности его освобождения побудило и королеву преступников пойти на добровольную смерть.

Но почему же смерть? Вот новый вопрос, на который Ник Картер, до сих пор, по крайней мере, тоже не находил ответа. Если его предположение было правильно, если Инес Наварро и обожаемая супруга миллионера Менасто были одно и то же лицо… Почему же она просто не предоставила Каррутера его собственной судьбе? Ведь она имела абсолютную возможность наслаждаться жизнью?

Приход доктора и его ассистента прервал размышления сыщика, который, сам того не замечая, не спуская глаз, смотрел на неподвижное лицо прекрасной покойницы.

— Доктор, — сказал Ник Картер, поздоровавшись с врачом, — скажите мне, пожалуйста, прежде всего, от какой причины умерла эта женщина… Я получил от нее письмо, в котором она извещала меня о своем намерении лишить себя жизни… и мне хочется знать, действительно ли она сама наложила на себя руки или же тут совершено какое-либо преступление?

— А вот сейчас увидим! — ответил доктор. — Быть может, придется прибегнуть к вскрытию.

В конторе между тем собралась уже целая толпа, сбежались рабочие со строек; но Ник Картер энергично выпроводил их всех за двери, в то время как доктор с помощью ассистента уложил покойницу на диван, раскрыл ей платье и принялся за обычный в таких случаях тщательный осмотр трупа. Сыщик стоял тут же и тихим голосом пересказывал наиболее существенное из того, что он уже успел узнать.

— Леди убита электричеством, — заявил вдруг доктор. — И притом это случилось тогда, когда она собиралась разговаривать по телефону. Посмотрите на ладонь правой руки… она сильно обожжена. При прикосновении к трубке рука, очевидно, коснулась и поврежденного провода. При обычном в телефонах токе слабого напряжения это не имело бы никаких неприятных последствий… но ввиду того что чья-то преступная рука провела в телефонные провода ток высокого напряжения из помещавшейся в подвале динамомашины, она получила такой ужасный удар, что смерть, по всей вероятности, наступила моментально.

— Позвольте, доктор, — заметил сыщик, — покойница соскользнула с того кресла; она, правда, держала в руке оба изолированных провода, но трубка висела, как всегда, на обычном месте, на крючке, вот как сейчас.

— Совершенно верно, мистер Картер…

— Позвольте, — прервал тот врача, — значит, если эта женщина сама лишила себя жизни, то она, очевидно, ни под каким предлогом не могла сама повесить трубку обратно.

— Конечно, не могла, вы совершенно правы! — воскликнул врач, который, по-видимому, только теперь начинал понимать огромное значение этого на первый взгляд ничтожного обстоятельства, так ловко подмеченного сыщиком. — Если трубка не была повешена кем-нибудь другим…

— Это совершенно немыслимо. Когда я сюда явился, аппарат был, если можно так выразиться, все еще заряжен током высокого напряжения, — сказал Ник Картер, — значит, если бы кто-нибудь дотронулся до трубки, то он, конечно, умер бы на месте.