Но ничто не шевелилось, все было тихо. Даже электрический тревожный звонок не действовал.

Прежде чем войти в вестибюль, Ник Картер вынул свой электрический фонарь и ярко осветил все помещение.

Кругом было пусто.

Там, где раньше стояли в кустах олеандров белые мраморные статуи, где драгоценные ковры ниспадали с потолка — там теперь виднелись одни только голые стены. Даже циновки с пола и люстры с потолка были сняты.

Казалось, не могло быть сомнения в том, что Мутушими скрылся.

— Как вам это нравится? — шепотом спросил сенатор, вошедший вслед за сыщиком в вестибюль.

Ник Картер только пожал плечами.

— Этот Мутушими настоящий колдун, — продолжал Марк Галлан, — обыкновенным смертным потребовалось бы гораздо больше времени для того, чтобы вывезти отсюда всю обстановку

— Все это похоже на театр, где одна декорация сменяется другой, — отозвался Ник Картер.

Медленно обошел он весь вестибюль, освещая фонариком каждый уголок.

— Еще только два дня тому назад обстановка казалось была устроена на веки вечные, — пробормотал Ник Картер, — а теперь все точно испарилось. Мутушими мог уйти отсюда не позже, как часов двадцать тому назад. Не понимаю, каким способом он мог за этот короткий промежуток времени вывезти все.

— Он, по-видимому, любит устраивать сюрпризы, — с улыбкой заметил Марк Галлан.

— Это что такое? — вдруг спросил он, насторожившись.

Ник Картер ничего не ответил.

Подобно сенатору, он остановился и прислушивался.

Он услышал слабый лязг, как бы от цепей, наматываемых на блок.

Приятели стояли у начала широкой, красивой лестницы, разветвлявшейся несколько выше на две стороны.

Марк Галлан наступил на нижнюю ступеньку этой лестницы, но в тот же момент раздался громоподобный удар.

Сенатору показалось, что через его тело прошел огненный ток.

У него еще успела мелькнут мысль:

«Ступень заряжена электричеством», — потом он упал и лишился чувств.

Ника Картера электрический удар не поразил, так как он еще не успел прикоснуться к ступени.

Он моментально обернулся, но при виде представившегося ему зрелища, остолбенел.

Там, где еще недавно была открыта дверь подъезда, стояла массивная стальная стена и все стены оказались тоже закрытыми стальными шторами. Ход на лестницу тоже оказался закрыт, оставалась только одна маленькая щель.

Прежде чем Ник Картер успел пошевельнуться, какая-то невидимая сила выбила у него из рук фонарь и револьвер. Ему показалось, что из одной из стен выскочила пружина, которая и исполнила все это.

Фонарь лежал на полу, но не погас.

Ник Картер моментально нагнулся, чтобы поднять его, но в тот момент, когда он протянул руку, кто-то нанес ему в спину такой страшный удар, что он упал на колени. Вместе с тем из-под пола вынырнул исполинский огненный, сияющий красным светом, кулак, схватил фонарь и исчез.

— Что же это такое? — простонал Марк Галлан, пришедший уже в себя.

— Чепуха! — презрительно ответил Ник Картер, — я ведь вам говорил, что это просто театр какой-то!

— Меня поразил страшный электрический удар, — продолжал сенатор, — он оглушил меня на несколько секунд. Но где же вы находитесь, Картер! Здесь темно, как в подземелье!

— Я здесь, здесь! — отозвался Ник Картер, — погодите немного, сейчас увидим, в чем дело. У меня есть восковые спички и я…

Он умолк на полуслове.

Спичка, которую он зажег, вдруг потухла от дуновения ветра, подувшего неизвестно откуда. Он зажег еще две, три спички, но все с тем же успехом.

Вместе с тем, как бы из-за стен, послышалось насмешливое хихиканье.

— Да, мы ошиблись, — проворчал сенатор, — этот Мутушими, оказывается находится у себя дома.

— Возможно, — спокойно ответил Ник Картер, — вероятно, он приветствует нас японскими церемониями.

Несмотря на серьезность положения, Мак Галлан расхохотался.

— Но что же мы теперь будем делать? — спросил он, — ведь ветер упорно задувает ваши спички.

Ник Картер не успел ответить своему спутнику, так как вдруг откуда-то раздался резкий, высокий голос барона Мутушими, хорошо знакомый сыщику:

— Приветствую сенатора Марка Галлана и двойника его, Ника Картера!

