Тот посмотрел на него, заметно пораженный.

— Вы думаете о двойнике? Нет, нет, это немыслимо! — сказал он, решительно качая головой. — Никогда! Я совершенно уверен. Это была та же самая женщина

— Хорошо, может быть, и так! Я поставил вопрос только для того, чтобы в следующий раз ты обратил на это особое внимание и всегда старался установить, действительно ли это тот же самый человек. Я уверен, видишь ли, что такая поддельная вторая Инес должна существовать, и надеюсь скоро узнать это совершенно достоверно. Но это только дело будущего. А теперь иди спать, Тен Итси. Когда пойдешь сменить Патси?

— На рассвете, начальник!

— Хорошо! Покойной ночи.

Ник Картер остался опять один со своей трубкой, напряженно размышляя, до тех пор, пока часы на камине не пробили полночь. Тогда он встал и пошел делать дело, которое наметил себе на эту ночь.

На этот раз Ник не счел нужным прибегнуть к какой-либо маскировке; он только одел самое грязное и рваное платье, которое нашлось в его разнообразном гардеробе. Неудивительно, что никто не мог принять его за джентльмена, когда он поспешными шагами направился к находящейся недалеко 75-й улице.

Когда сыщик приблизился к тому дому, в котором жила Инес Наварро, часы на башне пробили уже час. Ник Картер осторожно осмотрелся, не увидит ли где-нибудь Патси; целых четверть часа он искал его, но так и не мог найти.

Осторожно подкрался он к дому. Улица, к счастью, была слабо освещена; к тому же дом Инес Наварро стоял как раз в промежутке между двумя фонарями и поэтому находился в некоторой полутьме.

— Можно подумать, что шайка нарочно выбрала этот дом, чтобы иметь возможность входить и выходить из него как можно незаметнее, — пробормотал про себя сыщик.

Осторожно дойдя до парадной двери, сыщик достал отмычку и принялся возиться с верхним замком. Это был так называемый французский замок, и отпереть его было легко. В нижнем замке изнутри торчал ключ, который необходимо было повернуть для того, чтобы получить возможность открыть дверь. Однако это не представляло особых затруднений для ловкой и опытной руки сыщика; ланцетообразными концами своего инструмента ему скоро удалось захватить конец ключа и осторожно повернуть его. Но когда сыщик попытался открыть дверь, она только чуть-чуть поддалась, открыв совсем небольшую щель — верный признак того, что дверь закрыта еще и на цепочку.

Ник Картер спокойно достал длинные стальные ножницы; через несколько секунд цепочка была перерезана, и сыщик вошел в дом.

Пришлось еще открыть внутреннюю стеклянную дверь, и, наконец, Ник очутился внутри передней, тщательно прикрыв за собой обе двери. В глубине передней, там, где находилась лестница на верхний этаж, в красном фонаре тускло горел небольшой газовый рожок. Сыщик подкрался к фонарю и потушил огонь.

Так как великий сыщик всего за несколько часов перед этим был в этом самом помещении и хорошо запомнил его расположение, то ему нетрудно было разобраться, несмотря на окружающую темноту, и передвигаться, не производя при этом ни малейшего шума. Погасив рожок, Ник подошел к той двери, которая вела в библиотеку, и остановился там, затаив дыхание. Не услышав ни малейшего шума, он скользнул в гостиную и тоже прислушался, но кругом опять было тихо. Тогда он снова вернулся в коридор и только что собрался подняться по лестнице, как вдруг услышал за парадной дверью чьи-то шлепающие шаги, а вслед за этим кто-то сильно нажал на кнопку электрического звонка и разбудил спящих в доме людей.

Кто-то желал войти в дом. Сыщику показалось, что его облили ушатом холодной воды: с быстротой молнии мелькнула у него мысль, что тот, кто пойдет открывать дверь, сейчас же увидит концы перерезанной цепочки на обеих дверях и сейчас же должен будет понять, что в дом забрался непрошеный посетитель.

В эту минуту сыщик услышал, как на верхнем этаже открылась какая-то дверь.

Во время своего дневного визита к Инес Наварро сыщик успел заметить, что недалеко от лестницы находится ниша, в которой на вешалке, вместе с другой верхней одеждой, висел длинный мужской плащ с большим воротником.