— Вот и объявился невидимый хозяин дома, — заметил Марк Галлан, нисколько не смущаясь опасным положением, в котором он в данную минуту находился.

— Погодите! Послушаем лучше, что нам скажет японец, — шепнул Ник Картер так тихо, что, по его мнению, его мог слышать только сенатор.

— Японец приветствует своих гостей, — насмешливо крикнул Мутушими.

Слова его раздавались так отчетливо и ясно, что казалось, не могли исходить из-за железных стен; тем не менее японец все-таки должен был находиться за этими стенами; спички хотя тотчас же гасли, но в момент зажигания можно было видеть, что в вестибюле никого не было.

— Я ожидал вашего визита, — продолжал Мутушими, — и приготовился к нему. Будьте уверены, господа, что я сумею оценить по достоинству оказанную мне честь, так как теперь я могу возобновить переговоры, прерванные на днях столь неприятным образом.

— Что вы этим хотите сказать? — спросил сенатор.

— Только то, что теперь я имею дело с настоящим сенатором Марком Галланом, а раньше должен был удовольствоваться его двойником!

— Судя по вашему тону, — насмешливо заметил Ник Картер, — вы очень уверены в себе. Почем вы знаете, что здесь не находятся два двойника сенатора?

— Вы меня не проведете, Ник Картер! Вы очень искусно загримированы, но меня вы этим не обманете! Я успел подслушать вас немного, а так как вы тогда не считали нужным говорить голосом сенатора, то я теперь отлично знаю, который из вас Марк Галлан, а который — двойник его. Но не в этом дело! Для меня важно то, что вы оба в моей власти и вам остается либо слепо повиноваться моим приказаниям, либо — умереть.

— Не изощряйтесь в красноречии по-напрасну, — прервал его сыщик, искусно подделываясь под голос сенатора, — предположим, что я на самом деле сенатор Марк Галлан.

— Вы не сенатор, а сыщик Ник Картер.

— Эдакий мерзавец, — возмутился сенатор, — послушайте, барон, что я вам скажу. Вы жестоко ошибаетесь, если воображаете, что можете укокошить сенатора Марка Галлана так же спокойно, как кого-нибудь из ваших косоглазых сообщников! Меня хватятся в Вашингтоне и будут искать, пока не найдут и меня, и вас. Не забывайте этого, барон!

Ник Картер толкнул сенатора в бок, чтобы таким образом предостеречь его от излишней откровенности.

— Бросьте, Картер, — продолжал Марк Галлан, — с такими подлецами, как этот Мутушими, надо говорить определенно, иначе они не поймут, в чем дело. Пусть этот негодяй знает, что я Марк Галлан. Тогда он либо выпустит меня моментально, либо…

— Не выпустить! — докончил японец и расхохотался, — я вас не звал к себе, но раз вы уже находитесь здесь, то никакими силами вам не уйти отсюда. Мы, японцы, презираем ваши угрозы, ибо вы бессильны против нас! На земле есть только один просвещенный, умный народ, от которого зависит проведение в жизнь идеалов цивилизации — это японцы! Но оставим это. Вы, сенатор, и вы, Ник Картер, оба находитесь в моей власти. Вы беспомощны, как будто вы прикованы цепями к стене и вы можете уйти из вашей тюрьмы, либо подчинившись мне, либо — умереть! Ясно, не правда ли? Вам, Ник Картер, по опыту должно быть известно, что я держу свои обещания. Поэтому повторяю: вы оба умрете мучительной смертью, если не предпочтете вступить в союз со мной!

— Этого никогда не будет! — решительно заявил сенатор.

— Не высказывайте поспешных суждений, мой друг, а обдумайте ваше положение, прежде чем принять то или иное решение. А пока вам придется побыть здесь, в моем доме. Теперь выслушайте мои условия.

— Не стоит тратить слов, — заметил сенатор, — это ни к чему не приведет.

— Тем не менее вы будете любезны меня выслушать, — насмешливо возразил Мутушими, — что касается вас, сенатор, то ваш друг Ник Картер, по всей вероятности, уже сообщил вам, что мы требуем от вас. Вы должны воспользоваться вашим влиянием на правительство и народное представительство в том смысле, чтобы нам были уступлены некоторые острова. Далее Япония всегда должна быть осведомлена о надвигающейся опасности войны, чтобы могла заблаговременно принять необходимые меры противодействия. Последнее относится к вам, Ник Картер!