Теперь, в момент самого критического положения, он вспомнил об этом обстоятельстве и быстро юркнул в нишу, чтобы встать за свисающим до самого пола плащом и таким образом скрыться от глаз преследователей. Но какое разочарование! Ник Картер, правда, нашел нишу, но плаща в ней не было. Пока еще трезвонил звонок, а с лестницы раздались чьи-то быстро спускающиеся шаги, Ник Картер успел укрыться за какой-то короткой жакеткой, чтобы, по крайней мере, скрыть за ней лицо и верхнюю часть тела.

В возможности тайно обыскать дом, что, собственно, и было целью его визита, он уже окончательно разуверился. Счастье изменило ему; надо бы радоваться, если просто удастся выбраться отсюда целым и невредимым. Чем больше обдумывал он свое положение, тем яснее становилось ему, что заметить его должны непременно: нижняя часть его туловища и ноги ничем скрыты не были. При всем этом и времени на какую-нибудь хитрость уже не оставалось: человек, спустившийся с лестницы, уже проходил через вестибюль к парадной двери.

Сейчас должен был наступить решительный момент: уже одного того обстоятельства, что цепочки на обеих дверях висели перерезанные, должно было быть достаточно для того, чтобы вызвать подозрение жильцов; они, разумеется, сейчас же приступят к обыску в передней, ну а остальное понятно само собой!

Открылась стеклянная дверь, за ней парадная, и кто-то вошел в дом. Сыщик ждал криков удивления и негодования. Но нет! Как ни прислушивался Ник, он не услышал ничего подозрительного, ни одного звука, доказывающего, что обитатели дома переполошились.

Никто не сказал ни единого слова, только дверь опять закрылась, а вслед за тем сыщик услышал какой-то шум, точно на ковер в передней опустили что-то тяжеловесное.

Эта неизвестность была в высшей степени мучительна для сыщика, но жакетка прикрывала его лицо и совершено лишала его возможности видеть что бы то ни было. Правда, если бы он мог посмотреть вокруг себя, то это мало способствовало бы его успокоению. Он увидел бы тогда двух мужчин, один из которых держал в руке зажженную спичку, и при ее свете со злорадной усмешкой указывал другому на выглядывающие из-под плаща ноги сыщика. Он увидел бы, как другой, только что пришедший, в ответ на это многозначительно кивнул головой, а вслед затем, сняв с себя длинный, отороченный мехом плащ, тот самый, который искал в нише Ник Картер, повесил его перед сыщиком так, что совершенно закрыл его им.

Но, к сожалению, Ник Картер решительно ничего не мог видеть. Он понял только одно, что оба, и вошедший, и открывший дверь, по какой-то причине не заметили разрезанных цепочек или, по крайней мере, притворялись, что не заметили ни этого, ни того, что потушен красный фонарь в передней.

То обстоятельство, что длинный плащ опять висел на своем месте, теперь защищало его от возможности быть замеченным, если только — вот именно, если только — его не успели заметить уже давно. Неизвестность по этому пункту делала положение сыщика до крайности щекотливым, причиняла ему прямо-таки физическую боль… А между тем надо было оставаться совершенно неподвижным, затаив дыхание, и терпеливо ждать, что будет в следующую секунду. Однако эта следующая секунда, казалось, не грозила ничем страшным. Слышно было только, как подняли тяжесть, и мужчина — судя по шагам, это мог быть только мужчина — тяжело ступая, поднялся вверх по застеленной коврами лестнице, а вслед за ним поплелся и тот человек, который открыл дверь, либо мужчина в мягких туфлях, либо женщина. После этого раздались шаги в верхнем коридоре. Опять открылась дверь и сразу громко хлопнула, закрываясь. В замке щелкнул повернувшийся ключ.

Впрочем, этого сыщик уже не дождался. Едва только неизвестные поднялись вверх по лестнице, он осторожно отодвинул плащ и выглянул наружу. Вокруг было темно, но на полу еще догорала брошенная спичка, а для сыщика это было верным доказательством того, что его заметили. Ведь надо было быть слепым, чтобы стоять перед ним и не видеть его, а они не только стояли перед ним: пришедший даже подошел к нему и повесил свой плащ на обычное место. Он чуть не наступил ему на ноги, потому что ниша была довольно узка и тесна.